Читать книгу "Мифы Древней Греции - Роберт Ранке Грейвс"

Мой метод состоит в том, чтобы объединить в гармоничное целое разрозненные элементы каждого мифа с привлечением малоизвестных вариантов, проясняющих смысл мифа, и попутно ответить, в силу моих возможностей, на все возникающие в связи с этим вопросы. Я хорошо отдаю себе отчет в том, что такая задача не под силу одному мифологу, как бы долго и усердно он ни работал. Уже не в первый раз мне придется испытать на себе дружную критику ученых по частностям, которые каждый из них считает своей специальностью, однако недостаточно дружную, чтобы выдвинуть общую альтернативную гипотезу или познакомиться с успехами в смежных областях, даже если это необходимо, чтобы лучше понять свою специальность. Современная наука, пожалуй, испытывает недостаток не в центробежности, а в центростремительности.

Я еще раз хочу подчеркнуть, что моя теория относится только к тем районам, где возникли цитируемые мной мифы, и не распространяется, скажем, на Китай, Центральную Америку или долину Инда. Кроме того, все сказанное мной о религии и ритуалах Средиземноморья, относящихся к дописьменному периоду, — это прежде всего предположение, а свою интуицию я считаю далеко не безошибочной, и поэтому первым буду приветствовать того, чья догадка окажется более близкой к истине.

Р. Г.

Дея, Майорка, Испания

1 См.: 4; 69; 83; 87; 89; 99; 106; 136; 161; 162—165; 170.

Мифы творения

1. Пеласгический миф творения

В начале Эвринома, богиня всего сущего, восстала обнаженной из Хаоса и обнаружила, что ей не на что опереться. Поэтому она отделила небо от моря и начала свой одинокий танец над его волнами. В своем танце она продвигалась к югу, и за ее спиной возникал ветер, который ей показался вполне пригодным, чтобы начать творение. Обернувшись, она поймала этот северный ветер, сжала его в своих ладонях — и перед ее глазами предстал великий змей Офион. Чтобы согреться, Эвринома плясала все неистовей, пока не пробудилось в Офионе желание, и он обвил ее божественные чресла, чтобы обладать ею. Вот почему северный ветер, который также зовется Бореем, оплодотворяет: вот почему кобылы, поворачиваясь задом к этому ветру, рождают жеребят без помощи жеребца1. Таким же способом и Эвринома зачала дитя.

b. Затем превратилась она в голубку, села, подобно наседке, на волны и по прошествии положенного времени снесла Мировое яйцо. По ее просьбе Офион обернулся семь раз вокруг этого яйца и высиживал его до тех пор, пока оно не раскололось надвое. И появилось из него все то, что только существует на свете: солнце, луна, планеты, звезды, земля и ее горы, реки, деревья, травы и живые существа.

c. Эвринома и Офион обосновались на Олимпе, но он обидел ее, объявив себя творцом Вселенной. За это ударила она его пяткой по голове, выбила ему все зубы и изгнала в мрачные подземные пещеры2.

d. После этого богиня создала семь планетных сил, поставив во главе каждой титаниду и титана. Тейя и Гиперион владели Солнцем; Феба и Атлант — Луной; Диона и Крий — планетой Марс; Метида и Кой — планетой Меркурий; Фемида и Эвримедонт — планетой Юпитер; Тефия и Океан — планетой Венера; Рея и Крон — планетой Сатурн3. Но первым человеком стал Пеласг, предок всех пеласгов; он вышел из земли Аркадии, а за ним пришли другие, которых он научил делать хижины и питаться желудями, а также делать одежды из свиных шкур, в которых до сих пор еще ходят бедняки Эвбеи и Фокиды4.

1Плиний. Естественная история VIII.67; Гомер. Илиада XX. 223—224.

2В греческой литературе сохранились только разрозненные фрагменты этого доэллинского мифа. Наиболее крупные из них можно найти у Аполлония Родосского (Аргонавтика, I. 496— 505) и Цеца (схолии к Ликофрону, 1191); однако этот миф нельзя не заметить в орфических мистериях. Приведенный выше вариант можно восстановить на основе беросского фрагмента и финикийских космогонии, которые цитируют Филон из Библоса и Дамаский; на основе ханаанейских элементов в древнееврейском варианте мифа творения, на основе Гигина (Мифы 197 — см. 62а); на основе беотийской легенды о зубах дракона (см. 58.5); а также на основе древнего ритуального искусства. Свидетельством тому, что все пеласги считали своим прародителем Офиона, являются их коллективные жертвоприношения, пелории (Атеней. XIV.45.639—640), т.е. Офион в их представлении это Пелор, или «большой змей».

3Аполлодор. I.3; Гесиод, Теогония, 133 и сл.; Стефан Византийский под словом Adana; Аристофан. Птицы, 692 и сл.; Климент Римский, Проповеди, VI.4.72; Прокл. Комментарий к «Тимею» Платона, III, р.183, 26—189, 12 Diehl.

4Павсаний. VIII.1.2.

* * *

1. В этой архаичной религиозной системе еще не было ни богов, ни жрецов, а были универсальные богини и их жрицы, причем женщины являлись главенствующим полом, а мужчины — их запуганными жертвами. Отцовство не признавалось, причинами зачатия считались ветер, съеденные бобы или случайно проглоченное насекомое; наследование шло по материнской линии, а змеи считались воплощением умерших.

2. Офион, или Борей, — это змей-демиург из древнееврейских и египетских мифов; в предметах древнего средиземноморского искусства богиня постоянно изображалась вместе с ним. Пеласги[34], рожденные из земли и претендующие на то, что они возникли из зубов Офиона, вероятно, были неолитическими людьми, носителями культуры «раскрашенной керамики». Они пришли в материковую Грецию примерно в середине четвертого тысячелетия до н.э. Население раннеэлладской культуры[35], мигрировавшее из Малой Азии через Киклады, обнаружило их на Пелопоннесе семью столетиями позже. Однако пеласгами с легкостью стали именовать вообще всех доэллинских обитателей Греции. Так, Еврипид (по свидетельству Страбона V. II.4) указывает, что пеласги приняли имя данайцев по пришествии в Аргос Даная и его пятидесяти дочерей. Критика их распущенности (Геродот VI.137), вероятно, касается доэллинского обычая группового брака, Страбон в том же отрывке сообщает, что люди, жившие в Афинах, были известны под именем «пеларгов» («аисты»); не исключено, что это была их птица-тотем.