Читать книгу "Исчезновение - Майкл Грант"

Глава 3. 298 часов, 05 минут

– СМОТРИТЕ, ФУРГОН! Ещё одна авария, – сказал Сэм, указывая на фургончик курьерской службы «FedEx», прорвавший живую изгородь и врезавшийся в вяз на чьём-то дворе.

Двигатель ещё работал.

По дороге они встретили двух детей, четвероклассника и его младшую сестрёнку, вяло перебрасывающих друг другу мячик на газоне.

– Мамы нет дома, – сообщил мальчик, – а мне надо на урок музыки. Я учусь играть на фортепиано. Только дороги не знаю.

– А мне – на танцы, – прибавила девочка. – Нам дадут костюмчики для концерта. Я буду божьей коровкой.

– Вы знаете, как пройти на площадь? Ту, что в центре города? – спросил Сэм.

– Думаю, да, – ответил мальчик.

– Идите туда.

– Нам нельзя уходить из дома, – встряла младшая.

– Наша бабушка живёт в Лагуна-Бич, – сказал её брат. – Наверное, она могла бы нас забрать, только я не могу до неё дозвониться. Телефон сломался.

– Знаю. Идите пока на площадь, хорошо?

Дети недоумённо уставились на Сэма.

– Эй, выше нос! – решил он подбодрить их. – У вас дома есть мороженое или печенье?

– Думаю, да.

– Почему бы вам не съесть по печеньке, а потом не прогуляться до площади?

– Печеньки? – хмыкнула Астрид. – Считаешь, это выход из положения?

– Нет, наилучшим выходом было бы сбежать на пляж, спрятаться там и подождать, пока всё не утрясётся. Но печенье в любом случае не повредит.

И они втроём пошли дальше. Дом Сэма находился в восточной части города. Они с мамой снимали старый, приземистый одноэтажный домик, с огороженным задним двориком и даже без газона, вместо которого сразу же начинался тротуар. Мама работала ночной медсестрой в «Академии Коутс» и денег получала немного. Отца давным-давно след простыл, кем тот был, Сэм понятия не имел. А в прошлом году выбыл из игры и отчим.

– Вот наше скромное обиталище, – объявил Сэм. – Мы, знаете ли, не любим пускать пыль в глаза.

– Да ладно, зато вы живёте рядом с пляжем, – отмахнулась Астрид, указав на единственное преимущество его дома.

– Ага, в двух минутах ходьбы. Даже меньше, если срезать путь через двор байкерской банды.

– В каком смысле, банды? – удивилась Астрид.

– Ну, не то чтобы настоящей банды. На самом деле там живут Киллер и его подружка Подельница. Извини, я пошутил, – добавил он, видя, как нахмурилась Астрид. – Просто соседи у нас те ещё.

Добравшись, наконец, до дома, Сэм обнаружил, что ему ужасно не хочется входить. Матери наверняка нет. Зато может быть то, чего Квинну и Астрид, – в особенности Астрид! – лучше не видеть.

Он поднялся по трём скрипучим деревянным ступеням, выкрашенным серой, давно выцветшей краской. Крыльцо было узеньким. Раньше там стояло кресло-качалка, на котором мать сидела по вечерам перед работой, но два месяца назад кресло кто-то украл. Теперь им приходилось вытаскивать на крыльцо кухонные стулья.

Обычно эти часы были любимым временем дня у Сэма: он возвращался домой из школы, мама ещё была не на работе, но уже отоспавшейся после ночной смены. Она пила чай, Сэм – лимонад или фруктовый сок. Мама интересовалась, как прошёл день, Сэм – рассказывал. Рассказывал, конечно, далеко не всё, но приятно было знать, что при желании с ней вполне можно поделиться.

Сэм отпер дверь. Внутри было тихо, лишь тарахтел холодильник, старый и довольно шумный. Когда они в последний раз сидели на крыльце, закинув ноги на перила, мать как раз размышляла, починить ли компрессор или дешевле купить подержанный холодильник, и как, в таком случае, привезти его домой без грузовика.

– Мам! – позвал Сэм в пустой гостиной.

Никто не отозвался.

– Может, она на вершине холма? – предположил Квинн.

«Вершиной холма» местные именовали «Академию Коутс», – частную школу-интернат. В действительности, холм больше смахивал на настоящую гору.

– Нет, – отрезал Сэм. – Она исчезла, как и все прочие.

На включённой горелке кухонной плиты стояла почерневшая пустая сковорода. Он выключил плиту и сказал:

– С этим в городе могут быть проблемы.

– Верно. Включённые плиты, неуправляемые машины, – согласилась Астрид. – Кто-то должен обойти дома и убедиться, что всякое такое выключено, а маленькие дети – под присмотром. А ведь есть ещё лекарства, спиртное, у некоторых – оружие.

– У моих соседей не просто оружие, а целый оружейный склад, – заметил Сэм.

– Это всё Божий промысел, правда? – спросил Квинн. – В смысле, кому ещё такое под силу? Ну, устроить так, чтобы все взрослые исчезли?

– Все от пятнадцати и старше, – поправила его Астрид. – В пятнадцать лет человек ещё не взрослый. Уж ты мне поверь, я с ними в одном классе учусь, – она робко прошлась по гостиной, словно ища что-то. – Сэм, можно я воспользуюсь вашей ванной?

Он нехотя кивнул, чувствуя себя униженным. Ни Сэм, ни его мать не увлекались домашним хозяйством. У них было более или менее чисто, но с домом Астрид не сравнить. Астрид закрыла за собой дверь ванной комнаты. В раковине зашумела вода.

– В чём же мы провинились? – спросил Квинн. – Вот чего я не могу понять. За что Бог прогневался на нас?

Сэм открыл холодильник. Молоко, пара банок лимонада, половинка небольшого арбуза, лежащего разрезом вниз на тарелке. Яйца, яблоки. Лимоны к чаю для мамы. Всё как всегда.

– Ведь должны же мы были где-то оплошать, а? – продолжал нудеть Квинн. – Бог никогда ничего не делает просто так.

– Вряд ли это Бог.

– А кто ж по-твоему, балда?

Вернулась Астрид.

– Знаешь, Сэм, может быть, Квинн и прав. По крайней мере, я не вижу ни единой естественной причины для подобного происшествия. А ты? Всё это лишено всякого смысла, невозможно, и тем не менее, – произошло.

– Невозможное тоже иногда случается, – возразил Сэм.

– Ничего подобного, – заспорила Астрид. – Вселенная существует по определённым законам, которые мы изучаем на естествознании. Всякие там законы движения, скорость света, гравитация. Невозможное невозможно потому, что не может произойти, и точка. Вот что означает это слово, – Астрид закусила губу. – Извините, меня занесло, теперь не время для абстрактных рассуждений.

Сэм замялся. Если он сейчас им это покажет, тем самым – пересечёт черту. Они не отстанут от него, пока всё не выведают. Будут смотреть на него иначе. Придут в ужас, так же, как и он сам.

– Мне надо переодеть рубашку. Я только схожу в свою комнату и вернусь. В холодильнике есть лимонад, угощайтесь.

Сэм запер за собой дверь. Он ненавидел свою комнату. Окно выходило на улицу, стекло в нём было мутным, почти непрозрачным, из-за чего даже в солнечный день в комнате стоял сумрак, а ночью – полная темнота, хоть глаз выколи.