Читать книгу "Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929) - Михаил Алексеев"

В годы Первой мировой войны разведка Китая велась Главным управлением Генерального штаба с позиций аппаратов военных агентов и российских консульств, а также разведывательными отделениями штабов военных приграничных округов (Туркестанского, Омского, Иркутского, Приамурского) и Заамурского округа Пограничной стражи, действовавшего в полосе отчуждения КВЖД.

Должность военного агента в Пекине с 1915 г. исполнял полковник Н. М. Морель12. Два его помощника – полковник В. В. Блонский13 и полковник К. А. Кременецкий14 – находились соответственно в Мукдене и Шанхае. К августу 1917 г. агентурная сеть военного агента в Китае насчитывала восемь человек (в Шанхае – 2, Учане – 2, Нанкине – 1, Пекине – 1, Калгане – 1, Цзинани – 1). Трое из этих агентов являлись разъездными, но ни одному из них так и не удалось выбраться на Юг Китая, который, по словам Мореля, «…был охвачен продолжающимся революционным движением». Ценным агентом в Шанхае считался китаец-христианин, служащий книжной лавки, дававший сведения о немецко-корейской организации в Китае.

Более результативно работал так называемый негласный военный агент (сотрудник военной разведки под «прикрытием» консульства) в Цицикаре – полковник С. И. Афанасьев15. В агентурной сети консула Афанасьева, находившегося в Китае с 1910 г., было пять ценных источников, в том числе в окружении губернатора провинции Хэйлунцзян, в штабе командующего войсками, в артиллерийском депо. Однако частные успехи, достигнутые Афанасьевым, не могли изменить общую негативную картину организации и ведения разведки Китая.

Аппараты военных агентов и разведывательных отделений штабов военных округов были крайне малочисленны. Российский Генеральный штаб не сумел правильно оценить значение драгоманов (переводчиков с восточных языков) для разведки и вовремя закрепить их за соответствующими штабами военных округов. К тому же отзыв офицеров-восточников на фронт существенно ослабил ведение разведки в странах Дальнего Востока. В результате русская военная разведка на местах не смогла дать правильную оценку сложным процессам, проходившим в Китае, а Центр к этому времени не мог уже обеспечить адекватное руководство подчиненными ему разведывательными структурами.

После смерти Юань Шикая президентом республики стал Ли Юаньхун16, ставленник юго-западных милитаристов. Он восстановил конституцию 1912 г. и собрал разогнанный Юань Шикаем парламент. Весной 1917 г. премьер-министр генерал Дуань Цижуй начал подготовку к вступлению Китая в войну. Однако против этого резко выступила Япония. Вопрос о вступлении Китая в войну стал активно обсуждаться еще с осени 1915 г. Инициатива в его постановке принадлежала русскому посланнику в Пекине В. Н. Крупенскому. Изменение позиции Японии произошло только в начале 1917 г. не без влияния США. Разорвав дипломатические отношения с Германией (по существу формально) из-за объявления ею неограниченной подводной войны, правительство США обратилось к нейтральным странам (в том числе и к Китаю) последовать их примеру.

Президент и парламент страны выступили против инициатив Дуань Цижуя. В результате Ли Юаньхун лишился поста президента, парламент был распущен, а его депутаты бежали в Гуанчжоу (европейское название – Кантон). Пост президента занял Фэн Гочжан. Власть в Пекине сосредоточилась в руках Дуань Цижуя, который 1 августа 1917 г. объявил войну Германии и Австро-Венгрии.

Вступив в войну, Китай рассчитывал возвратить территории (Шаньдун), захваченные ранее Германией. Кроме того, участие в мировой войне давало Китаю право участвовать в мирной конференции в числе других стран-победительниц.

Участие Китая в войне выразилось в конфискации и передаче в распоряжение союзников германских и австрийских кораблей и судов, находившихся в китайских портах, и в отправке 175 тыс. рабочих на строительство укреплений в Европе и на Среднем Востоке. В последующем Китай участвовал в совместных со странами Антанты действиях в Сибири против якобы действовавших там отрядов германских военнопленных. Китайское военное присутствие в Сибири и на Дальнем Востоке продолжалось до 1920 г. Союзники, со своей стороны, согласились на отсрочку на пять лет платежей по «боксерской» контрибуции и увеличение таможенного тарифа.

25 августа 1917 г. в Гуанчжоу открылась чрезвычайная сессия старого, разогнанного пекинского парламента, на которой было объявлено о создании военного правительства во главе с Сунь Ятсеном и присвоении последнему звания генералиссимуса. Военное правительство провозгласило начало Северного похода под лозунгами защиты Конституции 1912 г.

Название «Северный поход» («Северная экспедиция»), о котором с пафосом говорили сначала Сунь Ятсен, а потом Чан Кайши17, никоим образом не следовало воспринимать буквально. Хотя конечная точка Северного похода была известна – Пекин, где всегда заседало враждебное Югу центральное правительство. Но сегодня там мог находиться один враг, а завтра – другой, что и происходило в действительности. Путь же к Пекину пролегал через многие провинции, правители которых отнюдь не испытывали симпатий к «революционерам» с Юга. Не говоря уже о том, что провинция Гуандун находилась в самой южной части Китая, поэтому любой военный поход, не направленный в сторону Востока или Запада, был походом на Север. Ни Сунь Ятсен, ни впоследствии Чан Кайши так до Пекина и не дошли. Даже гипотетический захват Пекина не позволил бы окончательно объединить страну, так как оставался еще у власти правитель Автономных Трех Восточных Провинций Китайской Республики Маньчжурии Чжан Цзолинь. На подвластные ему территории никто, кроме японцев, и не покушался. Тем не менее вся деятельность Сунь Ятсена была подчинена идее Северной экспедиции.

Реальными силами Сунь Ятсен не располагал, ибо войска, на которые он вынужден был опираться, принадлежали к различным милитаристским группировкам южных и юго-западных провинций. Лидеры этих группировок непрерывно враждовали между собой за контроль над богатым Югом страны. Более того, они не тратили все силы на борьбу с бэйянскими (северными) милитаристами, контролировавшими наиболее боеспособные соединения цинской армии, предпочитая в определенных обстоятельствах вступать с ними в политические сделки. В самом же Сунь Ятсене местные милитаристы видели политически популярное прикрытие своих местнических действий. Все это очень скоро обострило отношения между союзниками. В мае 1918 г. чрезвычайная сессия парламента заменила главу военного правительства директорией из семи человек. Реальная же власть оказалась в руках гуансийского милитариста Лу Жунтина. Доктор Сунь вынужден был признать провал своих планов, вышел из правительства и возвратился в Шанхай.

Однако и бэйянские милитаристы не располагали достаточными силами для подчинения Юга и победы в гражданской войне. На Севере 4 сентября 1918 г. парламент избрал президентом Сюй Шичана, старого бэйянского деятеля. Его кандидатура не вызвала споров между аньхойской и чжилийской группировками.

Разгром правящей части господствующего в императорском Китае служивого сословия – бюрократии (за исключением верхушки бюрократии, возглавившей армии и захватившей руководство провинциями) привел к образованию своеобразного политического вакуума, так как новые политические силы, представлявшие нарождавшуюся национальную буржуазию, были еще слабы и не оформлены.