Читать книгу "Пирсинг - Рю Мураками"

На столе в форме буквы «L», господствовавшем в комнате, было разложено все необходимое Йоко для ее уроков.

— Тогда тебе надо собираться, — сказала она с искренней непринужденной улыбкой. — Не исчезай только. В смысле — не забывай звонить.

— Не забуду, — ответил Кавасима, кивнув.

Он прошел в спальню и склонился над кроваткой дочери. Коснувшись ее щечки, прошептал неслышно для Йоко:

— Все будет хорошо.

* * *

Четыре дня спустя Кавасима зарегистрировался в отеле «Акасака Принц» под собственным именем, использовав свою кредитную карту. Двухкомнатный номер с видом на Токийскую башню был зарезервирован на неделю. Прежде он никогда не брал отпуска всерьез, и поэтому — а также потому, что его постер джазового фестиваля выиграл конкурс, — фирма согласилась оплатить этот номер и даже выдала ему несколько сотен иен на карманные расходы. Его начальник пошутил в обычной своей пошловатой манере, что, мол, идея изучить жизнь служащих из провинции хороша, только не стоит влюбляться в одного из них, а то можно заразиться СПИДом.

Кавасима зарегистрировался сразу после полудня и в первый раз позвонил Йоко. Он слышал в телефонной трубке женские разговоры на заднем плане и, казалось, почти ощущал запах свежевыпеченного хлеба. Ни у Йоко, ни у кого-либо в агентстве не возникло ни малейшего подозрения относительно его мотивов. «Если на то пошло, — размышлял он, сидя на диване и глядя, как исчезает в сумерках центр города, — если на то пошло, я как-то незаметно для себя стал человеком, который ни у кого не вызывает подозрений. Наверное, что-то фундаментально изменилось с прежних дней, с тех пор, когда я жил со стриптизершей. Я вернулся в школу, опять стал рисовать, нашел работу и встретил Йоко. Часто чувствовал, что уже совсем не тот человек, каким был в юности. Но если я сейчас в самом деле другой, какой из них настоящий?» «Оба настоящие», — шептала часть его, но другая не была в этом уверена. Иногда казалось, что его прежнее и нынешнее «я» не имели друг к другу никакого отношения.

Вдохновленный журнальной статьей, которую он скопировал в библиотеке, Кавасима решил вдобавок к ножу для колки льда купить еще и обычный. В заметке речь шла о шлюхе тридцати одного года, которая была найдена в гостиничном номере с перерезанным ахилловым сухожилием. Анонимный полицейский детектив давал разъяснения:

«Когда перерезаешь ахиллово сухожилие, звук такой, будто стреляют из ружья. Убийца наверняка знал об этом и получал от этого удовольствие».

Кавасима решил, что, прежде чем вонзит в живот жертве нож для колки льда — или после того, как уж получится, — надо будет перерезать ей ахиллово сухожилие. Странно, что при этом появляется такой звук. И еще ему очень хотелось видеть выражение лица женщины во время насилия.

Эти мысли не возбуждали его сердцебиения; он не впадал от них в транс, не сидел, блаженно глядя в пустоту и пуская слюни. Скорее он испытывал спокойное творческое состояние — как тогда, когда размышлял о том, какое фото поставить на постер. Сердцебиение мучило его, когда Кавасима проводил ночи в страхе, что убьет своего ребенка, но после той ночи в магазине все прекратилось. Между человеком, который хладнокровно решил перерезать своим жертвам ахиллово сухожилие и размышлял над тем, на что похож этот звук, и человеком, который каждое утро улыбался своей жене в комнате, пропитанной запахом свежеиспеченного хлеба, очевидно, разверзлась пропасть. Он не мог точно сказать, чем эта пропасть наполнена, но она совершенно точно существовала.

Кавасима встал и задернул занавеску. Он вынул из сумки ксерокопию статьи из журнала «S&M», посвященного секс-индустрии, и записную книжку. Он снова сел на диван и начал делать в книжке пометки, чтобы упорядочить свои мысли.

Прежде всего жертва должна быть проституткой — это естественный логичный выбор. Но какого именно типа проститутка ему нужна?

Это было важно, и важен был выбор места. Несколько лет назад полицейские поймали его, нюхающего растворитель, но отпечатков его пальцев у них не было. Детективы всегда теряются, если убийца не знаком с жертвой и не совершал преступлений прежде. Кавасима уже понимал, что мало просто ударить и ранить женщину — надо ее непременно убить. Лучше, конечно, если тело так никогда и не обнаружат, но попытки уничтожить труп сопряжены с непредсказуемым риском. Она должна быть вольнопрактикующей шлюхой, не имеющей сутенера, не связанной ни с какой конторой, ни с каким синдикатом. Ударить ее, может быть, где-нибудь в темной пустынной аллее? Затащить уличную шлюху в такую аллею под каким-нибудь предлогом — скажем, поторговаться о цене — проще простого, но в таком слабо освещенном месте он не сможет отчетливо видеть, как нож вонзается в живот, и у него не будет времени перерезать ей ахиллово сухожилие.

Гуляя две ночи назад по Судзуки, по району Кабуки-тё, он убедился, что уличные проститутки, по большей части иностранки, в основном уроженки Юго-Восточной Азии. Было немало причин, по которым стоило выбрать именно такую женщину: например, если ее и будут искать, то вполсилы, ведь она вряд ли даже легально находится в Японии. Но очевидно, что кожа, которую пронзит нож, должна быть светлой — чем светлее, тем лучше. Чем больше он думал об этом, тем больше приходил к выводу, что не подходит даже рыжеволосая иностранка. Если жертва не говорит по-японски, трудно будет все организовать как надо, и, потом, крики ужаса непременно должны быть на японском. Почему? Он задумался было об этом, однако ход его мыслей прервался, когда в мозгу стал угрожающе проступать образ матери. Надо сосредоточиться на деле.

Нет, бессмысленно делать это в аллее парка или на пустой ничейной земле — где-нибудь на улице. Надо найти отдельную комнату. Проституток в гостиничные номера посылают агентства девушек по вызову, эротические массажные салоны и садомазохистские клубы — больше никто. Увидев нож, женщина может попытаться убежать или закричать. Ее придется связать, и на продолжительный период, пока она не умрет. В конце концов, он не собирается ударять ее прямо в сердце. Было бы гораздо лучше наблюдать, как она будет медленно умирать, от потери крови, но, конечно, кровь не должна хлестать из раны фонтаном. Надо вызвать внутреннее кровотечение, протыкая определенные органы, но какой в этом толк, если ты в подробностях не видишь, как это происходит?

В любом случае первый шаг — связать женщину и вставить кляп в рот. Значит, садомазохистский клуб. Обычно такие агентства посылают женщин в особые отели для свиданий. Преимущество такого отеля — ширма перед ресепшн, из-за которой персонал не может видеть твоего лица. Но персонал в таких отелях всегда настороже — понятно почему. Кавасима слышал, что, если агентство обеспокоено чем-то и звонит в отель, они просто входят в номер и проверяют, все ли в порядке. И потом, если что-то идет не так, узкий выход и маленький холл еще больше затрудняют бегство. Отели для свиданий чаще всего расположены на самых тихих улицах, где прогуливаются только редкие парочки, так что затеряться в толпе не получится.

А с другой стороны, в обычных отелях при регистрации будут видеть его лицо, и ему придется расписаться в регистрационной книге. Но он может использовать ненастоящие имя и номер телефона, и никто ни о чем не догадается, если только он вовремя зарегистрируется. Кавасима проверил это сегодня в «Акасака Принц»: он дал свой рабочий номер и назначил время регистрации на два часа пополудни, и, хотя он ждал на работе до часа сорока пяти, никто не позвонил. И удостоверение личности у него никто не потребовал. Подпись его была настолько стандартной, что тут бояться совсем нечего — разве что он сглупит, забыв где-нибудь свое водительское удостоверение, или кредитную карточку, или папку с логотипом агентства.