Читать книгу "Аукцион Судьбы. Книга первая - Марина Кистяева"

- Ешь пирожное. Здесь они очень вкусные.

- Помоги нам, Гриша, я тебя очень прошу.

- Саша, там проверяют девочек. Девственницы они или нет.

- Проверяет – кто? Гинеколог? Или они запрашивают данные из больницы?

- Сейчас и запрашивать не надо. Компьютерная база одна. Там свой врач, имеющий доступ. Поэтому… Достаточно просмотреть. Если нет никакой информации, то уже смотрит.

- Тем более.

- Не понимаю тебя.

- Что не понимать? Ты же наверняка помнишь Андрюху Семышева?

- Ну, помню.

- У него всегда был талант к программированию. Сейчас он кружится с хакерами. У меня есть на него выход.

Григорий откинулся на спинку и снова долго и внимательно посмотрел на девочку, с которой когда-то жил на соседних улицах и ходил в одну школу.

Красивая. Нереально красивая. В своей экзотической красоте. Да у него в штанах член периодически дергается на неё. Грудь под маечкой вон какая тугая и высокая. А волосы… Сейчас заплетены в тяжелую косу.

Она будет украшением любого клуба.

- Что же ты творишь, Сашка.

- Я пытаюсь помочь свои родным, Гриша.

- Никогда бы не подумал, что ты окажешься авантюристкой.

- Я и не авантюристка. Просто… так легли карты.

- Значит, так. Есть два клуба, где торгуют девственностью. В один ты сразу не попадаешь, потому что там возрастной ценз восемнадцать лет, и это самая верхняя планка. А во второй… Можно попробовать. Но сразу говорю – там люди тоже серьезные. И когда узнают, что ты не девочка…

- Всё будет хорошо, Гриша. И… спасибо тебе. А теперь давай попробуем десерт. Говоришь, вкусный?

Глава 4

Саша соврала.

Она боялась боли. Адски.

Говорят, что когда человек болен и часто вынужден делать разного рода медицинские процедуры, к неприятным ощущениям и боли привыкаешь. Неправда. К тому, что тебе не нравится, чему противится душа, и отчего стонет всё тело, каждая мышца, привыкнуть нельзя.

Саша научилась терпеть.

Гриша стращал её при каждой встречи. В конечном итоге Саша уже перестала реагировать на его россказни.

- Гриша, я не передумаю. Угомонись. И перестань меня пугать, мне и так страшно.

В отличие от Гриши, Андрей согласился быстро, и через час всё было готово.

- По всем больничным данным ты проходишь, как девственница. Последний осмотр у тебя был две недели назад.

Взял деньги и удалился, не задав ни единого вопроса.

И вот… она стоит посредине подиума на красной дорожке в белоснежной комбинации, и её только что купили за миллион рублей.

- Сколько идет мне и сколько клубу?

- Договорюсь, чтобы тебе семьдесят пять шло, если цена перевалит за пятьсот. Если будет меньше, значит, половина. Такие условия.

Надо было, чтобы больше пяти сотен, иначе весь смысл пропадал.

- И вот… Держи, - Гриша протянул её триста долларов.

Саша нахмурилась.

- А это что?..

- Деньги.

- Зачем они мне от тебя? – она насупилась. Ей неприятно было брать деньги от Гриши. И будь она не в столь плачевном финансовом состоянии, шутливо бы послала его с этими деньгами. Но она возьмет.

Конечно, возьмет…

- Сходишь сегодня и купишь себе белую комбинацию. Извини, но это всё, что я могу тебе дать.

- О.

Она ему была благодарна. О том, в чем она будет одета, Саша как-то не подумала.

Её купили дороже. Значит, семьсот пятьдесят тысяч сегодня вечером поступят на счет родителей.

Это – главное.

Она справилась.

Или справится?

Впереди самое «интересное».

Дальше всё воспринималось сквозь туман.

Саша пыталась всмотреться в темноту и увидеть, кто купил право на её тело, но лишь видела лицо кавказца, искаженное гримасой яростного гнева. Он ударил раскрытой ладонью по столу, выражая крайнюю степень недовольства. Девушка поспешно отвела взгляд.

Ведущий ещё что-то говорил, благодарил всех за участие, Саша сделала шаг назад, когда услышала:

- Неужели Осетин пожаловал?

- Серьезно? Он?

- Кажется, да.

Переговаривались визажист и парикмахер. Они стояли у широкого прохода и наблюдали за происходящим.

Саша насторожилась и сделала вид, что поправляет бюст от комбинации. Её из зала уже было не видно, чему она не могла не радоваться. Десятки оценивающих глаз, глумливые усмешки на лицах, зависть на тех, кто шел до неё и только собирался выходить. Она пыталась абстрагироваться, но не всегда получалось.

Зато обслуживающий персонал относился ко всем девочкам одинаково равнодушно. Привыкли. Причесали, накрасили, тут бельишко поправили и вперед. Ничего нового, обычная рутинная работа.

Саша не пыталась завести разговор с кем-либо.

Когда её от Гриши забирала машина с тонированными стеклами, он дал последний совет:

- Постарайся вести себя, как можно естественнее. И не нервничай.

- Я наглоталась таблеток. Так что… спокойна, как удав.

Она чмокнула Григо в щеку и уже хотела выходить, но он поймал её за руку. Взгляд – серьезный.

- Сашуль, почему у меня чувство, что я отправляю тебя едва ли не на эшафот?

У неё у самой было такое чувство.

- Всё, Григо, целую. Спасибо тебе. Как всё закончится, напишу.

Она села в машину, и водитель попросил надеть повязку на глаза. Гриша о подобном предупреждал. Клуб – закрытый, и организаторы не жаждали оповещать его расположение.

Знакомиться с другими девушками, Саша так же не стремилась. Да, кажется, и они были такого же мнения. Каждая видела в другой конкурентку.

Красивые. Все, как на подбор. Миниатюрные или модельной внешности. На любой вкус и выбор.

Саша смотрела на них из под опущенных ресниц, и в её голове билась одна-единственная мысль: неужели все эти молоденькие девочки специально блюли себя, зная, что придет день, и они ступят на красную дорожку аукциона? Не чтобы поучаствовать в конкурсе красоты, а чтобы продать себя подороже? И если конкурсы красоты хотя бы делали вид, что у них всё чистенько, то здесь вещи называли своими именами.

Услышав про некого Осетина, Саша вдруг шестым чувством поняла – это он. Тот, кто её купил. Девушка внутренне застонала. Судя по тому, как называли его за глаза, он относился к лицам кавказской национальности. Не то, чтобы Саша относилась к ним с предубеждением. Ей приходилось общаться и с грузинами, и с дагестанцами. Обычные ребята. Да, порой посматривают на русских девушек с легким пренебрежением, не без этого. Но одно дело общаться, держа расстояние. Другое – быть с одним из них.