Читать книгу "Радиоразведка России. Перехват информации - Вадим Гребенников"

Согласно инструкции, утвержденной приказом начальника Службы связи № 488 от 14 июня 1915 года, предназначение РОН состояло в перехвате и дешифровке переписки противника и немедленной передаче их на Центральную станцию Южного района Службы связи, для чего РОН была соединена с последней прямым телеграфным проводом.

Материал для дешифровки должен был поступать от собственных постов радиоперехвата, приёмных постов радиостанций «Кильконда» и «Гапсаль» и от других специально назначенных станций. В особых случаях начальнику РОН разрешалось передавать информацию о местонахождении или намерениях противника непосредственно флагману в море по радио, используя для этого особый шифр.

Таким образом, РОН фактически включала в себя 3 составных элемента: 2-киловаттный передатчик, предназначенный для экстренной передачи особо важной информации, приёмные посты для добывания шифроматериалов и дешифровальное бюро (далее — ДБ) по их обработке.

В полном объёме РОН начала функционировать летом 1915 года, когда были завершены все строительно-монтажные работы. 30 июня специально назначенная комиссия провела освидетельствование всех построек, мачт и оборудования РОН. А 10 июля Ренгартен записал в своем дневнике: «Шпитгамн открыл действие, сегодня я дал им личный шифр».

В середине июля произошла смена руководства РОН. Первый её начальник капитан 2-го ранга Колокольцов, проявив себя неплохим администратором, оказался совершенно не склонным к оперативной работе, что и предопределило в итоге решение по его замене.

Приказом командующего БФ № 717 от 8 июля 1915 года новым начальником РОН был назначен старший лейтенант Владимир Плацидович Пржиленцкий. Этим же приказом на РОН были назначены сотрудники МИД надворный советник Юрий Павлович и коллежский регистратор Борис Орлов.

Последние назначения, существенно усилив ДБ, оказались весьма своевременными, поскольку уже через несколько дней в ходе начавшийся операции немецкого флота в Рижском заливе РОН пришлось выдержать настоящий боевой экзамен.

Благодаря работе ДБ разведке Балтийского флота удалось заблаговременно вскрыть подготовку к этой операции, определить её сроки, а затем, по сути, контролировать весь ее ход, обеспечивая командование ценнейшей информацией о действиях противника. Специалисты РОН практически в реальном времени производили разбор шифрованного радиообмена немецких кораблей.

Содержание отдельных немецких радиограмм оказывалось известно российскому командованию даже раньше, чем их получали фактические адресаты. По оценкам современников, РОН успешно выдержала эту «проверку боем» и в полной мере оправдала возлагавшиеся на неё надежды.

Не менее успешно действовала РОН и все последующие месяцы войны. Важным условием успешной деятельности РОН в течение всей войны являлось своевременное вскрытие новых шифров, вводимых в действие противником. Успешному решению этой задачи способствовали тесные контакты специалистов РОН с «Черными Кабинетами» (далее — ЧК) Морского ГШ и МИД, а также со своими коллегами из британской радиоразведки.

Особенно существенную помощь ДБ РОН оказал один из ведущих криптоаналитиков МИД статский советник Эрнст Карлович Феттерлейн, заслуги которого перед радиоразведкой БФ были отмечены двумя орденами. РОН на мысе Шпитгамн в секретных документах ЧК МИД имела название «Жандарм».

А группа Феттерлейна, которого «залегендировали» новой фамилией Попов, получила соответствующее название «ЧК», и оно постепенно стало почти официальным. За несколько недель «Попов» и его сотрудники подвергли тщательному анализу тысячи перехваченных радиограмм, с завидным упорством вылавливая в ворохе шифрованной «тарабарщины» крупицы закономерностей.

Наконец настал момент, когда Феттерлейн пришел в комнату дежурного и по прямой линии доложил Непенину о выполненной задаче. Так, спустя всего месяц гением криптоанализа был воссоздан немецкий шифрключ с алгоритмом его смены. С этого дня ЧК работал, как хорошо налаженный механизм. Каждые сутки в ноль часов немцы вводили в действие новый ключ, а всего лишь через час-полтора первые дешифровки уже лежали на столе начальника Службы связи.

В целом, деятельность РОН весьма высоко оценивалась руководством Службы связи и командованием БФ. Свидетельством тому стали неоднократные представления личного состава РОН к боевым наградам. Только за 1915 года состоялось несколько награждений.

Так, уже 29 апреля мичман Марков был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом «за отличие, выразившееся в разборе неприятельского шифра». Он же 13 октября, вернувшись уже на крейсер «Рюрик», был удостоен ордена Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом «за известные штабу командующего успешные и самостоятельные изыскания в бытность на РОН».

18 ноября мечами и бантом к полученному ордену Святого Станислава 3-й степени был награжден Ямченко. А 6 декабря орденами различного достоинства были награждены сразу несколько представителей РОН: Пржиленцкий, Измалков, Проффен, Павлович и Орлов.

Документы свидетельствуют, что РОН практически без серьёзных реорганизаций и «потрясений» просуществовала до 1917 года, благополучно «пережив» Февральскую революцию и другие «катаклизмы». Однако 7 сентября 1917 года приказом Главнокомандующего армиями Северного фронта за № 150 РОН была упразднена. Этим же приказом было учреждено при начальнике Службы связи Особое отделение с присвоением ему штатов сокращенной РОН.

Одновременно, была введена должность начальника радиостанции «Шпитгамн». Таким образом, произошло организационное разделение радиостанции и центра радиоразведки с ДБ. Возможно предположить, что данный шаг был связан с желанием, сохранить и обезопасить в изменившихся условиях разведывательную составляющую РОН, продолжавшую успешно работать и поставлять в штаб флота важную информацию об обстановке на море.

Необходимо отметить, что боевой опыт РОН был использован при организации аналогичного центра радиоразведки на Черном море, в создании которого самое непосредственное участие принимал Ямченко, переведенный с Балтики на Юг и ставший в короткий срок одним из ведущих специалистов по радиоразведке на Черноморском флоте (далее — ЧФ).

Так, одна из дешифрованных ночью вражеских радиограмм ЧФ сообщала, что на заре, то есть через несколько часов, 2 турецких проворных канонерки, идя из Бургаса в Константинополь, подойдут к европейскому мысу Карабурну. В 8 часов утра русский крейсер «Память Меркурия» сообщил: «Потопил 2 турецких канонерки».

Поскольку турки передавали все оперативные распоряжения по радиотелеграфу, то этим же путём русские узнали о гибели на минах немецких лодок в Босфоре и Варне. Так, в сентябре 1916 года турки протралили проход вдоль азиатского побережья для большого транспорта, который должен был плыть с грузом угля, о чём и был проинформирован этот транспорт по радио. Сразу же русские миноносцы установили мины в протраленном канале, а позже из перехваченной вражеской радиограммы узнали, что транспорт на них подорвался и затонул.

В декабре 1916 года штаб ЧФ получил информацию, что при отступлении нашей армии из Констанцы левый её фланг обстреливался немецкой канонеркой. В тот же день был дешифрован приказ этой лодке вернуться в Константинополь, использовав для этого только что протраленный канал. Сразу же из Севастополя вышли миноносцы и установили мины в протраленном канале, а через 48 часов из дешифрованной радиограммы стало известно, что немецкая лодка на них подорвалась и затонула.