Читать книгу "Всплеск внезапной магии - Диана Уинн Джонс"

То, как эти границы выглядели во сне, не поддается описанию, поскольку границ было много и все они гнулись, извивались и отчасти переплетались, будто толстые медовые радуги. Судя по всему, некоторые границы непостижимым образом занимали то же самое место, что и другие. У сна не оставалось выхода — пришлось упрощаться. Сначала стало похоже на ведро воды, в котором размешивают густую золотисто-коричневую краску. Но поскольку никто из наблюдателей и в этом не увидел никакого смысла, сон упростился еще сильнее, и они побрели по краям полей и одновременно берегам морей, которые расстилались во все стороны, и вверх, и вниз, и наискосок, и стоймя, и громоздились грудами — и получалось небо, и точно так же громоздились грудами и получались прозрачные янтарные пучины внизу. Марк во сне только диву давался. Он и не знал, что границ так много.

Обычно поля кончались просто как берег, но иногда были огорожены низкими стенами с калитками, а иногда — живыми изгородями или цепочками деревьев. Однако инспекторы шли по собственному берегу, пока не дошли до места, где пейзаж переменился: там были укрепления. Во сне это выражалось клубками колючей проволоки по всему периметру янтарного поля. Хотя проволока была темная и явно искусственного происхождения, в иные моменты она принимала обличье живой изгороди из гигантской ежевики. В полосу песка через равные промежутки были воткнуты знаки «Осторожно: мины!». Даже во сне Марк понимал, что это просто упрощенная до нелепости схема неведомой угрозы, которую он иначе вообще не смог бы себе представить. Они с прочими инспекторами мрачно осмотрели укрепления. Проникнуть на это поле было невозможно. Потом на глаза Марку попалась большая труба, которая уходила под колючую проволоку с того поля, где он стоял. И он различил, как вдалеке, за заминированным песком, труба изрыгает струю вещества из его поля туда, к себе, под прикрытие укреплений. Несомненно, именно это место он и искал.

Между тем кто-то из инспекторов заметил, что у укрепленного поля, похоже, есть спутник. Он висел вдали над самым центром поля. И был похож на извивающуюся янтарную линзу.

— Лапута, — сказал тот человек.

— Город Джеймса Блиша[1], — сказал кто-то еще.

Марк во сне достал бинокль и присмотрелся к далекой колеблющейся как-бы-линзе.

И обнаружил, что там-то и стоит та синяя пятиугольная крепость, хотя теперь ему было видно, что на самом деле это скорее не крепость, а город со стенами и плоским основанием, выстроенный из какого-то синего камня. Марк провел окулярами вдоль него и разглядел, что город древний и что в нем живут люди и смотрят на него в бинокли, очень похожие на его собственный…

Глава

5

Марк проснулся — и обнаружил, что у его кровати стоит, отдуваясь, Глэдис: она принесла ужин — рыбу с жареной картошкой. Это удивило его даже больше, чем объявление, что внизу его ждут Морин и Аманда. Марк с трудом сел и прислонился к скрипучей спинке — от волнения ему сделалось не по себе.

— Который час? Они тут уже давно?

— За полночь. Они приехали часов в восемь, — сообщила Глэдис.

На кровати спало не меньше трех кошек. Еще одна угнездилась в его пиджаке. Он сердито посмотрел на них; тревога его не отпускала. Марк взял поднос и поблагодарил Глэдис.

— Не за что, — отозвалась она. — Зря ты такой паникер, но ничего не поделаешь, это, наверно, у тебя врожденное. Где они на самом деле, никто не знает.

Вероятно, так и есть, подумал он. Все члены Круга тщательно планировали меры на случай чрезвычайных ситуаций и еженедельно пересматривали их и обновляли, вот как с этим его совещанием, чтобы никто из домашних не догадывался, где они. Ни Морин, ни Аманда не могут быть изменницами — даже думать нечего. И все же, и все же… Доедая заветрившуюся, еле теплую рыбу с картошкой, он покрутил в голове мысль, что изменник — кто-то из их ближайших родственников. Если даже шпион и уловит закономерность в их отлучках, это не слишком ему поможет, просто станет очевидно, что это происходит во время определенного рода кризисов и при определенной фазе луны, если, конечно, кто-то из них не обронил дома необдуманное словечко. Необдуманные словечки так легко обронить, когда ты среди своих. Марк и сам всегда крайне осмотрительно относился ко всему, что говорил Поли, но не то чтобы она совсем ни о чем не догадывалась. Она присутствовала вместе с ним на всех тайных церемониях. Она знала, каковы его обязанности. Но ему страшно было подумать, как она разозлится, если узнает, сколько всего он от нее скрывает. Наверняка и у трех прочих то же самое — впрочем, нет, у Глэдис не так: насколько всем известно, она вдова. Однако Морин руководила профессиональной балетной труппой, и танцоры, конечно, были для нее как родные, и к тому же постоянно меняла любовников, а из них лишь единицы имели отношение к колдовству. Нынешний был настоящий неограненный алмаз, а если посмотреть правде в глаза, то неотесанный чурбан, владелец музыкального магазина, и на первый взгляд вполне мог оказаться чьим-нибудь наймитом. А Аманда? Помимо вышколенного мужа, которого почти никто никогда не видел, у нее были дети-подростки и еще, как слышал Марк, с ней в одном доме жила сестра. Нельзя же, в самом деле, рассчитывать, что Аманда ни разу не проговорилась сестре…

Все кошки не сводили с него осуждающего взгляда. Он не стал доедать картошку и поплелся в ванную, где, к вящей своей досаде, обнаружил, что сиденье унитаза постоянно падает. Очередная шуточка Глэдис, вроде калитки. Весьма вероятно, с горечью признал он, подпирая сиденье ершиком, что вся эта его нервозность — просто чей-то отвлекающий маневр. Откровенно говоря, Аманды он боялся до дрожи. Особенно его пугала в ней ипостась Матери — хотя, казалось бы, с какой стати, ведь свою мать он не помнил.

Когда он вошел в кухню, Аманда, поставив локти на стол и зажав в руке кипу распечаток Марка, напористо втолковывала что-то Морин. Тусклая лампочка под потолком в кухне Глэдис почему-то освещала Аманду, как белый луч театрального софита. От нее волосы Аманды окрасились в иссиня-черный, а приятное лицо с правильными чертами — в чисто-белый. Глаза на нем горели неотразимым огнем.

— Итак, вот что мы имеем, — говорила она, и по голосу было слышно, что доводы ее так же ясны и неотразимы, как и взгляд. — Другая вселенная, одна из множества соседних с нами, и в ней мир, вероятно, очень похожий на наш, где, похоже, нашли способ манипулировать нашим миром к собственной выгоде. Видимо, метод у них таков: организовать какой-то кризис, например, мировую войну или эпидемию, думаю, хороший пример — СПИД, а потом изучать, что мы по этому поводу предпримем. Если мы решаем проблему, все наши открытия переносятся в их мир.