Читать книгу "Первый крестовый поход. Зов с Востока - Питер Франкопан"

Хотя ученые обнаружили в «Алексиаде» некоторые погрешности в хронологии событий, они упустили из виду много других проблем. Это в свою очередь привело к важным ошибкам в интерпретации правления Алексея I Комнина. Самая важная из них касается состояния дел в Малой Азии накануне Первого крестового похода. Картина, представленная в труде Анны Комнины, вводит в заблуждение; в действительности тщательная переоценка «Алексиады», выполненная с использованием других источников, приводит к удивительным выводам, резко расходящимся с общепринятыми взглядами. В прошлом считалось, что византийский император обращался за военной помощью к Западу, чтобы предпринять авантюрную попытку возвращения Малой Азии под свой контроль с позиции силы. В реальности дело обстояло совсем по-другому. Его призыв о помощи к Западу – жест правителя, чей режим и империя балансируют на грани катастрофы – был подобен последнему отчаянному броску игрока в кости.

Тот факт, что ситуация в Малой Азии накануне Первого крестового похода в прошлом не была досконально изучена и понята, исключительно важен. Рыцари направлялись на Восток, чтобы сразиться с турками, которые поставили на колени Византийскую империю. Арабские историки считали, что эти турки относились к огузским племенам, кочевавшим к востоку от Каспийского моря. Они были степным народом, и их храбрость в бою позволила им окончательно разгромить Багдадский халифат, когда тот начал распадаться в конце X века. Начиная с 1030-х годов, т. е. вскоре после принятия ими ислама, турки считались доминирующей силой в регионе. В течение жизни одного поколения после этого они подчинили себе Багдад, а их лидер, Тогрул-бек, стал султаном, сосредоточив в своих руках все полномочия халифа.

Турки непрерывно расширяли границы своих владений в западном направлении. Вскоре они начали совершать набеги на Кавказ и Малую Азию, сея разрушения и вызывая панику у местного населения. Турки быстро и незаметно перемещались на приземистых центральноазиатских лошадях, сила и выносливость которых прекрасно подходили для передвижения по гористой местности и отвесным склонам ущелий, которых было много в этом регионе. Согласно одному из источников, лошади турок «были быстрыми, как орлы, с копытами, твердыми, как скала». По словам современников, турки набрасывались на тех, кто встречался им на пути, подобно волкам, терзающим свою добычу{27}.

К моменту выступления папы Урбана II в Клермоне турки уничтожили структуры военного и гражданского управления византийцев в Анатолии, просуществовавшие несколько столетий, и захватили несколько важных для верующих христиан городов. Незадолго до Первого крестового похода им покорились родной город Иоанна Богослова Эфес, Никея, в которой прошел Первый вселенский собор, и Антиохия, где располагается церковь, основанная самим апостолом Петром. Неудивительно, что папа призывал к спасению церкви на Востоке в своих речах и воззваниях в середине 1090-х годов.

Выходит, что корни Первого крестового похода лежат вовсе не у подножий холмов Клермона или в Ватикане, а в Малой Азии и Константинополе. Слишком долго в освещении Крестового похода доминировали голоса с Запада. Однако те рыцари, которые в воодушевлении отправились в путь в 1096 году, реагировали на кризис, развивавшийся по другую сторону Средиземноморья. Военные поражения, вялотекущая гражданская война и постоянные мятежи поставили Византийскую империю на грань катастрофы. И именно Запад, к которому был вынужден обратиться Алексей I Комнин, и его призыв к папе Урбану II стали катализаторами последующих событий.

1. Европа в кризисе

Первый крестовый поход во многом определил Средние века. Он заставил европейское рыцарство ощутить себя единым целым, накрепко связав его с христианской верой. Он оказал влияние на формирование новой модели поведения, в рамках которой высоко ценимыми качествами, превозносимыми в стихах, прозе, песнях и живописи, стали благочестие и служение. Крестовый поход идеализировал образ глубоко верующего рыцаря, сражающегося во имя Господа. Благодаря ему папу римского повсеместно стали воспринимать не только как духовного, но и как важнейшего политического лидера. Он же обозначил общую цель для западных монархий, объявив защиту церкви не просто желательной целью, но обязанностью власть имущих. Первый крестовый поход вызвал к жизни идеи и структуры, которые определили развитие Европы вплоть до эпохи Реформации.

Как ни странно, сам по себе Первый крестовый поход начался в результате раздоров и разногласий: во второй половине XI века Европа находилась в кризисе. Этот период можно назвать временем завоеваний и потрясений. Англия была оккупирована норманнами и едва справлялась с отражением непрекращающихся нападений скандинавских завоевателей. Апулия, Калабрия и Сицилия переживали период трансформации, спровоцированной норманнами – наемниками и авантюристами, привлеченными на юг Италии щедрыми посулами. Испания переживала переходный период – мусульманские завоеватели, владевшие Пиренейским полуостровом более трех столетий, теряли город за городом. Германия также находилась в кризисе: в стране регулярно вспыхивали восстания против королевской власти. Византийская империя тем временем пребывала под постоянным давлением: ее северные, восточные и западные границы часто подвергались набегам соседей, агрессивность которых непрерывно росла.

XI век стал временем жестоких споров между папством и ведущими европейскими монархами. Во время этих споров папы отлучали монархов от церкви, потом миловали и снова отлучали. Почти все основные политические фигуры этого периода – германский король Генрих IV, король Франции Филипп I, король Англии Гарольд, византийский император Алексей I Комнин и норманнский герцог Роберт Гвискар – были как минимум один раз отлучены папой от церкви. Таким способом понтифик пытался утвердить власть Ватикана над светским миром.

Разногласия существовали даже внутри церкви – в конце XI века появились соперничающие друг с другом папы, каждый из которых мнил себя законным претендентом на трон святого Петра и имел поддержку соперничавших групп духовенства, которые считали, что вправе избирать папу. Кроме того, существовала византийская церковь, которая резко расходилась во взглядах на практики и учения, принятые на Западе, и находилась в состоянии раскола с папством. Однако самый опасный и долгий из конфликтов, терзавших Европу в те годы, угрожал существованию церкви в целом – серьезная ссора разрушила отношения между папой Григорием VII и наиболее могущественным человеком в Европе, императором Священной Римской империи Генрихом IV. Предшественники Генриха установили контроль над Северной Италией и в 60-х годах X века провозгласили себя императорами; в итоге они получили возможность внимательно наблюдать за папством с близкого расстояния, сохранив право вмешательства в выборы понтифика. Сначала отношения между Григорием VII и Генрихом IV выглядели многообещающе. Григорий, «глубоко верующий человек, искушенный в обеих областях [религиозной и светской] знаний, выдающийся поборник справедливости и праведности, обладающий сильным характером… благородный, скромный, здравомыслящий, целомудренный, радушный»{28}, взошел на папский престол в апреле 1073 года. Папа, получив послания императора после выборов, воспрял духом. Генрих, писал он одному из своих сторонников, «прислал нам слова, полные приятности и покорности, и, как мы помним, ни он, и ни один из его предшественников никогда не писал такого римским понтификам»{29}.