Читать книгу "“Цесаревич” Часть II. Линейный корабль. 1906-1925 гг. - Рафаил Мельников"

Держась на входном фарватере (опасались атак и, возможно, присоединившихся к мятежникам миноносцев) по створам маяка Грохару и собора в городе, корабли без промедления взяли под обстрел укрепления Свеаборгской крепости. Буднично, без лишних слов и эмоций, в вахтенном журнале "Цесаревича" за 19 июля/1 августа было записано:

6 час. 6 мин. пополудни. Находясь на траверзе мели Бережных, повернули на Ост и застопорили машины. Боевая тревога.

6 час. 12 мин. Сигнал командующего отрядом (40)(Б6).

6 час. 15 мин. Открыли огонь фугасными снарядами по острову Михайловскому (Кунгсхольм) из 6-дюймовых башен левого борта.

6 час. 20 мин. Сигнал Командующего отрядом (VX). Открыли огонь из 12-дюймовых орудий фугасными снарядами по той же цели.

7 час. "Дробь" левому борту, Начали разворачиваться машинами в правую сторону.

7 час. 30 мин. Развернувшись правым бортом к острову Михайловскому и держась на месте машинами, открыли по нему огонь из 12-дюймовых и 6-дюймовых орудий фугасными снарядами.

7 час. 50 мин. К крейсеру "Богатырь" подходил крепостной свеаборгский пароход "Выстрел" под белым флагом. Крейсер "Богатырь" остановил его двумя выстрелами. Спустили шестерку и отправили ее для осмотра парохода.

8 час. 10 мин. Вернулась шестерка, ходившая к пароходу, привезя 18 винтовок, патроны, 6 патронных сумок и пулеметный замок, взятые из крепостной артиллерии Свеаборгской крепости. Пароход встал на якорь у вехи банки Климова.

8 час. 30 мин. — прекратили стрельбу из всех орудий.

9 час. 00 мин. Отбой. Всего выпущено: 31 12-дюймовых и 215 6-дюймовых снарядов (в бою 28 июля выпустили 104 и 509).

Впоследствии, как указывают некоторые источники, немалая часть выпущенных по Свеаборгу снарядов была обнаружена на фортах неразорвавшимися. Вопрос, однако, в том, следует ли это обстоятельство отнести к очередному подтверждению несовершенства боеприпасов, которые флот имел на вооружении во время войны с Японией, или же речь шла о стрельбе умышленно неснаряженными снарядами, чтобы не подвергать строения крепости чрезмерным разрушениям. Но в журнале об этом втором варианте упоминаний нет и, значит, приходится думать, что снаряды и вправду были негодными.

Ожесточение уже начатой большевиками и эсерами гражданской войны заставило, как видно из журналов, и после прихода парохода продолжать стрельбу. В вахтенном журнале "Богатыря" говорилось, что на палубе парохода "сухопутные солдаты стояли во фронт без фуражек и кричали о спасении". Здесь бы и подумать о милосердии: прекратить стрельбу и с требованием о сдаче отправить в крепость пароход с группой тех же солдат.

Но командующий отрядом понимал, что жаждущий крови император его за это не похвалит. Мятежники должны быть раздавлены безоговорочно ("жестоко наказать" — лейтмотив всех мыслей императора тех лет), как это сделали 15 ноября 1905 г. в Севастополе. Там огнем всего флота и береговых батарей, не колеблясь обратили в решето и пылающий костер только что отстроенный и фактически не оказывавший никакого сопротивления крейсер "Очаков". О милосердии не думали. Нужен был эффект самого жесткого устрашения. Об этом свидетельствовали и записи в вахтенном журнале "Богатыря".

Из них видно, что на берегу происходила "орудийная пальба на островах Николаевском, Стрелковом и Комендантском, или Инженерном". Иначе говоря, стреляли, не видя перед собой конкретных целей, по площади, исключительно для устрашения. Стреляли, не разбирая ничего вокруг. В обширнейшем, как никогда, перечне разбитых в рубках, каютах и салонах стекол, зеркал, дверей посуды и абажуров оказался даже попавший в зону выстрелов собственный шестивесельный ял № 2.

Что же, может быть и вправду следовало дать запоминающийся урок всем этим боевикам, трудовикам, эсерам и бундовцам, что в своей преступной самонадеянности посмели на бессмысленный и безнадежный мятеж толкнуть матросов, способных воспринимать лишь верхушку малопонятных, но таких соблазнительных лозунгов о "свободе и справедливости". Чуть позже казнили и бунтовщиков: обличенных в подстрекательствах 17 человек были расстреляны по делу о восстании в Кронштадте, 17 за восстание в Гельсингфорсе (Свеаборгской крепости) и 18 по делу "Памяти Азова". Десятки были отправлены в тюрьмы и на каторгу (В. М. Митрофанов. "В память жизни", Л., 1930).

Расстрел восемнадцати осужденных к смерти "азовцев" совершился в предутренние часы 5 августа 1906 г. Тела казненных были погребены в море на 30-саженной глубине близ о. Нарген. Остальных осужденных принял на борт транспорт "Лахта" и под конвоем минного крейсера "Воевода" доставил в Кронштадт.

“Цесаревич" в совместном плавании со “Славой”

Все эти дни, обеспечивая происходящие процедуры суда и казни, гардемаринский отряд оставался на рейде Ревеля. В 5 час утра, когда все было кончено, корабли снялись с якорей и проложили курс на запад. Но это не было еще начало большого плавания. В старинной бухте Рогервик (Балтийский порт), где еще Петр Великий начинал сооружение базы флота, состоялась церемония окончательного разрыва с безрадостным прошлом. Утром следующего дня командам кораблей, выстроенным на шканцах по "большому сбору", был прочитан приказ командующего отрядом с объявлением уже приведенного в исполнение приговора суда особой комиссии.

К ночи, словно снимая с себя заклятие минувших дней, корабли практиковались в боевом освещении. После полудня 7/20 августа "Цесаревич", а за ним и "Слава" снялись с якорей для следования в Биорке. Отдельно, догнав в пути и затем уйдя вперед, следовал "Богатырь". Его застали уже на якоре у о. Равица, после чего в тот же день вышли всем отрядом в Кронштадт. В море, поворачивая вправо, проделали маневр перестроения в обратный порядок с "Богатырем" во главе. Подобные маневры, в отличие от практики предвоенных плаваний (и чего в походе 2-й эскадры никогда не делал Рожественский), становились повседневным упражнениями в плаваниях отряда.

Исполнив тяжкий труд государственного служения и навсегда, как тогда казалось, покончив с крамолой, корабли получили, наконец, возможность отправиться в манившее всех заграничное плавание. Пройдя череду заполнивших все дни стоянки предпоходных хлопот с бесконечными приемками запасов, доукомплектовав офицерский состав и окончательно разместив по кубрикам гардемаринов, корабли 19 августа были представлены на Высочайший смотр.

Император был счастлив. Наконец-то и Балтийский флот собственными силами справлялся с крамолой и тем снял с души самодержца тяжкий груз сомнений и страхов. Блестящим был вид принарядившихся кораблей, отменной выправкой блистали очищенные от врагов отечества команды.

Неслыханно щедрыми были и последовавшие за смотром царские милости. Главного отличия был удостоен оправдавший надежды императора командующий отрядом И.Ф. Бострем. Ему сигналом с яхты "Александрия" вслед за отбытием императора было приказано вместо брейд-вымпела поднять контр-адмиральский флаг. Высочайшим приказом того же дня командиры "Цесаревича" и "Богатыря" жаловались чином капитанов 1 ранга, а командир "Славы" — орденом Св. Владимира III степени. Обер-офицерам (лейтенанты и мичманы) изъявлялось монаршее благоволение, гардемаринам — благодарность за ревностную службу в течение предшествовавших двух месяцев внутреннего плавания.