Читать книгу "Маршалы Наполеона Бонапарта - Яков Нерсесов"

Неизвестный автор. Бонапарт руководит осадой Тулона. Гравюра. Вторая половина XIX в.

Человеческие качества Андре не вызывали у Наполеона особого энтузиазма: помимо денег Массена больше всего любил красивых женщин. Взяточничество и казнокрадство шли с Массена нога в ногу. Он опускался до того, что лично вымогал трофеи у подчиненных. В приказах Наполеона по армии можно часто встретить такие фразы: «Я приказал маршалу Массена возместить похищенные им два миллиона»; «Приказываю Массена вернуть взятые им шесть миллионов» и т. п. Уже на острове Святой Елены Наполеон писал: «Массена был настоящим грабителем. Он постоянно входил в долю с армейскими поставщиками и интендантами. Я много раз говорил ему, что, если он прекратит злоупотребления, я подарю ему 800 тысяч или даже миллион франков». После того как в 1806 г. Массена присвоил 6 млн 400 тыс. франков, предназначавшихся на содержание вверенной ему Неаполитанской армии, Бонапарт «озверел душой» и приказал немедленно конфисковать позаимствованные Массена деньги, которые тот предусмотрительно успел спрятать в одном из банков Ливорно. Андре настолько расстроился, что слег с горячкой и долго потом плакался всем окружающим: «Я сражался, служа ему, а он был настолько жесток, что отнял у меня мои весьма скромные сбережения, вложенные в банк в Ливорно!» Но полководец так втянулся в эти грязные денежные истории, что никак не мог из них выбраться. Со временем Наполеону столь надоели донесения о казнокрадстве Массена, что он стал… закрывать на них глаза, мотивируя свое поведение весьма весомым аргументом: «Массена обладает таким военным талантом, перед которым надо преклоняться и не вспоминать о его недостатках, поскольку они есть у всех людей». Сам Массена объяснял свою «болезнь» очень просто: «Слава – прекрасная вещь. Но ведь ее не положишь в банк!» Наполеон, быстро раскусивший главный секрет своего маршала, в изобилии дал ему первое. Он получал более миллиона франков в год, больше платили только Бертье: 1,5 млн. (После смерти Массена его состояние оценили в 40 млн франков!) Женщин Массена «добывал» себе сам… Причем к старости ему требовалось их все больше и больше! Правда, будучи человеком крайне жадным, он предпочитал на них… экономить.

Между прочим, о том, что Массена невероятный жмот и до неприличия скареден, ходили многочисленные рассказы. В знаменитом сражении под Ваграмом повредивший незадолго до этого ногу Массена под непрерывным обстрелом врага передвигался в открытой коляске, запряженной четверкой белых лошадей. После битвы кое-кто намекнул Андре, что неплохо бы наградить и рисковавших наравне с ним своими жизнями форейтора и кучера. Массена внял голосу разума и даже объявил, что намерен пожаловать по 200 франков каждому из храбрецов. Но когда кто-то из его штабных офицеров высказался в том смысле, что Массена расщедрился и будет выплачивать каждому из этих своих преданных слуг ежегодную пенсию в размере 200 франков, то с маршалом чуть не случился инфаркт! Он дико заорал, что при своей бедности может себе позволить только однажды поощрить их обещанными 400 франками на двоих! Но, на беду, новость дошла до ушей самого Бонапарта, и тот не преминул поставить жирную точку в этой некрасивой истории: маршалу было по-армейски жестко приказано платить форейтору и кучеру обозначенную ежегодную пенсию! Массена попробовал было поскулить о том, что это его непременно разорит, но Бонапарт так посмотрел на него, что скупой маршал тут же взял под козырек. А через несколько дней судьба послала ему сигнал: в последней стычке с австрийцами под Цнаймом через мгновение после того, как Массена покинул карету, шальное ядро разнесло ее вдребезги! «Спешите делать добро!»

Уже будучи командующим в Португалии, Массена настолько прикипел к своей очередной «легкой кулеврине» (так среди французского офицерства XVIII в. галантно величали дамочек, умело снимавших на войне стресс у постоянно рисковавших жизнью господ офицеров), что возил ее с собой повсюду. На этот раз ею была сестра одного из адъютантов, приятная во всех отношениях мадам Лебертон, выглядевшая крайне соблазнительно в зеленой форме драгунского капитана с орденом Почетного легиона на высокой груди! Аппетитная очаровашка (военно-полевая маршальша) – грубая солдатня со смехом величала ее «курицей Массена» – уже не раз составляла ему компанию в его военных кампаниях начиная с 1806 г. Все понимавший штаб Массена воспринимал ее как должное: последняя утеха стареющего героя-воина, у которого «есть еще порох в пороховницах»! Даже старший сын маршала, Проспер, относился к ней как к чему-то само собой разумеющемуся. Зато один из главных ненавистников Массена, задира маршал Ней, в ту пору служивший вместе с ним, на обеде с очаровательной «кулевриной» повел себя по-хамски: сел к ней спиной и всю трапезу поддевал старшего по положению и возрасту Массена на тему… мужской состоятельности в обслуживании маневренной и скорострельной «легкой кулеврины». В конце концов лебертонша не выдержала и нашла по-женски правильный выход из крайне неприятной ситуации: упала в глубокий обморок. С той поры отношения между маршалами окончательно расстроились. А «курица Массена» еще доставляла массу хлопот штабным офицерам, то падая с лошади, то забывая в оставленном биваке своего любимого попугайчика, то просто устраивая затяжные истерики в «дни женской немоготы». Массена по-стариковски суетился вокруг своей «кулевриночки», орал на адъютантов, приказывал гренадерам нести ее на руках, но шибко не тратился на ее капризы. Несмотря на то что его законная супруга явно перешагнула возраст активной ревности, все его деньги (на черный день!) она держала под строжайшим контролем.

Крупные неудачи в Португалии поставили жирную точку в карьере одноглазого Массена. По правде говоря, ему тогда пришлось рассчитываться за чужие ошибки: Жюно, Сульта, Журдана, Бесьера и… самого Бонапарта. Массена всячески пытался отвертеться от этого рокового назначения. Он-то прекрасно понимал, что выправить там ситуацию невозможно. Безусловно, отдавал в этом себе отчет и его патрон, заваривший кашу на Пиренейском полуострове и отправивший туда одного из самых выдающихся маршалов. Прибыв к месту назначения, Массена очень быстро перешел в наступление, но уже в сражении под Бусако получил такой мастерский отпор от британских войск сэра Артура Уэлсли (будущий герцог Веллингтон), что в дальнейшем воевал больше по инерции, чем по желанию. Камнем преткновения для его солдат стали знаменитые укрепления Торрес-Ведрас в нескольких милях от Лиссабона. Обойти их было невозможно, а атаковать в лоб – положить всю армию.

Кстати, в течение шести недель упрямый Массена не сходил с места в расчете, что Веллингтон как истинный джентльмен в конце концов покинет свои неприступные позиции на Торрес-Ведрас и сразится с ним в открытом поле. Но британец, как позднее точно и образно выразится о его манере боя сам Наполеон, изобрел новый вид сражения «сидя на жопе» и предпочел остаться в укрытиях. Времена, когда в середине XVIII в. противники, выстроившись друг перед другом в линию, любезно предлагали неприятелю дать первый залп, как это якобы случилось в известной битве при Фонтенуа 10 мая 1745 г., безвозвратно ушли.