Читать книгу "Земные дороги - Юрий Корнеев"

— Но почему? Девчонки-то красавицы.

— Две из них из Содружества, я тебе рассказывал. Жениться ни на одной из них я не могу. Почему? Потом как-нибудь объясню. Поверь мне, причина довольно серьезная. И не потому что я плохой или они плохие, нет, просто мы немного разные. Совсем чуть-чуть. В ментальном плане. Я ментат, а они нет. И никогда не будут. И дети у нас не будут ментально активны. А я этого допустить не могу. Это все равно как если бы ты знал, что от девушки, красивой, умной и вообще просто замечательной, у тебя родятся только парализованные дети, женился бы ты на такой? Нет? Вот и я не могу. Это сделает несчастными всех. И родителей и детей. Вот так и получается, что девушки замечательные, а будущего у нас нет. И я и они это знаем. И сделать ничего нельзя.

— Но почему? Ты же сам говорил, что ваша медицина может все, даже мертвого воскресить.

— Может, Миш, может. А вот этого не может. Просто мы люди разных рас. Совсем разных. Я могу жить среди них. Могу пользоваться всеми благами их цивилизации. Мне подходят их нейросети, я могу пользоваться их техникой. А вот они ничем нашим пользоваться не могут. И дети наши ничем пользоваться не смогут. Почему так, я не знаю. И изменить ничего не могу.

— А третья девушка?

— А вот третья девушка такая же, как и мы. Но и на ней я вряд ли женюсь.

— Но почему?

— Не знаю. Сам понять себя не могу. И умная, и красивая, и воспитанная, а вот как-то не вижу я ее своей женой. Может, и изменится еще что, не знаю. Но в любом случае жениться сейчас на одной из них я не могу. А других куда? Понимаю, что это неправильно, что надо что-то решать, но не могу. Вот как-то так.

— Да, дела. Я-то тебя пойму, а вот мама вряд ли. Да и папа тоже. Сам знаешь, они воспитаны по-другому и о всех этих твоих сомнениях даже слушать не будут.

— А я им не буду пока ничего рассказывать. А потом сами все поймут. Ладно, пойдем их встречать.

Мы пошли к медсекиии. Постояли немного у двери. Наконец родители вышли. Одежда на них сидела чуть мешковато — все-таки похудели, хотя они и не были особо полными. Выглядели они как обыкновенные молодые люди, и если бы не морщины на лице и седина в волосах, узнать их было бы невозможно. Похоже, перестарался. Я подхватил их под руки и повел в кают-компанию, потому что они были какими-то заторможенными. Уселись за стол.

— Да, это настоящее чудо. Я чувствую себя как в молодости, — заметил отец. — А других ты так же вылечить не можешь?

— Могу, конечно, но не буду.

— Но почему?

— Пап, пойми, всех я вылечить не смогу просто физически — у меня всего восемь медкапсул. И кого тогда лечить? Кто больше заплатит или кого власти пришлют? Нет, так я не хочу. Своих я лечить буду. И не просто лечить, а сделаю их молодыми и здоровыми юношами и девушками, даже если это столетние старики, а остальные меня не интересуют.

— И кто для тебя свои?

— Свои — это те, кто полетит со мной на мою планету.

— Ну, таких наберется очень много, особенно среди пожилых и больных людей.

— К сожалению, не так много, как кажется. Мне нужны только ментальноактивные люди.

— Это как?

Долго пытался объяснить, что представляет собой ментальная составляющая человека, но не преуспел. Неудивительно — я и сам слабо представлял, что это такое. В конце концов велел принести мне со склада какую-нибудь железку и у всех на глазах сделал из этой железяки пару дроидов. Диверсантов, размером с мышь. Вот когда металл потек в моих руках, тогда только они прониклись, а то лишь ухмылялись.

— Вот как-то так. Как я это делаю, не знаю. Вернее, как делаю, как раз знаю, но почему это все у меня получается — не ведаю. Чтобы во всем этом разобраться, надо быть ученым-теоретиком, а я всего лишь инженер. Хороший ментоинженер, но не ученый.

— Так надо найти ученых и все выяснить. Это ведь такие возможности.

— Только вот где их найти, этих ученых? Нету их, а если и будут, то очень не скоро. Потому что ученых нам придется воспитать самим. Может, наши дети станут учеными, а может, внуки. А пока дел и без того полно. Я же вам говорил, что собираюсь создать свое государство, и пока в моем государстве только двое граждан — я и мой пилот. Вот Мишка еще третий. Кем он будет, не знаю. Выберет себе профессию. Вы двое, если согласитесь. А остальных надо искать, и очень осторожно. И с каждым договариваться. И главное — не засветиться перед властью.

— А почему бы тебе не встретиться с президентом? Он мужик толковый, может, и договоришься.

— Пап, и как ты себе это представляешь? Прийти в Кремль и сказать: «Я хочу поговорить с президентом»? И меня к нему пустят? Или показать всем свой крейсер, а потом прийти в Кремль? Тогда со мной захотят пообщаться и другие президенты. А я их всех пошлю. А вот тогда меня просто постараются грохнуть, чтобы одна страна не вырвалась технологически вперед. И Земле придет конец. Потому что та девочка, что сейчас лежит в медкапсуле, разберет Землю на атомы.

— Как это?

— Очень просто. Несколько залпов из орудий крейсера — и от Земли ничего не останется. Да и ерунда это все. Даже если я смогу тайно встретиться с вашим президентом, ничего хорошего из этого не получится. Он президент своей страны, и что за помощь он захочет, я даже гадать не буду. Чего бы он ни захотел, все равно я ничего не дам. Не готова еще Земля к таким технологиям. Что бы я ему ни дал — это будет прорыв на сотни, а может быть, и на тысячи лет вперед. И как к этому отнесутся окружающие страны? Уверяю тебя — очень плохо они к этому отнесутся. А это война. А я не хочу быть инициатором гибели человечества.

— А как же ты собираешься находить себе добровольцев?

— Вообще-то есть задумки. В первую очередь хочу прошерстить дома престарелых. Там живут в основном никому не нужные старики, часто без родственников. А если и есть родственники, то они будут только рады их пропаже, раз уж сдали их туда. Думаю, старики не откажутся обрести молодость, даже если ради этого придется покинуть свою страну. Но все равно с каждым придется проводить беседу. Чтобы не было никаких недомолвок.

— Вот это правильно. Все должно быть честно. — Это уже мама, старая коммунистка.

— Потом можно пройтись по онкологическим клиникам. Но тут сложнее. Больные-то, а вернее умирающие, не откажутся, а вот их родственники… Тут надо думать. Но в любом случае много людей мне сейчас и не надо. У меня на крейсере всего тридцать восемь кают, и три из них уже заняты. Еще одну Мишке и одну вам. Остается тридцать три каюты. Вот через годик, когда мы прилетим на более подходящем корабле, — тогда сможем взять несколько тысяч человек.

— А как ты собираешься находить этих твоих ментоактивных людей?

— У меня есть ручные сканеры, которые реагируют на таких людей. Конечно, это довольно сложно, особенно в толпе, но найти можно. Тем более что в толпе мы никого искать и не собираемся.