Читать книгу "Эверест - Тим Скоренко"

Годом позже Хью Тернер пригласил блестящего молодого человека, которого прочил в мужья одной из своих дочерей, на совместные каникулы в Венето. Там, в Италии, в городке Азоло, Мэллори понял, что не может жить без Рут, и признался ей в любви. Она ответила взаимностью.

Он пишет ей: «О, как прекрасен был тот день среди цветов в Азоло!» Он пишет ей: «Как удивительно, что ты тоже любишь меня и даришь мне радость, о которой я не смел и мечтать». Он пишет ей: «Мои руки соскучились по тебе, мне так хочется нежно прижать тебя к своей груди».

Они переписывались, посылая друг другу по письму в день, они осыпали друг друга признаниями, они ездили друг к другу, и обе семьи были всецело за столь красивый и гармоничный брак. 29 июля 1914 года Рут Тернер и Джордж Герберт Ли Мэллори стали мужем и женой.

А потом началась война.

Какое отношение имеет роман между Рут и Джорджем к горе, к восхождению, к фотографии? Хорошо, пусть он собирался оставить этот снимок на вершине, но стоит ли так подробно останавливаться на личности Рут? Не достаточно ли краткого описания ее внешности и утверждения, что Мэллори ее безумно любил?

Нет, отвечу я, недостаточно. Точно такой же ответ дал Джон Келли Матильде, когда она спросила его, неужели подобные знания хоть как-то помогут отыскать фотографию Рут. Конечно, помогут, ответил Келли. Без них поиск фотографии теряет всякий смысл.

Идиллическая история любви великого альпиниста к прекрасной девушке характеризует его как несгибаемого человека. Если бы он был одинок, хладнокровен, жесток, он бы скорее имел право рисковать жизнью, пытаясь одолеть невозможные вершины. Но он любил и был любим, и все свои восхождения посвящал жене. Она никогда не просила его остановиться, никогда не заставляла остаться внизу. Она знала, что он любит ее больше жизни. И, что самое страшное, она знала: горы он любит еще сильнее.

В год их свадьбы грянула Великая война. Друзья Джорджа – Роберт Грейвс (да-да, тот самый знаменитый писатель, автор романа «Я, Клавдий») и Руперт Брук добровольцами ушли на фронт. Годом позже Брук заработал заражение крови и умер. Это стало переломным моментом в судьбе Мэллори – он тоже ушел на войну. Рут рыдала и не хотела его отпускать, но Мэллори стремился защищать свою страну, и ничто не могло его остановить. И еще – видимо, именно это послужило основным стимулом – Джорджу опостылела мирная, спокойная семейная жизнь. Он хотел приключений. К тому времени у пары уже родилась дочь. Мэллори отнесся к рождению малышки спокойно. Он хотел сына.

Рут писала ему письма на фронт – нежные, полные любви, спокойствия и ожидания. Он отвечал, что каждое ее письмо – как луч света, развеивающий тьму перед его глазами. В своих письмах он обрисовывал картины артобстрелов, причем в спокойных выражениях, точно прожил под огнем всю сознательную жизнь. «Это было шумновато, – писал Мэллори. – Полевые батареи опять били над самыми нашими головами, и наиболее неприятным был шестидесятифунтовый снаряд, погасивший мою лампу ударной волной…»

Сама Рут некоторое время работала в тылу, готовя медикаменты для раненых, но, когда вокруг появились собственно раненые, спасовала, опасаясь заразиться какой-либо инфекцией и передать ее малышке Клэр.

Джордж приезжал на побывки, и в сентябре 1917-го у них родилась вторая дочь – Берри. Потом Мэллори ранило, он вернулся в Англию, некоторое время лежал в госпитале, затем работал в тылу, затем снова уехал на фронт. Из Франции он вернулся после войны, в 1919-м, снова начал преподавать и готовить свою альпинистскую группу к новым походам. До войны в ней было шестьдесят человек, после войны осталось двадцать шесть. Двадцать три альпиниста погибли, еще одиннадцать получили травмы, исключающие восхождения.

Еще годом позже наконец родился сын, которого назвали Джоном. Они были счастливы. Но Джордж Мэллори не мог находиться внизу. Его беспрерывно манили горы.

Рут была сердцем его приключений. Она знала это – и страдала. Она не могла без него, он не мог без нее, и в ее честь он совершал подвиги, которых она не хотела.

На той самой фотографии она сидит к фотографу левым боком, даже чуть спиной, обернувшись, чтобы посмотреть в камеру. У нее крупные, но нежные черты лица: глаза, нос, щеки. Ее густые вьющиеся волосы собраны в аккуратную прическу. Джордж всегда носил с собой этот снимок. Когда ему становилось плохо, он доставал его и смотрел в глаза своей любимой женщине. То, что он собирался оставить фотографию на вершине, говорит о многом.

Это еще один аргумент в пользу того, что он все-таки дошел. Оставив снимок на вершине, он оставил там и свою удачу. Без фотографии Рут он не мог вернуться с горы живым.

И он не вернулся.

Глава 3. Ирвин

На третий день французы поднялись в лагерь II, сначала взобравшись на высоту 6700 метров, затем вернувшись на 6300. Семеро из них не знали английского языка, поэтому Келли общался только с Матильдой и руководителем экспедиции, Жаном. Жан был достаточно дружелюбен, но все-таки с большим удовольствием проводил время в кругу соотечественников. Шерпы тарахтели на своем языке. Келли чувствовал себя слегка не в своей тарелке, но продолжал идти.

Погода немного ухудшилась, подниматься мешал сильный ветер. На самочувствие никто не жаловался, но уже во втором лагере один из французских шерпов, Анг, почувствовал себя плохо, и его отправили вниз вместе с другим шерпом. Экспедиция сократилась до двадцати четырех человек.

Мне сложно понять, как шерпы воспринимают восхождение. Для европейца это подвиг, а для шерпов – обыденная работа: донести груз, показать дорогу. Белый альпинист платит безумные деньги и поднимается, чтобы побывать на вершине. Шерпу вершина безразлична. Он может донести груз до штурмового лагеря на 7900 и отправиться вниз. Он выполнил свою работу, миссия окончена. Поэтому, когда шерпу плохо, он говорит об этом и спускается. Геройству тут места нет.

То ли дело европеец или американец. Он будет ползти наверх даже со снежной слепотой и отеком легких. Его охватит горная эйфория, и он не сможет побороть ее сам. Помогите ему.

Во время знаменитого трагического похода 1996 года альпинистка Лене Гаммельгард (впрочем, оставшаяся в живых) категорически настаивала на том, чтобы идти без кислорода. Она равнялась на руководителя группы Анатолия Букреева, который не пользовался баллонами из принципа, не понимая, что Букреев имеет больший опыт, он физически выносливее, сильнее. И что он мужчина. Ей обязательно нужно было испытать себя. А руководитель экспедиции Скотт Фишер не мог отказать клиентам. Болен? Ничего, мы тебя дотащим. Слаб? Без проблем, мы тебя поддержим.

Это распространенная ошибка. Многие думают: завтра пройдет. Или: приму таблетку, и все будет хорошо. Или: ничего, другие же смогли.

Другие – смогли. А ты не сможешь, дружок. Ты останешься там. Тебя ждет гипотермия. Тебя ждет гипоксия. Тебя ждет смерть.

Пару лет назад один сумасшедший турок хотел затащить на вершину велосипед. Он добрался на нем до базового лагеря, и это показалось ему достаточно легкой задачей. А что, велосипед легкий, думал он, всего-то пятнадцать килограммов. Только на высоте они превращаются в семьдесят.