Читать книгу "Камень власти - Ольга Игоревна Елисеева"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но неожиданно нахлынувшая волна отвращения победила.
— Почему же он должен рисковать? — Только и спросила Като. — Мог бы не отвечать на записку. Сжег и все. Кто его принуждает? К чему эти спектакли?
Матрена уставилась на нее в полном замешательстве.
— Как же? — Прошептала она. — Вот здесь сказано, — женщина развернула записку и приблизила к глазам, — «Приходите вечером в Монбижон. Я буду ждать там. Любящая вас Е.»
Като подавила желание немедленно выхватить листок из рук соперницы.
— И что? Эти слова нельзя сжечь? — Резко осведомилась она.
— Это приказ, — робко возразила Матрена. — Вы можете ему приказывать. Вы великая княгиня. И он не смеет ослушаться.
— Я слышала, — язвительно заметила Като, — что даже в воинском артикуле у подчиненного есть право обжаловать приказ командира перед вышестоящим лицом. Он может обжаловать мою записку перед императрицей.
Матрена ахнула и прижала ладони к щекам.
— Не бойтесь, я пошутила.
— Вы можете шутить, — убитым голосом подтвердила гостья.
Като налила ей еще вина.
— А почему же он сам не пришел объясниться? — Спросила она. — Почему послал вас? Ведь это, согласитесь, мучительно нам сидеть вот так и обсуждать дела вашего мужа.
Матрена кивнула.
— Но это безопаснее. Что было бы с ним, если б он пришел сюда, а его схватили? — Женщина отхлебнула вина и покачала головой. — Я не хотела бы лишиться мужа и лишить своего еще не родившегося ребенка отца.
— Вы знаете, — Като взяла свой бокал, — я много лет живу в России и уже не чувствую себя немкой. Но иногда мне кажется, что русские женщины слишком опекают своих мужей. Хотя последние, — она залпом осушила вино, — отнюдь этого не стоят.
— Не стоят? — Выпитое, кажется, предало госпоже Салтыковой смелости. На ее щеках заиграл румянец, губы сложились в подобие усмешки. — Позвольте вернуть вам ваши слова. Вы рискуете собой для того, чтоб вновь увидеться с моим мужем. Сами устраиваете встречу, отправляете посыльного с письмом. Назначаете день и час. Все берете на себя. Боюсь, вы не просто перестали чувствовать себя немкой, мадам.
— Остановитесь. — Екатерина подняла руку. — Не забывайте, что вы пришли сюда отнюдь не оскорблять меня. — она встала. — Я сделаю все, о чем вы просите. Идите и не бойтесь. Скажите вашему супругу, что я больше не побеспокою его.
У Екатерины хватило сил проводить свою гостью до дверей, а когда та наклонилась, чтоб поцеловать великой княгине руку, тоже поцеловать ее в лоб и пожелать счастливого разрешения от бремени.
— Клянусь вам, — тихо прошептала она, закрывая за Матреной дверь, — что я никогда и ни ради кого не буду больше рисковать. Пусть рискуют ради меня.
Като поднялась по лестнице наверх в столовую, взяла с полки хрустальный колокольчик, распахнула дверь на балкон, позвала сонных рыб и стала, давясь нервным смехом, крошить им булочки, приготовленные для Сережи. А потом вылила со второго этажа в пруд остатки токая.
— Ваше здоровье, — сообщила великая княгиня рыбам и удалилась.
До утра она пластом пролежала на сырой кровати, всем телом вбирая ее промозглую стынь. Шелк на пологе был алым с разводами, как подбой плаща Салтыкова в первый, проведенный ими вместе, день и как внутренняя обивка кареты, в которой великая княгиня сидела сейчас.
* * *
— Извините, граф, я отвлеклась. — Като отодвинула пальцами край шелковой занавески и выглянула на улицу.
Там рядом с ее каретой переминался с ноги на ногу Григорий. Он бросал по сторонам тревожные взгляды, явно недовольный тем, что беседа затягивается. Его рука машинально похлопывала лошадь по теплой большой скуле: «Ну, ну, скоро».
— Знаете, почему я люблю этого человека? — С неожиданной откровенностью спросила Екатерина.
— Он дает вам уверенность в себе, — немедленно ответил Сен-Жермен. — А скоро даст власть.
— Он дает мне уверенность в том, что вокруг меня далеко не все рабы, — решительно заявила великая княгиня. — Что мне есть, ради кого начинать свое дело. — Она улыбнулась светло и спокойно. — Он не боится. И его друзья тоже. Бог знает, откуда это в них? Они плохо образованы, не получили воспитания. Но они свободны. В отличие от толпы придворных холопов, с версальскими манерами и от рождения выпоротой душой.
Граф кивнул.
— Кажется мы достигли согласия?
Цесаревна откинулась на алые шелковые подушки.
— Кстати, а почему вы представляетесь Салтыковым?
Сен-Жермен слабо рассмеялся.
— Я взял это инкогнито лишь для того, чтоб разбудить ваши воспоминания. От них так легко было перейти к разговору от свободе. Наше братство уже много столетий трудится, расчищая человечеству путь к справедливости и счастью. Вы могли бы подарить народу, над которым властвуете, мудрые законы, соблюдая которые всякий частный человек был бы защищен от произвола как со стороны власти, так и со стороны своих же сограждан…
Екатерина кивала в такт словам собеседника, сузив глаза и пытаясь уловить скрытый подвох. Но его пока не было. Все, что говорил граф, казалось созвучно ее собственным мыслям.
— Если вы хотите избавить свою страну от диких суеверий, — продолжал граф, — вам придется устранить церковь от влияния на жизнь общества.
Екатерина поморщилась. Она не любила, когда в ее присутствии касались вопросов веры.
— Церковь и вера — разные вещи, — вкрадчиво сказал граф.
— Вы очень обяжите меня, ваша светлость, — строго отчеканила Екатерина, — если больше не будете заглядывать в мою голову и удовольствуетесь тем, что слышите из моих уст.
Ее собеседник покраснел. «Почему с ней так трудно? Этот мальчик Алексей просто позволил мне привести в порядок его мысли. Но есть разница между простым смертным и…»
— В основном мы пришли к согласию, — сказал граф, заглянув в глаза Екатерины. Но они оставались непроницаемыми. «Такая может дать согласие на что угодно, — подумалось ему. — А потом переиграть все по-своему». — А сейчас, я покажу вам одну вещь.
Сен-Жермен извлек из кармана камзола заветный мешочек с Дериануром и вытряхнул камень на ладонь.
— Вот половина суммы, о которой я говорил.
Ему показалось, что Екатерина его не слышит. Лицо великой княгини осветилось, глаза зажглись. Со стороны казалось, что и она, и бриллиант источают одно и тоже золотистое сияние. Да, они были родня друг другу. Граф сразу понял это, и не ошибся.
— Душа алмаза спит, — сказа он. — Дохните на него, и, если вы действительно та, за кого Вас принимают пославшие меня, вам удастся ее разбудить.
Като наклонила голову и дохнула на камень, почти поцеловала его холодные грани. В глубине в ответ на ее ласку развернулось крошечное облачко тумана, точно бриллиант запотел изнутри.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Камень власти - Ольга Игоревна Елисеева», после закрытия браузера.