Читать книгу "Позывной «Волкодав» - Георгий Савицкий"

Осколочно-фугасный 150-миллиметровый снаряд проломил стену дома и взорвался уже внутри. Остались лишь две полуобвалившиеся стены и груда битого кирпича вперемешку с обломками.

Виктор Ракитин стоял в оцеплении в октябре 1941 года и вспоминал грядущие события – родной Донецк под обстрелами украинских националистов. Так же, как на Донбассе начиная с 2014 года, истошно выли женщины, бросались на оцепление, стремясь голыми руками выгрести из-под завалов тела уже бездыханных детей. Стояли, сжимая кулаки, почерневшие от горя мужики. Теперь у них была одна дорога – на фронт, всеми правдами и неправдами!

Пожарные разбирали завалы, вытаскивали из-под груд битого кирпича обезображенные тела жильцов, складывали их на расстеленном рядом брезенте. Они привычно и сосредоточенно орудовали ломами и лопатами. Бог весть, какой по счету завал им приходилось уже вот так разбирать. И сколько обезображенных тел вытаскивать из каменного крошева.

Внезапно раздался радостный крик:

– Девочка живая! Дышит!

Встрепенулись медики возле фургона «полуторки» с красным крестом на боку. Сноровисто подхватили носилки, вперед вырвалась немолодая женщина-фельдшер, проверила пульс на худенькой, серой от пыли шее. Раскрыла саквояж, набрала в шприц из ампулы лекарство и быстро сделала девочке укол. Кивнула и властно указала на фургон с красным крестом:

– Быстро в госпиталь! Попытаемся спасти.

По толпе пронеся долгий вздох. Такие маленькие чудеса вселяли надежду в остальных. Но, к сожалению, случались они нечасто…

* * *

В один из вечеров Виктор Ракитин находился в патруле. Старенький «Форд», транспорт маневренной группы, встал наглухо. Что-то случилось с мотором. Старший лейтенант Ерохин грозился расстрелять водителя, но тот и сам был готов провалиться сквозь землю. Машина старая, изношенная, запчастей – не достать…

В общем, тут хотя бы телегу с лошадью достать, но и этого у личного состава Отдельной роты гарнизонно-караульной службы не было. Пришлось патрулировать улицы Сталино пешим порядком. Ходили по трое, держась настороженно. С наступлением комендантского часа улицы города пустели, жизнь замирала до утра. Черные окна домов казались бездонными бочагами – омутами на болоте. Только иногда робко светился огарок свечи или керосиновая лампа. Но и керосин в столице Донбасса за несколько дней до отступления Красной Армии был дефицитом.

Виктор угрюмо смотрел по сторонам, обходя лужи. Чуть позади топали двое солдат с карабинами Мосина. Повернув голову, Ракитин заметил в конце улицы парочку. Вроде бы как офицер проводил домой девушку. «То ли связистка, то ли медичка», – подумал старший сержант-пограничник. Но привычка все перепроверять, которая возникла еще во время службы в комендантской роте ДНР, а потом и в спецназе МГБ Донецкой Республики, уже толкнула Ракитина вперед.

– Товарищ старший сержант, шо ж мы будем романтику людям портить?.. – с легкой укоризной сказал один из бойцов.

– Отставить разговоры, Круглов! – прикрикнул на него Виктор. – А нечего в комендантский час по улицам шататься.

Втроем они быстро нагнали романтичную парочку. Да те и не собирались особо скрываться. Заметив патруль, они не шарахнулись в ближайший темный проулок, не задали деру, путая следы. Терпеливо ждали приближения «комендачей». Приближаясь, Ракитин включил фонарик. До того пограничник им не пользовался, полагаясь на «ночное зрение» в рассеянном свете луны и немногочисленных светящихся окон домов. Включать фонарик – значило привлекать к себе ненужное внимание ярким пятном света. К тому же, сосредотачиваясь на освещенных участках, не видишь, что происходит за границами светового пятна, слепнешь.

В луче фонаря мелькнули волевое лицо офицера и смазливая мордашка его спутницы. А также одна «шпала» – прямоугольник на петлице шинели офицера. Капитан.

– Осветите себя! – незнакомый капитан расстегнул кобуру на поясе. – Кто такие?!

«Ну, сейчас начнутся угрозы и призывы проклятий на наши грешные комендантские головы!» – подумал Виктор. Тем более что офицер – с девушкой. Надо же впечатление на прекрасный пол произвести!

– Старший комендантского патруля старший сержант Ракитин. Ваши документы, товарищ капитан.

– А, ну тогда все ясно! – с заметным облегчением вздохнул капитан и потянулся во внутренний карман за удостоверением.

– Вы, барышня, того, не серчайте, – выступил вперед рядовой Круглов. Для пущего эффекта он снял карабин с плеча и теперь держал оружие в руках. Красноармеец даже приосанился, чтоб видели, что он не кто-нибудь, а военнослужащий комендантской роты.

Девушка негромко рассмеялась такой откровенной демонстрации ухарства.

– Скажите, товарищ красноармеец, а в комендантской роте все такие герои? Или только вы?..

Капитан с неодобрением поглядел на рядового и протянул документы старшему патруля.

– Круглов, рот не разевай!.. – прикрикнул Виктор и развернул книжечку офицерского удостоверения.

«Так, капитан Степанцов, Виктор Ефимович, надо же – тезка… Военинженер[7] 32-й роты связи 114-го стрелкового полка», – вчитался при скудном свете фонаря старший сержант Ракитин. – А что, товарищ капитан, ваш полк отвели к Сталино?

– Да, то, что от него осталось… отвели на переформирование. Я – врио[8] командира роты связи. Ранее командовал радиотехнической ротой.

– Круглов, проверь документы у девушки, – распорядился Виктор.

А тот – и рад стараться! Улыбка до ушей, барышне глазки строит. Ну, конечно, когда еще простому солдату выпадет удача позлить офицера, пользуясь исключительным правом «комендача»!.. Он пролистнул солдатскую книжку и вернул девушке.

– Рядовая Ольга Румянцева, радиотелеграфистка 32-й роты связи 114-го стрелкового полка.

– Понятно… – В свете электрического фонарика блеснули стальные скобки, которыми были скреплены листки офицерского удостоверения капитана.

«Так, только спокойно!» – перехватило дыхание у Виктора Ракитина. Он прекрасно знал, еще благодаря своему «опыту попаданца», что именно эта, абсолютно незначительная на первый взгляд деталь и выдавала немецких агентов и диверсантов! Дело в том, что на советских документах использовались обычные стальные скобки, скрепляющие листки офицерских удостоверений и красноармейских книжек. Со временем, естественно, они окислялись, ржавели. А вот гитлеровские спецслужбы изготавливали настолько качественные подделки советских документов, что и скобки в них делали из нержавеющей стали. Знаменитый немецкий педантизм и выдавал с головой нередко самых подготовленных диверсантов из специального полка «Бранденбург-800» и других засекреченных подразделений Абвера[9].