Читать книгу "Тайна "немецкого золота" - Геннадий Соболев"

ГЛАВА ВТОРАЯ

А. И. Деникин: «Появилось новое могучее средство борьбы»

Глубочайший социально-экономический и политический кризис, охвативший Россию в годы войны, стимулировал и облегчал проведение против нее подрывной работы со стороны Германии, хотя и другие воюющие страны, разумеется, занимались такой деятельностью тоже. «Наряду с аэропланами, танками, удушливыми газами и прочими чудесами военной техники, в последней мировой войне появилось новое могучее средство борьбы — пропаганда, — писал генерал А. И. Деникин. — Широко поставленные технически, снабженные огромными средствами органы пропаганды Англии, Франции и Америки, в особенности Англии, вели страшную борьбу словом, печатью, фильмами и… валютой, распространяя эту борьбу на территории вражеские и нейтральные, внося ее в области военную, политическую, моральную и экономическую»[45]. Разумеется, каждая из воюющих сторон стремилась обвинить в подрывной работе противоположную. Если А. И. Деникин сожалел впоследствии, что Россия не использовала это «новое могучее средство борьбы», то министр иностранных дел Австро-Венгрии О. Чернин утверждал в своих мемуарах, что Россия стала укреплять свое влияние в Румынии еще до начала Первой мировой войны. «Задолго до войны, — писал он, — она не жалела миллионов для того, чтобы создать настроение в свою пользу. Большинство газет было закреплено за русскими, многие лица, игравшие выдающиеся роли в политической жизни страны, были связаны с русскими интересами, в то время как Германия и Австро-Венгрия совершенно пренебрегали этими подготовительными работами. Оттого-то Россия и имела с самого начала войны громадное преимущество перед центральными державами, — преимущество, которое впоследствии стало труднее отбить, что с первого же дня войны Россия еще шире раскрыла свои золотые шлюзы, и Румыния была затоплена рублями»[46]. Но если это и правда, то это всего лишь частный случай в сравнении с той пропагандистской кампанией, которая была развернута Германией. По данным Ю. Г. Фельштинского, Германия потратила на так называемую мирную пропаганду по крайней мере 382 млн. марок, причем до мая 1917 г. на Румынию или Италию средств было потрачено больше, чем на Россию, что не помешало, между прочим, и Румынии и Италии выступить потом в войне на стороне Антанты. Десятки миллионов марок были истрачены на подкуп четырех газет во Франции[47].

Не имея возможности соперничать с английской и французской пропагандой, Германия сконцентрировала свои усилия на Восточном фронте, против России. Эта подрывная работа шла в самых различных направлениях — политическом, военном, социальном и др. Немецкие спецслужбы вели активную революционную и сепаратистскую пропаганду в лагерях военнопленных. С этой целью были созданы «Комитет революционной пропаганды» в Гааге, «Союз освобождения Украины» в Австрии, «Комитет интеллектуальной помощи русским военнопленным в Германии и Австрии» (Женева). Одновременно предпринимались попытки наладить издание и распространение пропагандистской литературы в самой России. Но особых успехов, если судить по документам, здесь достигнуто не было. Руководитель германской контрразведки Штейнвакс, отчитываясь в мае 1916 г. о полученных им в апреле 1915 г. 150 тысячах марок, выданных Министерством иностранных дел на русскую пропаганду, мог указать на ряд важных информационных листков и небольших брошюр, которые были переправлены его агентами в Россию. Глава контрразведки ставил себе в заслугу организацию «информационной службы на вокзале в Стокгольме, которая информирует русских, едущих из Америки и Канады, как избежать мобилизации в русскую армию, или, если мобилизация неизбежна, убеждает их иллюстративными материалами и устно, что русские пленные в Германии находятся в хороших условиях». Испрашивая очередные 150 тысяч марок на русскую пропаганду, Штейнвакс, между прочим, включил в них и «расходы на перевод и издание на нескольких языках книги, описывающей положение в России на основании выступлений русских членов Думы»[48].

Особые усилия Германии были направлены на достижение сепаратного мира с Россией. Начальник Германского генерального штаба генерал Фалькенгайн в ноябре 1914 г. признавался: «Пока Россия, Франция и Англия выступают вместе, мы не можем победить наших противников так, чтобы обеспечить себе достойный мир. Или Россия или Франция должны быть отколоты. Прежде всего мы должны стремиться к тому, чтобы вынудить к миру Россию». В то же время статс-секретарь иностранных дел Ягов обращается к бывшему послу Германии в Петербурге Пурталесу с просьбой найти возможность связаться с кем-нибудь из хорошо знакомых русских с тем, чтобы попытаться внести разлад между вдовствующей императрицей, царем, великими князьями и генералитетом. При этом он предупреждал: «Само собой разумеется, мы не должны даже показать, что мы хотим заключить мир»[49]. В конце декабря в Берлин поступило сообщение из Петрограда о том, что «влияние графа С. Ю. Витте вновь растет», и канцлер Бетман-Гольвег просит генерального директора судостроительной компании «Гамбург-Америка лайн» А. Баллина установить контакт с Витте и передать ему «голубя с оливковой ветвью»[50]. Баллин обещал связаться с Витте через его доверенное лицо, которое, по его утверждению, уже много лет, находится «на нашем содержании»[51]. С такой же просьбой обратился к немецкому банкиру Р. Мендельсону и статс-секретарь иностранных дел Ягов. Заметив, что Витте вряд ли откликнется, Мендельсон тем не менее представил Ягову проект письма, в котором после сетований на невозможность из-за «этой ужасной войны» распоряжаться финансовыми фондами в России и обещаний «сохранить в неприкосновенности» вклады Витте в Германии, следовал вопрос — не считает ли бывший премьер-министр России, что он мог бы убедить общественное мнение своей страны в том, что «война длится уже достаточно долго»[52]. Витте в своем ответе был достаточно осторожен, и единственное средство приблизиться к миру он видел в «чистосердечном объяснении двух императоров» и в предложениях, которые могли бы дать «удовлетворение и полные гарантии на будущее России и Франции»[53].

Посланный в феврале 1915 г. с посреднической миссией в Петроград государственный советник Дании Андерсен вернулся с неутешительными новостями. Он сообщил, что после его бесед с Николаем II, министром иностранных дел С. Д. Сазоновым, С. Ю. Витте и вдовствующей императрицей Марией Федоровной, лишь последняя заверила его в своей готовности «работать» в пользу мира, а все другие — «от царя до министра иностранных дел — идею сепаратного мира с Германией напрочь отвергают»[54].