Читать книгу "Василий Львович Пушкин - Наталья Михайлова"

Таким образом, «Московские ведомости» представляли Екатерину II прежде всего как покровительницу искусств и наук, мудрую законодательницу, хотя, казалось бы, о ее законотворчестве в приведенных публикациях ничего не сказано. Но конечно же не случайно в ее честь произносится речь о «распространении положительных законов». Пройдет немногим более полугола, и в декабре 1766 года появится манифест о созыве Комиссии для сочинения проекта нового Уложения; члены комиссии — более 460 депутатов от разных сословий — будут разрабатывать проекты важнейших законов ее царствования; цель этих законов Екатерина II видела в общем добре, в блаженстве любезных ей сограждан. Знаменательно и то, что речь, посвященная императрице, произносится в Московском университете, расцвет которого в XVIII веке приходится именно на время царствования Екатерины Великой. Она выбрала место для постройки университетского здания на Моховой улице с видом на Кремль, утвердила проект архитектора М. Ф. Казакова. Университет со своими богатейшими коллекциями и кабинетами, книжными лавками, типографией, первой публичной библиотекой в Москве стал подлинным Храмом науки. Пройдет время, и В. Л. Пушкин будет одним из учредителей Общества любителей российской словесности при Императорском Московском университете. Для Василия Львовича, рожденного в век Просвещения, в царствование Екатерины II, императрица всегда будет прежде всего просвещенной монархиней, открывшей в его отечестве путь к наукам, искусствам и конечно же поэзии. Именно об этом и напишет он впоследствии в своих стихах:

Великий Петр, потом Великая жена, Которой именем вселенная полна, Нам к просвещению, к наукам путь открыли, Венчали лаврами и светом озарили[25].

На следующий день после рождения Василия Пушкина «Московские ведомости» сообщали о политических событиях в Англии, Германии, Швеции, Дании, Франции. После недавнего окончания Семилетней войны Россия радостно осознавала свое место в мировом сообществе. Читателей «Московских ведомостей» живо интересовало всё, что происходило у ближних и дальних соседей. В газетных статьях речь шла о заседаниях парламента в Лондоне и о возможной перемене министерства: впрочем, как говорилось в газетной публикации, тому «нет никакой причины, для чего б обществу нынешним Министерством не быть довольну; ибо все члены онаго приятствуют народу, защищают вольность и при всем том свою должность отправляют исправно»[26]. Газета извещала читателей о том, что в Вене «при здешнем дворе торжественно праздновано было бракосочетание Ея Королевского Высочества Эрц-герцогини Марии Христины с Его Светлостью Принцем Альбертом, Королевским Принцем Польским и Литовским и Герцогом Саксонским»[27]. Извещалось также о переговорах о бракосочетании принца Шведского с наследною принцессой Датской. Из Тулона сообщали, что там вооружают эскадру, на которой маркиз Монморанси поплывет в Константинополь, будучи назначен послом в Оттоманскую Порту. Заинтриговывало сообщение о том, что находящийся в Лондоне «Сардинский Министр… получил письма от своего Двора, которыя касаются до острова Корсики… О самом деле ничего не известно, токмо думают, что оно великой важности»[28]. Когда Василий Львович посетит Германию, Францию и Англию, его будет интересовать всё, но в особенности новости науки и искусства (в газете писали и о редком собрании медалей, которые прислал его величеству королю Англии господин Ментон, «Великобританского Парламента и Лондонского королевского общества древностей член», путешествующий в Египте и Аравии). Впрочем, в «Московских ведомостях» были известия и другого характера:

«Из Парижа от 29 марта.

Дюшессуд Этрее постельная ея собачка, которая нечаянно взбесилась, так что принуждены были ее убить, столь сильно укусила за большой палец, что она находится от того в немалой опасности. Между тем лекари у укушенного пальца все мясо до кости срезали, дабы предупредить худые следствия, какие обыкновенно происходят от такого угрызения»[29].

«Из Неаполя от 15 марта.

Гора Везувий с некоторого времени опять начала выбрасывать огонь. 11 числа сего месяца несколько странствующих Англичан покусились было на самую вершину оной горы взойти, но едва они к оной несколько стали приближаться, то вдруг из челюстей сего Вулкана высыпало великое множество горящих камней, которыми двое из Англичан гораздо были ранены»[30].

Ни взбесившаяся собачка, ни проснувшийся вулкан, к счастью, ничего не напророчили, не помешали тому, что в будущем наш герой полюбит четвероногих друзей и всю жизнь будет стремиться в Италию. «Пес, мой друг нелицемерный! / Я с ним вечно буду жить» (115), — воскликнет он в стихотворной сказке «Людмила и Услад». «Мне кажется, что если бы меня послали в Италию, — признается Василий Пушкин уже в почтенном возрасте, — я снова бы помолодел и думать забыл о подагре»[31].

«Московские ведомости» интересны нам и своими объявлениями. Читая их, мы знакомимся с повседневной жизнью, которая с самого рождения окружила нашего героя.

«Желающим для обучения детей к себе принять учителя, который обучает французскому и немецкому языкам, также Истории и Географии на тех же языках, могут о квартире его спросить Императорского Московского университета книгосодержателя господина Вевера»[32].

Конечно, на второй день после рождения сына Пушкиным было рано думать об учителе французского и немецкого языков, хотя впоследствии Василий Львович будет в совершенстве владеть французским, знать и другие языки. Надо было прежде всего подумать о крещении младенца, а также о его кормилице.

В газете сообщалось о продаже английской бурой лошади, жеребцов и верховых меринов, а также кирпича трех сортов — «железнику, алого и красного» — «за тысячу вообще ниже 5 рублев», сена, травы и Дмитровских Яхромских лугов. Еще продавались напечатанные указы и манифесты, в том числе — «о неигрании в карты за деньги». («Я в карты не люблю играть» (161), — скажет потом в своих стихах Василий Львович.) Еще выставлялись на продажу «взятые из большого Успенского Собора свечные огарки, оплывки и налитой в чаши воск каждый пуд по 4 руб. 20 коп.»[33]. Это объявление, как нам представляется, в большей степени, чем Пушкиных, могло заинтересовать Малиновских.