Читать книгу "Латунный город - Шеннон Чакраборти"

Не желая терять внимание публики, Нари ударила тамбурином по бедру, про себя молясь, чтобы Шамса догадалась подыграть ей. Она улыбнулась Басиме и подхватила жаровню с благовониями в надежде, что сладкий запах снимет напряжение с девочки. Кажется, пришло время закругляться.

– О воитель, – пропела она чуть тише, снова переходя на арабский, – ты ли дремлешь в мыслях нашей милой Басимы?

Басиму передернуло. По ее лицу градом катил пот. Подойдя ближе, Нари заметила, что отрешенное выражение сошло с лица девочки, и теперь в ее глазах читался странный испуг. Нари в замешательстве взяла девочку за руку.

Басима моргнула, прищурилась и посмотрела на Нари с каким-то почти звериным любопытством.

КТО ТЫ?

Нари побледнела и выпустила ее руку. Девочка даже не пошевелила губами, но вопрос был слышен так отчетливо, будто ей выкрикнули его прямо в ухо.

Секунда – и все прошло. Басима помотала головой и продолжила танцевать как ни в чем не бывало, с тем же отсутствующим видом. Нари испуганно отошла от нее на несколько шагов. Ее прошиб холодный пот.

Рана встала у нее за плечом.

– Нари?

– Ты это слышала? – прошептала она.

Рана подняла брови.

– Что слышала?

Не будь дурой. Нари, чувствуя себя глупо, помотала головой.

– Ничего.

Повысив голос, она обратилась к толпе:

– Воздадим хвалу Всевышнему, – провозгласила она, стараясь не запнуться. – Тебя благодарим, о воитель.

Она подозвала девочку с курицей в охапке.

– Прими наши подношения и поладь с нашей милой Басимой.

Трясущимися руками Нари подняла курицу над побитой каменной чашей и шепотом произнесла молитву, после чего перерезала птице горло. Кровь прыснула в чашу и забрызгала Нари ноги.

Тетка Басимы унесла птицу, чтобы зажарить на ужин, но и работа Нари была еще не окончена.

– Сок тамаринда для нашего гостя, – предложила она. – Ведь джинны любят кисленькое.

Она выдавила улыбку, пытаясь унять нервы.

Шамса поднесла ей стакан темного сока.

– Ты в порядке, кодия?

– Бог милостив, – ответила Нари. – Просто устала. Вы с Раной не разнесете еду собравшимся?

– Да, конечно.

Басима все еще качалась из стороны в сторону, с полуопущенными веками и сонной улыбкой на лице. Нари взяла ее за руки и бережно усадила на землю, кожей чувствуя пристальное внимание публики.

– Выпей, дитя, – сказала она, протягивая напиток. – Это ублажит твоего джинна.

Басима выхватила стакан, пролив себе на лицо добрую половину содержимого. Девочка кивнула на мать и издала тихий гортанный звук.

– Конечно, хабибти[8].

Нари успокаивающе погладила Басиму по волосам. Девочка по-прежнему была не в себе, но ее ум хотя бы перестало лихорадить. Одному Богу было известно, надолго ли ее хватит. Нари подозвала мать Басимы и попросила их взяться за руки.

В глазах женщины стояли слезы.

– Она поправится? Джинн оставит ее в покое?

Нари подумала.

– Я успокоила их обоих, но джинн силен и, похоже, сопровождает ее с рождения. Она такое хрупкое создание… – добавила она, стиснув руку Басимы. – Ей было проще подчиниться его воле.

– Что это значит? – спросила мать срывающимся голосом.

– Состояние вашей дочери в руках Всевышнего. Но джинн будет оберегать ее и дарить ей богатую внутреннюю жизнь, – соврала она, надеясь хоть как-то утешить женщину. – Не отказывайте ни в чем ни ему, ни ей. Пусть Басима поживет пока с вами и вашим мужем, придумайте для нее какое-нибудь занятие…

– Она… когда-нибудь заговорит?

Нари отвела взгляд.

– На все воля Божья.

Уклончивый ответ Нари заставил женщину тяжело сглотнуть.

– А джинн?

Нари решила обойтись без замысловатостей.

– Пусть пьет каждое утро сок из тамаринда, это ублажит джинна. И водите дочь купаться на реку в первую джуму[9] каждого месяца.

Мать Басимы горько вздохнула.

– Все под Богом ходим, – проговорила она тихо, не столько Нари, сколько самой себе.

Плакать она перестала. И прямо у Нари на глазах, как будто смирившись с их участью, мать взяла дочь за руку. Басима улыбнулась.

При виде этой душещипательной картины Нари вспомнились слова Якуба: «У тебя нет семьи, нет мужа – никого, кто встал бы на твою защиту…»

Она поднялась с колен.

– Прошу меня извинить.

На правах кодии ей пришлось задержаться до подачи ужина, вежливо поддакивать женским пересудам и стараться обходить стороной престарелую родственницу, в обеих грудях которой она чувствовала расползающиеся опухоли. Нари никогда раньше не лечила подобных болезней, и здесь было не место и не время для экспериментов, но от этого не становилось легче смотреть на улыбчивую женщину.

Наконец церемония подошла к концу. Ее корзина ломилась от медяков, среди которых изредка попадались серебряные дирхамы и один раз даже целый золотой динар от родни Басимы. Некоторые женщины клали в корзину дешевые украшения – все в обмен на благословение, которым якобы должна была их осенить кодия. Нари выдала Шамсе и Ране по два дирхама и разделила между ними бо́льшую часть украшений.

Она обматывала голову шарфом, уворачиваясь от нескончаемых поцелуев Басиминых родственниц, когда почувствовала легкое покалывание на загривке. После многих лет слежки за своими мишенями и бегства от слежки за ней самой Нари не могла не распознать это чувство. Она подняла голову.

Через двор на нее смотрела Басима. Она была абсолютно неподвижна и крепко стояла на ногах. Нари встретилась с ней взглядом, удивленная такой невозмутимостью.

В ее темных глазах мелькнуло что-то любопытное и расчетливое. Но только Нари хотела присмотреться внимательнее, это пропало. Басима сложила ладони и продолжила раскачиваться в танце, которому научила ее Нари.

2

Нари

С девочкой что-то произошло.

Нари ковыряла крошки, оставшиеся от давно съеденного пирога. После зара в голове был кавардак, и она сделала остановку в местном кафе вместо того, чтобы сразу двинуться домой. Прошло несколько часов, а она до сих пор торчала там. Она повертела в руке чашку. Красные лепестки гибискуса колыхнулись на дне.

Чепуха, ничего не происходило, и ты не слышала никаких голосов. Она зевнула, водрузила локти на стол и прикрыла глаза. Предрассветная встреча с пашой и долгая прогулка через весь город страшно ее утомили.