Читать книгу "Мегамир - Юрий Никитин"

— Меньше микробов, плесени.

— Мы не только тонкокожие, но и тонкотелые. Солнечныелучи запросто поджарят нам печенку, не вынимая из требухи. С жареной печеньюдалеко не прошагаешь. Тошноты еще нет?

— Уже, — признался Кирилл. — Вот-вот свалюсь.

Дмитрий прыгнул вверх, словно его вздернули. На Кириллаобрушился мягкий обволакивающий удар, навалилось мягкое прохладное животное,похожее на огромную амебу, вжало в землю.

Тяжесть исчезла так же внезапно, как и появилась. Кириллвскочил. На земле вокруг него медленно опускалась, пузырясь между камешками,влага. Над головой еще колыхался широкий лист, жемчужными пузырьками блестелиупавшие шарики росы.

— Как ты быстро реагируешь, — сказал он Дмитрию.

— Местные зверюки все же быстрее, — ответилДмитрий мрачно. — Держи ушки на макушке. Сейчас жара спадет. Частьвпиталась, а больше тебе и не надо.

Кирилла знобило. Руки и ноги потяжелели, как и все тело,напитавшись влагой. Сердце трепыхалось, как пойманная бабочка, сбиваясь сритма. Дмитрий выволок мирмеколога на солнце, заставил пробежаться. Кириллдвигался с головы до пят покрытый водяной пленкой, словно инопланетянин вскафандре. Ему все еще казалось, что капля, упавшая с листа, живое существо.Слабое, беспомощное, не умеющее передвигаться, но живет, защищается пленкойПН...

— Ты бы видел себя, — ворвался в его мысли голосДмитрия, прозвучавший с мрачным сочувствием. — Отек, рожу перекосило...Ничего, не переживай. Это ненадолго.

Глава 3

Оба испытателя, как объяснил Дмитрий на ходу, ранеечислились по ведомству космонавтики. Когда ученые одного НИИ приоткрыли дверцув Малый Мир, пришлось пригласить для испытания Переходной установкииспытателей-профессионалов. Среди рано сгорбившихся и облысевших научныхработников появились широкогрудые парни с вздутыми мускулами, молниеноснойреакцией, натренированностью на выживание.

— Теперь мы здесь, — закончил Дмитрийрассказ, — и не жалеем. Даже обрадовались. Чтобы попасть на Венеру,пришлось бы полтора года ждать хлореллу в тесной ракетке, терпеть муки,кошмары...

— Ложись! — крикнул Кирилл.

Дмитрий мгновенно упал ничком. Кирилл замешкался, едва успелскакнуть на толстый стебель. Что-то с чмоканьем ударилось в лист, зашипело, каквода на раскаленной сковородке. Лист величаво колыхнулся. Зазубренный краймягко пихнул в плечо.

— Отползай! — закричал он. — Задержи дыхание,беги на голос!

В воздухе в их сторону поплыли струи желтоватых крупинок сметаллическим отливом. Кирилл нечаянно заглотнул одну, в горле запершило,гортань обожгло, он непроизвольно закашлялся, заставил себя перебежкамивыбраться на чистый воздух.

Из-за камня вынырнул Дмитрий. Глаза его были как у совы,лицо налилось кровью. Он добежал до Кирилла, все еще послушно задерживаядыхание, на пальцах показал, что уже задыхается.

— Здесь чисто, — сообщил Кирилл.

Дмитрий с шумом вдохнул воздух в мощную грудную клетку.Воздушные струи круто изогнулись, изменили высоту, хлынули в раскрытый рот,увлекая крошечные молекулы запахов цветов. Дмитрий закашлялся.

— Ой... выворачивает!

— Палочник. Странно...

— Что-то не так?

— Да. Обычно он бьет без промаха.

— Сноровки нет, — пробурчал Дмитрий. —Салага!

— Или просто еще не видел двуногих. Не выработалрефлекса.

— Рефлекс — это я понимаю, — согласился Дмитрий. —Все наше учение на рефлексах. Десантнику мозги вовсе не нужны, а то начнетумничать, тут его и прихлопнут. А выхватить пистолет и выстрелить должен каждыйуметь на рефлексах. Еще до того, как сообразит, что делает... Где он притаился?

Кирилл с отвращением отодвинулся от героя-десантника,который все делает на рефлексах, в то время как некоторые насекомые, вродемуравьев или ос, все же немного думают.

— У него маскирующая окраска, — объяснил оннехотя. — Ты дыши глубже, проветривайся. Все-таки часть этой дряни моглапросочиться сквозь кожу.

— У меня кожа дубленая!

— Здесь мы самые тонкокожие.

В двух шагах раздался страшный вскрик. Захрустело, словномноготонный пресс сминал автомобиль. Рука Дмитрия дернулась к бедру. Заметивиронический взгляд мирмеколога, он буркнул:

— Не могу привыкнуть. Оружейники простейший пистолет несделают! Ходи теперь и трясись как заяц. А сюда бы не пистолет, огнемет бы непомешал...

Над головами, раздирая плотный воздух, что-то пронеслось.Пахнуло горячим. Кирилл цапнул Дмитрия в охапку, метнулся в заросли. Если так идальше, подумал испуганно, то куда уж там искать пропавшего, самим быуцелеть...

Он опустил Дмитрия на землю:

— Нас заметил динискис маргиналис.

— Кто-кто? — переспросил Дмитрий глухо. Глаза онотводил с неловкостью, его готовили быть спасателем, а не спасаемым. Тем более,чтобы спасал дохлый интеллигентик.

— Жук. Выстрелил кортексоном. У него кортексонастолько, сколько в тысяче трехстах коровах. Только у коров кортексон регулируетводно-солевой обмен, соотношение ионов калия и натрия...

Голос Дмитрия от негодования стал похожим на писк:

— Ты не псих?.. Сам — корова! Вредно это или так,перебьемся?

— Если в Большом Мире попало бы на кожу, гарантируюнезаживающую язву... месяца на четыре.

— Ясно. Таких, как мы, накроется дивизия. Этот типподслушал про огнемет! Неужели нам, царям природы, идти перебежками? Укрываясьот огня противника?

Кирилл проговорил напряженно:

— Почему бы ни перенести нас от Двери прямо кмуравейнику? На щепочке, на соломинке.

— Ну... понимаешь, наблюдатели не успели увидеть, когдаи где Сашку затащили в нору. Там лопухи, трава, чертополох... Есть авторитетноемнение, что могла быть потеря по дороге. У нас это бывает. Потому мы с тобой ипрем тем же путем, каким должен был бежать тот чертов муравей. Авось, отыщемраньше. Чтобы не лезть в мурашник.

— Авторитетное мнение, — проворчал Кирилл стоской. Настроение портилось. Думал, хоть здесь, среди меднолобых меньшебюрократизма, а они... «Авторитетное мнение»! Мнение чиновника всегдаавторитетнее мнения любого специалиста.

— Глупость, — сказал он. — Если дажепотерялся... Можно отскочить в сторону.

— И все? — спросил Дмитрий неверяще.

— И все.

— А Муравей не хватанет еще крепче?

— Муравей тут же теряет из виду, — объяснил Кирилл. —Эти муравьи почти слепые! Правда, все равно можно попасть другому в жвалы.Муравьи все время прочесывают, просеивают, просматривают охотничью территорию.