Читать книгу "Викинги. Быт, религия, культура - Жаклин Симпсон"

Примерно в 860 году Исландия, которая к тому времени уже была прибежищем для нескольких странствующих кельтских отшельников, была, наконец, открыта скандинавами. Говорят, что первым увидел Исландию норвежец – викинг по имени Наддод, который плыл к Фарерским островам и сбился с курса из-за ветра. Другие утверждали, что то был швед Гардар, которого также снесло ветром во время плавания к Гебридам. Первыми попытались прочно там поселиться норвежец Флоки и его товарищи, но из-за собственной непредусмотрительности им это не удалось: «Весь фьорд был наполнен рыбой и тюленями, и из-за рыбной ловли они позабыли заготовить сено, и весь их скот за зиму пал. Весна была очень холодной. Флоки пошел к северу, к горе, и увидел фьорд, полный плавучего льда, поэтому он назвал землю Исландией («страной льда»)… На другое лето они отплыли в Норвегию. Флоки дал этой земле плохое имя. Херйольв говорил о ней и хорошее и худое, а Торольв клялся, что с каждой травинки в той стране, что они нашли, капает масло, и поэтому его прозвали Торольв Масло».

В следующее десятилетие (традиционная дата – 874 год) два названых брата-норвежца – Ингольв и Лейв – серьезно приступили к заселению Исландии. Они отплыли на двух кораблях со своими дружинниками и женщинами, скотом и несколькими рабами-ирландцами. Рабы убили Лейва, но поселение Ингольва процветало. Его примеру последовали многие его соотечественники. Среди потомков поселенцев сохранились подробные предания о них, и, в конце концов, они были записаны в огромной книге XII века – «Ланднамабок» («Книге захвата земли»). Там зафиксированы имена около 400 вождей и более 3000 их спутников, членов семей и рабов, описано, где они поселились, и в общих чертах рассказано об их приключениях. Процесс колонизации продолжался около 60 лет, и считается, что, когда он завершился, население Исландии составляло около 20 000 человек.

Поселенцы прибывали группами. Глава группы, как правило, уже был князем или, по меньшей мере, аристократом. Вожди закрепляли за собой большие участки земли, ставили маяки или пограничные метки и некоторое время исследовали выбранную ими область перед тем, как заложить постоянную ферму. Этот процесс очень хорошо описан в относящейся к XIII веку «Саге об Эгиле», где рассказывается, как некий Скаллагрим занял землю в Боргарфьорде. Сначала он осмотрел местность и узнал, что «от гор до моря тянулись большие болота и обширные леса. На побережье было немало тюленьих лежбищ, а в реках много рыбы»[7]. Затем Скаллагрим закрепил за собой огромную территорию и выбрал для своей собственной фермы то самое место, где на берег вынесло гроб с телом его отца, который он бросил за борт, чтобы получить предзнаменование. Оставшуюся часть земли он разделил между своими родственниками и дружинниками, которые отплыли вслед за ним из Норвегии, так что они могли построить свои собственные фермы. Такая земля всегда считалась свободной: вопроса об аренде или феодальных поборах не возникало – и то и другое было неизвестно в обществе эпохи викингов. В конечном счете поселенцы стали жить скотоводством, однако в первое время приходилось заниматься и собирательством. Вот как это описывается в «Саге об Эгиле»:

«Скаллагрим был человек очень деятельный. У него было постоянно множество людей. Он посылал их добывать припасы, потому что вначале было слишком мало скота. Тот же скот, который у них был, пасся всю зиму на подножном корму в лесах. Скаллагрим хорошо умел строить корабли, а на побережье у Болот хватало прибойного леса… Он посылал людей на рыбную ловлю в море и на охоту за тюленями, а также собирать птичьи яйца. Все это тогда давало вдоволь припасов. Скаллагрим велел доставлять себе также прибойный лес. Водились в то время и большие стада китов, и их можно было бить сколько угодно. Непуганые животные тогда спокойно подпускали к себе охотников».

Рис. 10. Голова мужчины, нацарапанная на плите сланца

Большая часть поселенцев прибывала из западной Норвегии, где перенаселение и нехватка земли были наиболее острыми. Однако в традициях самих исландцев мы не найдем столь приземленных объяснений великого исхода: они предпочитали считать, что их предки прибыли на остров по более драматичным причинам – из-за кровной мести, из-за того, что оказались вне закона, или потому, что были противниками Харальда Прекрасноволосого, пытавшегося объединить маленькие норвежские княжества под своей властью. Такие факторы, конечно, могли влиять на нескольких знаменитых вождей, однако движение в целом имело гораздо более глубокие корни.

Поселенцы прибывали не только из Норвегии, было несколько шведов и датчан, и, согласно «Ланднамабок», почти 12 процентов прибыли из норвежских колоний на Британских островах. На людей из этих земель вряд ли как-то влияла политика Харальда Прекрасноволосого: их, видимо, просто привлекала эта страна с обширными пастбищами, где не было никакого туземного населения – ибо ирландские отшельники вскоре оставили Исландию, «поскольку не желали жить по соседству с язычниками». Колонисты, которые переселились из Ирландии, с Гебридских островов и других кельтских областей, судя по всему, повлияли на расовый состав исландцев, поскольку в некоторых из них была смешана скандинавская и кельтская кровь, в то время как другие привезли с собой кельтских рабов и женщин. Высказывались предположения, что по группам крови современные исландцы ближе к жителям северной и западной Британии, чем к норвежцам, и что черепа средневековых исландцев обычно короткие, как у кельтов. В любом случае бесспорно, что у исландцев, принадлежащих ко всем слоям общества, были распространены кельтские имена. Однако сами исландцы всегда чувствовали прочную связь с Норвегией, которую считали второй родиной. Колонизация Исландии стала самым прочным результатом (хотя и не самым дальним пределом) экспансии норвежцев.

Тем временем Франция и Англия уже стонали от набегов и вторжений датчан. Основные атаки пришлись на 830–840-е годы. Благодаря хронистам об этих набегах можно прочесть во всех подробностях в любой истории того времени. Однако, как ни странно, эти набеги в каком-то отношении труднее понять, чем менее хорошо документированную историю норвежских колонистов. Главной загадкой являются мотивы этих датских викингов. Может быть, они просто искали богатства – или просто с помощью грабежа, или требуя данегельд? И что они делали со всеми этими деньгами, если во всей Скандинавии было обнаружено лишь 125 английских и франкских монет IX века, несмотря на то что хронисты постоянно упоминают об уплате данегельда? Недавно было высказано предположение, что и в этот период большинство поселенцев было в первую очередь заинтересовано в поисках новых земель и что все эти грабежи были просто способом заработать достаточно средств, чтобы завести собственную ферму. Очень может быть, что исключительное внимание хронистов к грабежам и поборам действительно уводит историков в сторону и что даже в течение первых десятилетий набегов происходила значительная колонизация, которой хронисты не заметили.