Читать книгу "Корона желаний - Рошани Чокши"

– Совет хочет, чтобы о казни объявил ты. Это будет твой первый монарший указ, и он положит начало договору с Бхаратой.

– Я думал, сперва они попытаются заключить бескровный союз.

Еще один урок правления, который Викрам прекрасно усвоил: если не можешь победить врага, женись на нем. Император вспыхнул:

– Мы предлагали, но… ее смерть им предпочтительней.

– Полагаю, это некая форма милосердия.

И тут до Викрама дошел смысл слов. «Это будет твой первый монарший указ». Сердце ухнуло вниз. Только отец и совет знали, что он Пуруравасу не кровный сын. Все прочие в империи верили, будто принц просто уродился болезненным ребенком и до семи лет был слишком слаб для официальных мероприятий. Отец считал, что кровь значения не имеет. Но не советники. Для них Викрам всегда оставался марионеткой с иллюзией власти и крепко привязанными к конечностям нитями, которые они дергали на своих заседаниях, куда его самого не допускали.

– Значит, я должен объявить казнь принцессы своим первым монаршим указом. А как же ты?

– Я буду твоей незримой поддержкой.

– Нет. Ты возьмешь дело в свои руки, если все пойдет наперекосяк.

– Викрам, я…

– Совет не уверен в собственном решении, потому позволяет все объявить новичку. И если план провалится, они официально отвергнут мои притязания на трон и восстановят тебя в качестве суверена.

– Это наихудший расклад, дитя мое.

К чести императора, он не лгал. И все же легкая дрожь прокралась в его голос.

– Осторожнее, отец. Кто-нибудь может услышать, как ты называешь меня своим, – холодно произнес Викрам. – Но как они собираются достичь всех своих целей? Совет же не стремится к войне.

И наконец все кусочки сложились воедино.

Он ждал, когда в сердце вспыхнет ярость, но ничего не чувствовал. На мгновение мир сжался до размеров этого зверинца, и в нем не было ничего, кроме разодранного шелка, искалеченных животных и птичьего помета.

– Ну разумеется, – тихо промолвил Викрам. – Войны совет не желает, зато желает избавиться сразу от двух досадных ошибок. Убрать народную героиню Бхараты и принять возмущение, если Бхарата не выполнит свои обещания. В знак доброй воли меня отстранят от «власти» и, возможно, до конца жизни сошлют в ашрам. А если все пойдет по плану, народная героиня Бхараты все равно исчезнет, а я останусь на троне в роли императора-марионетки. Умно. Мне почти хочется им похлопать.

Плечи Пурураваса поникли, и Викрам смягчился. Отец мог уговорить дикую пантеру положить голову ему на колени, но был не в силах убедить совет сделать Викрама настоящим правителем. Десятилетия в благостном покое высосали всю сталь из голоса императора. Тронный зал должен был стать средоточием власти, но за время правления Пурураваса превратился в манеж для раненых животных.

– Совет уверил меня, что, если что-то пойдет не так, ты ни в чем не будешь нуждаться и получишь помилование в течение года. – Голос императора надломился. – Ты сохранишь положение, получишь землю. И я надеялся, что, может, мы воспользуемся твоей ролью правителя для выгодного брака…

– Нет.

Викрам всплеснул рукой, задев штанину. Что-то острое ткнулось в ладонь. Рубин. «Вступи в игру, и получишь шанс завладеть всей империей, а не только шелухой иллюзорного статуса». Он пробыл здесь достаточно долго. По венам мчался огонь. Викрам мог изменить эту жизнь.

– Я сделаю, как ты просишь, отец.

Пуруравас поднял бровь:

– Чего ты хочешь взамен?

– Неужели я столь предсказуем? Разве я ничего не даю просто так, без условий? – ухмыльнулся Викрам. – Но раз уж ты сам об этом заговорил, то, прежде чем взойти на престол, мне нужно уехать на месяц. По традиции именно столько наследник империи должен провести в медитациях. Ты и сам так делал, отец. Пусть я лишь марионетка, совету выгодно, чтобы я поддерживал хотя бы иллюзию приличий.

Отец глянул на него с подозрением и вздохнул:

– Ты ведь так решительно противился традициям, в чем же причина перемен?

– В патриотизме? – предположил Викрам.

Пуруравас скрестил руки на груди:

– Патриотизм – не причина. И куда направишься?

– Я знаю, куда мне нужно. Осталось выяснить, как туда добраться.

– Говоришь загадками.

– Я всегда ловко играл словами.

– Месяц, – кивнул император, и глаза его наполнились слезами. – Я не смогу выторговать для тебя больше времени. Но озвучь приговор принцессе. Совет должен знать, что ты встретился с ней.

Викрам поморщился:

– Ты хочешь, чтобы накануне своего отъезда я приговорил девушку к смерти?

– Тебе ведь нужен трон?

Он покинул отцовский зверинец и вслед за стражниками направился по коридору, выкрашенному в ярко-красный цвет. Викрам мял стиснутые пальцы. Меньше всего перед отъездом он желал слушать, как какая-нибудь безутешная принцесса будет умолять сохранить ей жизнь. Они даже не встречались никогда. Что он скажет? «Рад знакомству. А еще на рассвете вас казнят. Прощайте».

Сдержав стон, Викрам распахнул дверь и плюхнулся на первый попавшийся стул. Принцесса Гаури стояла у окна, заслоняя свет. Она оказалась высокой. Почти по-мужски. Но тут она подняла взгляд, и Викрама поразили ее темные, как зимняя ночь, глаза. Черные, как сон. Секунду он не мог пошевелиться.

И не успел и слова вымолвить, как принцесса рванула вперед. Рот ее был вымазан в крови. Если она и выглядела как прекрасный сон, то только для того, чтобы отвлечь Викрама от осознания ее кошмарной сути.

В руке ее что-то опасно блеснуло. Он скатился на пол и услышал за спиной шипящие проклятья и какой-то треск. Жемчужина Бхараты отломала ножку от его стула и теперь держала ее над головой. Викрам вскинулся, готовый вразумить безумную принцессу, но дыхание перехватило. Воздух вокруг нее искрился сверкающими пылинками. Она сияла.

«Найди того, кто сияет. Чьи губы в крови, а сердце – с клыками».

А потом принцесса заговорила:

– Приблизишься, и я убью тебя так быстро, что ты и пикнуть не успеешь.

4

Принц-лис
Гаури

План с жемчужной пылью провалился. Ну и ладно. Зато у меня было что-то острое в руках, а большего и не надо. Я мельком оглядела принца. Пояса с оружием нет. Только тот, кто никогда не ужинал за одним столом со страхом, откажется носить кинжал. Изнеженный, избалованный принц. Он наверняка никогда и ни за что не боролся. Я покосилась на дверь – ни звука. Никто не спешил к нему на помощь. При желании я могла прикончить слабака прямо здесь и сейчас и все равно успела бы выскользнуть из дворца до того, как пьяный стражник проснется под конец своей смены. Но у принца все еще могло обнаружиться что-нибудь полезное, какая-нибудь фамильная реликвия, брошь или декоративные ножны, которые легко продать на рынке, и выручки хватит как минимум на дюжину наемников.