Читать книгу "История дождя - Нейл Уильямс"

Она даже не знает, что и сказать.

— Даже не знаю, что и сказать, — говорит она.

— Все в порядке, миссис Куинти.

Из-за перехлеста эмоций она напрягается немного сильнее, чем обычно.

Поднимает узкие плечи и прижимает колени друг к другу так, что кажется, будто она на самом деле становится еще меньше. Мне жаль, что я расстроила ее, и я даю ей время, пока мы просто сидим — я в кровати, а она возле меня, — и мы позволяем музыке дождя отвлечь нас от разговора.

— Ну, что ж, — говорит миссис Куинти, слегка одергивая юбку, — сегодня сильный дождь.

И опять никто из нас не произносит ни слова в течение нескольких секунд. Мы просто сидим здесь, в этой комнате под самым небом, с которого льют потоки дождя. Потом я поворачиваюсь к миссис Куинти и киваю на книги, от которых исходят запахи пожарища и дождя, и говорю ей:

— Я собираюсь прочитать их все, потому что только в них смогу найти его.

Глава 3

Итак, я оставила в воздухе мальчика с размытыми очертаниями.

Конечно, вы будете рады узнать, что после каждого прыжка Дедушка приземлялся, но неизменно испытывал невыразимое разочарование.

Он достиг превосходных результатов в школе мистера Таппинга и потому был быстренько переведен в другую. Стандарт повысился. Дедушка перескочил через класс и все равно преуспевал. На праздники он приезжал домой с блистательными отзывами, но каждый раз Преподобный то ли был в своей церкви, то ли искал в Уилтшире те немногие дороги, по которым еще не ступала его нога. Философия допускает только один результат: мы не соответствуем Стандарту. Мы совсем маленькие, сваренные вкрутую камни разочарования во всем. Лица Суейнов узкие, а что касается моих тетушек, то кажется, будто они жуют собственные щеки.

Авраам поехал в Оксфорд, чтобы Подготовиться к Жизни — такие слова употреблял Преподобный для описания того, что Авраам должен был сделать, пока ожидает услышать Зов Божий. Авраам обязан был поступить в Оксфорд и читать Классику — которая не была на самом деле ни книгой Джеймса Фенимора Купера «Последний из Могикан» в красном твердом переплете (Книга 7, Регент Классикс, Сомерсет), ни толстым, вздувшимся от воды томом «Оливера Твиста» (Книга 12, Пингвин Классикс, Лондон), который расклеился на Главе 45 «Роковые Последствия»[50] и от которого шел удивительно приятный запах, как от ломтика хлеба, подрумяненного на огне, ни произведением «Хозяин и работник» Толстого (Книга 745, Евримен Эдишн, Нью-Йорк) — эта книга принадлежала когда-то кому-то, кто не оставил никаких других следов в этом мире, кроме слов, написанных на изумление твердым почерком на форзаце той заскорузлой книги в мягкой обложке: «Принадлежит Тобиасу Гривсу». Оказывается, Классика — вовсе не книги, подобные этим, а греческая и латинская литература — огромное количество одинаковых тонких томов в красных или зеленых твердых переплетах, и глянцевые страницы этих книг имели склонность к склеиванию и слипанию навечно.

Читать и ждать — таков был план.

У Бога было немало клиентов в те дни, и Он еще не заставил никого изобрести мобильные телефоны и эсэмэски, поэтому потребовалось время, чтобы призвать каждого по отдельности к тому, что тот должен делать. Таким образом, надо было просто ждать. Призвание прибудет в должное время. Преподобный был в этом уверен. Авраам собирался стать Священнослужителем. В конце концов, очищение Души было семейным предприятием.

Итак, мой Дедушка ждал. Он прочитал уйму латыни. Он нашел один из освященных веками шестов, хранящихся в Оксфорде, и с ним достиг Новых Высот.

Вы, наверное, считаете, что раз он так часто бывал хоть чуточку ближе к небу и у него было такое имя, как Авраам, то он услышит Зов Божий сразу же. Как будто он стучался в дверь. Мне кажется, Бог мог подумать, что со стороны Авраама это немного дерзко. Возможно, Он мог подумать, что у Авраама было то же, что и у Мики Нолана, про которого Бабушка говорит, что у него на волосах слой геля толщиной в три пальца и он верит, что остроносые туфли делают его Избранным. Поскольку это всегда срабатывало в отношении Полин Фроли, которая в женском туалете бара Райана поднимает свою юбку на четыре дюйма перед тем, как совсем задрать ее перед Мики Ноланом, тот уверен, что он — Божий Подарок.

Ну, как бы то ни было, оказывается, что как раз тогда у Бога было предостаточно таких подарков и вовсе не было нужды в Аврааме Суейне. И Дедушка проводил каждое утро в библиотеке за чтением лирических стихов на латыни, Катулла[51] и Горация[52]. Дедушка подружился с одиннадцатисложником[53], Большим и Малым Асклепиадовым стихом[54], Глаконовым стихом[55], — с такими вот крутыми парнями, — и взлетал в воздух на склоне дня, словно примеряясь к насыщенным влагой небесам Оксфорда и при этом будто крича: «Приве-е-е-е-т, Господи!»

Но нет, Зов Божий так и не прозвучал. Всевышний Рыболов в это время не был занят ловлей[56].

Полагаю, сын другого Преподобного вполне мог прикинуться моим Дедушкой. Он должен был вернуться домой и сказать: «Да, папа, Он уловил меня в среду», но мой Дедушка — истинный Суейн, и он ожидал совершенно честного личного общения, потому что вся его Философия целиком основана на том, что одна-единственная вещь несомненна: Бог соответствует Стандарту.

Когда Он тебя призывает, ты призван.

И потому мой дедушка не мог лгать. Возможно, он думал, что Призвание произойдет в церкви, и потому довольно много времени провел при вечерних свечах. И от стояния на коленях, должно быть, у его произошло некое просветление души, и все благодаря тому, что наша семья заплатила целое состояние изготовителям свечей «Ратборнс и Сыновья»[57], Дублин, и наш дом — единственный в Фахе, где занавески пахнут свечным воском.