Читать книгу "Волк. Размышления о главном - Свами Даши"

Кстати, перемещаться с места на место в плане путешествий – отдельное искусство. Вот посмотрите, как большинство людей летят в самолете, бухают, болтают без умолку, смеются, если не сказать ржут, потом в автобусе, что развозит туристов по отелям, во все стороны смотрят на проплывающие за панорамными окнами пейзажи, слушают бесконечную болтовню гида. Конечно, прибудут они уже абсолютно обесточенными. Им надо будет отдыхать не две недели после этого, а два месяца, чтобы прийти в себя. Большинство из нас не могут устоять перед самолетной едой, а это тоже потеря энергии, не могут не смотреть кино в полете, не могут ограничить себя в энергозатратах, так как не осознают этого. У меня, например, всегда с собой маска на глаза и беруши, а каждый раз, когда мне предлагают поглазеть на что-то, я сначала долго размышляю: «А надо мне смотреть на эту Эйфелеву башню или ну ее, пусть стоит?»

7. Охота

Что значит быть охотником в самом широком смысле этого слова, охотником во всех жизненных ситуациях.

Охота – это игра, где ставка – жизнь. Я категорически против охоты со снегоходов, я не понимаю, как можно расстреливать живых существ с вертолета пулеметной очередью, как можно глушить рыбу? Это отвратительно и не по-человечески. Охота – это стратегия, схема. Это «чуйка». Охотник отождествляет себя с жертвой и думает на два хода вперед – что предпримет ускользающая добыча? Охота – это предвосхищение следующего хода. Это самые настоящие шахматы. Кто кого обхитрит, кто кого съест? Кто выйдет победителем, а кто проигравшим?

Каждый шаг, каждое движение, каждый выпад просчитаны до миллисекунды, каждая клетка твоего тела подчинена правилам игры. Одно неудачное движение – и ты в пролете.

С раннего детства я ходил с отцом на охоту. Приносили добычу: ондатр, норок, глухарей, много кого… Признаюсь, я завалил лося лет в тринадцать ил и в четырнадцать, точно уже не вспомню. На шестидесяти метрах, из нарезного охотничьего ружья, как сейчас помню. Эх, вот это было нечто. Он шел прямо на меня. И я с одного выстрела его. И тогда я взял себе его рога. А потом, уже по дороге обратно, я понял, что такое тащить на себе сорок килограммов лосиного мяса. Ох, это было совсем не легко. Когда я приволок все это домой, то просто рухнул и не мог шевелиться. Все тело болело, ноги гудели. Но трофей был принесен. С тех пор прошло много лет, и я уже давно осознал, что убивать нехорошо, поэтому охота осталась в далеком прошлом.

Хотя если перенести все правила охоты на повседневную жизнь, то получается, что вся моя жизнь – это игра, охота. Я – мастер многоходовок, я выстраиваю схемы, я, грубо говоря, знаю, как правильно запустить бумеранг, чтобы он вернулся тебе в руки, знаю, как «пустить волну». Я однозначный манипулятор. Хотя слово «манипулятор» вызывает негативные ассоциации, я скорее знаю, как воздействовать. К тому же, я – катализатор. Есть у меня такая функция, такая жизненная задача – катализировать любой процесс. Если вы встретитесь со мной, процесс пойдет, он ускорится, и то, чему суждено быть, случится, чтобы там ни было.

Я всегда чувствую себя охотником. Ошо писал: «Будь всегда алертным» (от английского stay alert). Это означает что-то вроде «держи ухо востро». Я называю это состояние «быть на фоксе». То есть внимательно наблюдать, что происходит, не позволять себе особо расслабляться и рассредоточиваться.

Волк спит, но уши-то шевелятся.

8. Сбросить покровы

Глава о том, почему полезно и приятно – как для тела, так и для души – пребывать в этом мире обнаженным и почему в этом нет непристойности.

У волка нет одежды, он всегда ходит в чем мать родила. Я полностью разделяю его природу, для меня быть обнаженным – это идеальное решение в вопросах стиля, как бы это смешно вам ни казалось. Я хожу голый при любой возможности. И как только я остаюсь один, сразу же раздеваюсь, чтобы ничто не мешало мне быть самим собой.

Есть два тезиса, которые могут объяснить мое, казалось бы, странное поведение. Первое: счастливые трусов не наблюдают. И, надо сказать, уже лет двадцать в моем гардеробе вы не найдете такого предмета одежды, как трусы. И второй тезис: трусы сдавливают энергию. Пока я жил в Индии, я ходил в набедренной повязке лунги. Не знающие правил туристы часто носят лунги с трусами, завязывают этот предмет одежды узлом в районе пупка, но это неправильно! Лунги надевается в один оборот вокруг бедер и просто заворачивается в районе энергетического центра нашего тела – хара (пара сантиметров ниже пупка). И таким образом этот «подтык» в точке хара дает тебе осознанность – ты должен всегда следить за тем, чтобы живот был расслаблен, иначе лунги спадет с тебя, и ты опозоришься на всю Вселенную. Потерял хару – потерял лунги. И вот, представьте себе, после того как двадцать лет ходишь в лунги и без трусов, как сложно, возвращаясь в цивилизацию, надевать всю эту городскую одежду – джинсы, ботинки… Ужас! Я себя чувствовал, как маленькая собачка, которую хозяин нарядил в человеческую одежду. Очень неудобно, все мешает, тяжело. А я вообще-то хулиган в плане обнажиться, раньше вел себя как Шнур (Сергей Шнуров, очень веселый и скандальный певец и просто мощный персонаж) – мог запросто оголить зад перед публикой в клубе, когда гулял и выпивал. Но это все для смеха, серьезно я к этому не отношусь. Баловство это все было.

Однажды, много лет назад, меня пригласили в очень модный в те времена ночной клуб, он назывался First, что в переводе означает «первый» и действительно тогда был «номером один» в ночной столичной жизни. И, внимание, я приперся в своих любимых спортивных штанах Reebok с лампасами. Это мои легендарные, культовые штаны, которые я очень люблю. Вы их могли видеть на мне в семнадцатом сезоне телешоу «Битва экстрасенсов», когда я бежал в них, в этих спортивных штанах, во время испытания по «дороге смерти». До кучи на мне была спортивная шапочка, на которой была гордая надпись «Балтика». На входе был фейсконтрольщик (специальный человек, который не пускает в топовый ночной клуб всяких оборванцев вроде меня в трениках и с «Балтикой» на голове), которого быстро успокоила приглашающая сторона. Так что с проходом все было ровно.

У ВОЛКА НЕТ ОДЕЖДЫ, ОН ВСЕГДА ХОДИТ

В ЧЕМ МАТЬ РОДИЛА. Я ПОЛНОСТЬЮ

РАЗДЕЛЯЮ ЕГО ПРИРОДУ. Я РАЗДЕВАЮСЬ,

ЧТОБЫ НИЧТО НЕ МЕШАЛО МНЕ БЫТЬ

САМИМ СОБОЙ.

В клубе было отличное музло, ну я и устроил мощнейший хип-хоп дэнс. Я танцевал так, что все на танцполе выпали в осадок. Но произведенного на публику эффекта мне было мало, я стал пробираться к бару за новыми впечатлениями. Возле стойки бара, ровно как и на входе в клуб, образовался небольшой затор. От бармена меня отделяли какие-то две прелестные, прошу прощения, клубные телочки, ну и я в развеселом настроении сделал вид, что словно вампир кусаю одну из них за шею. Ну подурачился как бы. И вдруг такой кипиш! Там оказался какой-то серьезный мужик, причем не один, а с охраной. Наверное, депутат или его помощник, что-то в этом роде. И это оказалась его телочка! Он стал дико возмущаться, наезжать на меня, натравливать на меня своих мордоворотов. В общем, скандал на пустом месте. А мне прикольно и радостно. Ну вампир я, вампир. Чего пристали? В итоге мнения разделились: с одной стороны, против меня ополчилась одна половина клуба, с другой – за меня вступилась вторая половина клуба, которая видела, как я танцевал. Базар-вокзал, а я такой: «А, собственно, в чем дело? Что случилось?» Но публика разгорячилась. Однако, тут подошла охрана клуба First и разрулила скандал – успокоила всех мордоворотов и недовольных. А я уже на адреналине рвался в бой, весь свой протест я мог выразить только в животном танце – я вскочил на стойку бара и начал зажигать, срывая с себя одежду, которая не нравилась модному сообществу. Боже, что тут началось! Все не просто обалдели, я не могу подобрать приличного слова, чтобы описать состояние публики. Это был мой вызов, мой протест против гламурной и чопорной публики.