Читать книгу "Ольф. Книга вторая - Петр Ингвин"

— Не надо, — осторожно вставил режиссер как бы с заботой обо мне. — Тебе не уйти с этим далеко, я уже нажал кнопку. Уходи по-хорошему, пока есть время.

— Архив! — Ствол качнулся в сторону помощника режиссера.

Мне с опаской указали на стальной бухгалтерский шкаф. Внутренний язычок замка разлетелся от одной пули. Рядом кто-то сел от неожиданности, многие терли заложившие уши. Мешать никто не осмелился.

Прихватив коробку с дисками, я не тронул лежавших там денег, не грабитель же, в конце концов. Махом головы указал Челесте на дверь:

— Отходим.

Естественно, о лифте даже не думалось, мы понеслись по пролетам в направлении крыши. Погони не было, съемочная группа не хотела нарываться и надеялась на охрану. Охрана запаздывала — никто с их точки зрения за несколько секунд подъезд покинуть не сможет, а им еще вооружиться нужно и затем добежать или доехать — в зависимости от дислокации. Приятно, когда противник тебя недооценивает. Ввалившись в корабль, мы в изнеможении опустились на пол. Глаза Челесты, недавно серые и безжизненные, снова блестели, как раскуренные угольки. Вот и замечательно. Деятельность — лучшее лекарство от всего.

— О прэзо ун бэлло спавэнто!*

*(Ну и натерпелась я страху)

Бэлло, говорит, значит, все хорошо. То есть прекрасно, если я что-то понимаю в итальянском.

Глава 3

Не терпелось рассказать Полине о том, что узнал и о чем догадался. Это перевернет ее жизнь. В смысле, что возвратит в правильное положение с головы на ноги. Только б еще дополнить сведения тем, что раскопает сослуживец. Альфалиэль — не бог, он мерзавец, который присвоил полномочия бога. Причем только права, без обязанностей.

Утро вечера, говорят, мудренее. Вот и проверим.

Корабль стоял в лесу.

— Мэ льай фатта бэлла ма нон вольо риаприрэ уна феррита. Оньюно э фильо делле проприо ационэ.*

*(Ты сыграл со мной скверную шутку, но не хочу бередить старую рану. Каждый сам кузнец своего счастья. Буквально: каждый сын своих дел)

Мы уже приняли по очереди душ, смыли грязь последних часов. Ту, которую можно смыть. Остальное удалит только время. Когда Челеста, ожидая меня снаружи, мерила шагами полянку, то едва не вляпалась в оставленную каким-то животным лепешку.

— Ке скифо!* — вырвалось у нее. Или что-то похожее.

*(Вот, гадость)

Скифы? Я усмехнулся. Одна из загадок — с нелюбовью к древней степной истории — разрешилась. Проблема снова в языковом барьере.

Сейчас девушка привычно мазалась чем-то в туалете перед отходом ко сну, а я перебирал добытые диски. Техники, чтоб посмотреть, не было, но обложки говорили за себя. Челеста удостоила трофей лишь косого взгляда и потом долго морщила носик.

Запись с Сусанной я положил отдельно. Хорошо, если не придется воспользоваться как компроматом, но учитывая ее несговорчивость и изобретательность…

Мозги вдруг заклинило: на втором плане одной из обложек красовалась физиономия Игорехи. Вот так хокус-покус-перекокус. Он и здесь успевает?!

Я включил все еще не отданный Анюте телефон и набрал товарища сержанта.

— Не спишь?

— Уже нет. Нужна помощь?

— Ты обошел молчанием одну составную моей просьбы.

Он помолчал.

— О парне, которого похитили? — донеслось тихо.

— Откуда его похитили и за что?

— За дело. — Чувствовалось, что говорить ему не хочется.

Зато обнаружился положительный момент: Игореха явно в курсе событий.

— За что его убили?

Тревожная пауза.

— Что? Убили?

Пришлось признаться:

— Я видел труп.

— У меня другая информация. Его поймали и потащили к твоей землянке. Когда поняли, что занято, отправились к дальней избе.

— Куда? — не понял я.

— Километрах в пяти, если по реке, стоит охотничья избушка.

— Но я видел в воде труп.

Игореха мрачно выдавил:

— Значит, не довезли. По мне, так правильно. А что бы ты сделал с человеком, который спит с твоей невестой, обрюхатил молодую жену… и, возможно, не только ее? И перепортил еще добрую половину девчонок деревни.

— Сильно. Все — один? Ты в это веришь? Может, кто-то оговорил беднягу, а вы…

— Филипп с Антоном своими руками его с Настюхи сняли. А до того — утек, когда застукали сразу с несколькими нашими… и моей. Так что плакать не буду.

— С твоей сестрой? — уточнил я, вспомнив дикую ссору с Полиной.

— С моей несостоявшейся женой.

— Полина — твоя бывшая невеста? — вырвалось у меня.

Рот захлопнулся, прикусил язык, но поздно. Медленно растягивая слова, Игореха осведомился с подозрительностью, замешанной на отдающей стальным лязгом опасной жесткости:

— Откуда ее знаешь?

Вот же, прищемил больную мозоль или что там обычно прищемляется. Пришлось изворачиваться.

— Заблудился как-то, наткнулся на парня с девушкой. Оказались Полина с Филиппом. Они помогли мне с ориентацией в пространстве.

— Она — с Филькой? Где?!

— На окраине деревни.

Сослуживец растерянно выдал:

— В лесу — вдвоем? Почему?!

— Филипп сказал, что брат просил сопровождать девушку, — прекратил я бессмысленный ревнивый приступ. — Мне почему-то подумалось, что ее брат — это ты.

— Антоха ее брат. С Филькой он не разлей вода.

Помолчали.

— Эккоми.*

*(Вот и я)

В рубке словно цветной фонарик включили. Это явил миру свет воскресший источник оптимизма — обаятельная Челеста. Она увидела, что разговариваю телефону, ладонь виновато накрыла рот, и легкая фигурка опустилась на другой край постели.

Я продолжил:

— Еще. У меня интересный диск в руках. Не подскажешь, как тебя в актеры занесло?

Игореху взорвало:

— Откуда?! Я весь тираж выкупил и уничтожил! Из-за этой пакости — друг подработать затащил — я невесту потерял! Где ты его достал?!

— Успокойся, где взял, там уже нет. Это был последний. И его тоже больше нет.

Уперев в коленку, я переломил диск.

Взгляд машинально упал на следующий. Язвенный кысь, ни крота в твой колодец — снова знакомое лицо. Вот, значит, на кого ссылалась Сусанна. А я думал, что у нее знакомых Наташ как ворон на помойке.

Сей выкидыш неуклюжего арт-хауза именовался «Студенки». Название — большими буквами на фоне разверзшейся… скажем, Наташи. Обрамленной… особо выдающимися частями представителей всей творческой группы. Глупо хихикающая мордочка Наташи являлась лишь малой частью композиции. Но не Наташа привлекала взор, не ее безумно выпяченная «композиция». В глаза бросалась вторая девушка с той же обложки. Она была мне не известна, но яркое запоминающееся лицо неуклонно возвращало к себе из прочих ландшафтов. Я никогда не видел эту девушку, мы никогда и нигде не пересекались, это точно, иначе я бы запомнил. Такие лица не забываются.