Читать книгу "Работа над ошибками - Питер Лавси"

Глава 2

— Сегодня мне предложили работу.

Стефани Даймонд опустила газету — ровно настолько, чтобы можно было поверх нее бросить взгляд на мужа и понять, говорит ли он всерьез.

— Что‑нибудь приличное?

— Этот вопрос требует обсуждения.

На кухонном столе стояла на три четверти пустая бутылка дешевого красного вина и блюдо с картофельно‑мясной запеканкой. Бутылка была заткнута пробкой. Стефани ограничила потребление вина одним бокалом в день — как для себя, так и для мужа. Не из стремления к здоровому образу жизни, а из соображений экономии. Даймонды привыкли жить, мягко говоря, очень скромно в своей полуподвальной квартирке на Эддисон‑роуд в Кенсингтоне.

Ужин для них являлся желанной передышкой, первой за день, когда они могли побыть вместе и немного расслабиться. Если в течение дня происходило что‑либо интересное, они обсуждали это именно во время ужина. Впрочем, разговаривали они далеко не всегда. Стефани любила, сидя за столом, разгадывать кроссворд на последней странице «Ивнинг стандард». Это давало ей возможность хоть немного прийти в себя после суматошного рабочего дня в магазине «Оксфам». Ей было нелегко часами сдерживать раздражение, которое вызывали у нее богатые женщины из Найтсбриджа. Придирчиво перебирая дизайнерские кофточки и блузки, выставленные на продажу по сниженным ценам, они постоянно требовали, чтобы им сделали дополнительную скидку.

В последнее время Питер Даймонд редко заглядывал в газеты. То, что там печаталось, лишь ухудшало его и без того мрачное настроение. Телевизор он тоже перестал смотреть — за исключением боксерских поединков и матчей по регби. Слишком уж много было на экране криминальной хроники и детективных сериалов, главными героями которых являлись полицейские.

— Ты же вроде уже нашел работу, — заметила Стефани.

— Ну да, — кивнул Питер. — Но на сей раз речь идет о вечерней работе. Натурщиком.

Супруга подняла на Питера непонимающий взгляд. Было видно, что она не может отвлечься от разгадывания кроссворда.

— Кем?

— Натурщиком. Ко мне подкатил какой‑то тип в галстуке‑бабочке и клетчатой жилетке и сказал, что в Челси‑колледже не хватает мужчин‑натурщиков.

Стефани отложила в сторону газету.

— Тех, которые позируют художникам?

— Верно.

— И тебе предложили такую работу? С твоей‑то фигурой?

— Мой новый друг заявил, что моя фигура просто кричит о том, что ее необходимо изобразить углем на холсте. По его словам, у меня рубенсовские формы.

— Неужели?

— Ты когда‑нибудь слышала, чтобы я произносил что‑либо подобное?

— Но ты ведь не станешь позировать голым?

— Почему бы и нет?

Это была любимая игра Питера. Чтобы она удалась, нужно было до последнего момента сохранять серьезное выражение лица. Стефани с самого начала приняла его слова за чистую монету, и это облегчало ему задачу.

— Между прочим, платят за это неплохо.

— Я не хочу, чтобы мой муж выставлялся голым перед толпой студентов.

— Ты говоришь так, словно это преступление.

— Ведь там и девушки есть. Совсем молодые, только из школы.

— Уверен, они сумеют держаться в рамках приличия. Конечно, вид моего тела заставит их сердца колотиться быстрее, но ведь там будут и преподаватели, следящие за дисциплиной.

Питер понял, что немного переиграл.

— Я думаю, ты все это придумал, — произнесла Стефани.

— Вовсе нет, клянусь. Этот тип дал мне свою визитку с номером телефона, чтобы я ему позвонил.

— Синоним слова «эксцентричный» из восьми букв, — произнесла Стефани после небольшой паузы.

— Значит, вот как ты воспринимаешь мои попытки увеличить наши доходы?

— Я просто разгадываю кроссворд.

— Понятия не имею, что его составители имеют в виду. На твоем месте я перестал бы попусту тратить время на всякую ерунду.

— Если бы побольше занимался всякой ерундой, как ты выражаешься, возможно, все еще работал бы в полиции.

Питер усмехнулся:

— Ну, нет. Одного разгадывания кроссвордов для этого маловато. Для этого нужно было бы еще иногда слушать оперу, сидя в машине.

Миновало уже почти два года с тех пор, как Питер опрометчиво уволился с должности начальника отдела по расследованию убийств полиции Эйвона и Сомерсета. Впрочем, самому ему казалось, что с тех пор прошло гораздо больше времени. Постоянную работу он найти так и не сумел и пробавлялся случайными заработками — бармена, Санта‑Клауса, охранника в магазине «Харродс», помощника в школе для инвалидов, разносчика газет. В последнее время подвизался в качестве сотрудника супермаркета — его функция состояла в том, чтобы собирать тележки на автостоянке большого торгового центра и возвращать их в помещение магазина. Мужчине средних лет найти хорошую работу в наше время непросто.

До недавнего времени Стефани работала супервайзером школьной столовой. Однако бюджет, которым распоряжались местные власти, урезали, и в июле должность Стефани сократили. После этого она, как и ее супруг, мыкалась без постоянной работы.

— Знаешь, — задумчиво произнесла жена, — я тут недавно видела по телевизору передачу про канал Кеннет‑Эйвон. И вспомнила добрые старые времена.

Теперь настала очередь Питера удивляться:

— Я не знал, что ты интересуешься лодками и яхтами.

— Я ими вовсе не интересуюсь. Просто виды там замечательные. Помнишь Бат? Красивый город. Террасы георгианской эпохи выглядели замечательно в лучах заходящего солнца. Они окрашивались в необычный цвет медового оттенка — я ничего подобного нигде больше не видела. Помнишь?

— Разумеется, — ответил Питер, осторожно подбирая слова.

Ему не хотелось обидеть Стефани. Он любил свою жену, в том числе и за то, что она научила его видеть красоту, которой он раньше не замечал.

— Я очень хорошо помню, как радовался возможности выбраться из центра города в жаркие дни. Бат действительно выглядел как красивая цветная открытка, но жара там стояла, словно в турецкой бане. Вернуться туда? Подобный вариант я даже не рассматриваю, Стеф. Если только на денек, чтобы немного проветриться. Это был важный этап в нашей жизни — и счастливый для нас обоих. Но он закончился.

— Речь идет о работе. Причем далеко не легкой.

— Какой именно?

— Ты будешь смеяться, но там есть вакансия натурщицы в художественной школе.

Питер хотел расхохотаться, но что‑то в тоне жены сдержало его.

— А откуда ты узнала?

Стефани едва заметно улыбнулась: