Читать книгу "Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Том 2 - Фриц Лейбер"

– Нет, я все же осмотрю, – властно проговорил Мышелов и силой завладел рукой Хисвет. Девушка дала ему немного подержать ее, потом вырвала ладонь, выпрямилась и ледяным тоном заявила:

– Вы забываетесь, воин. К ланкмарской барышне не имеет права прикасаться даже ее собственный врач, он трогает лишь тело ее служанки, на котором барышня показывает, где у нее болит. Оставьте меня, воин.

Разобиженный Мышелов отступил к гакаборту. Фафхрд принялся сосать укушенный палец. Хисвет подошла и встала рядом с Мышеловом. Не глядя на него, она ласково проговорила:

– Вам следовало попросить меня позвать служанку. Она очень хорошенькая.

На горизонте виднелся лишь кусочек солнца величиной с край ногтя. Слинур окликнул наблюдателя в «вороньем гнезде»:

– Как там черный парус?

– Держится на расстоянии, – донеслось в ответ. – Идет параллельным курсом.

Чуть вспыхнув зеленоватым светом, солнце скрылось за горизонтом. Хисвет повернула голову и поцеловала Мышелова в шею, прямо под ухом. Ее язык щекотал кожу.

– Теряю парус из вида, шкипер, – прокричал наблюдатель. – На северо-западе туман. А на северо-востоке…. маленькое черное облачко…. словно черный корабль с яркими точками…. который движется по воздуху. А теперь и он пропал. Все исчезло, шкипер.

Хисвет выпрямила голову. К ним подошел Слинур, бормоча:

– Что-то из этого «вороньего гнезда» слишком много видно….

Хисвет вздрогнула и сказала:

– Белые Тени простудятся. Они очень нежные, воин.

Мышелов выдохнул ей в ухо:

– Вы сами – Белая Тень Восторга, барышня! – затем двинулся к клеткам и громко, чтобы услышал Слинур, сказал: – Быть может, завтра, барышня, вы удостоите нас чести и устроите представление – вот тут, на юте? Будет очень интересно посмотреть, как вы с ними управляетесь: – Он погладил воздух над клетками и, сильно кривя душой, проговорил: – До чего же они симпатичные!

На самом деле Мышелов опасливо высматривал крошечные копья и мечи, о которых упоминал Слинур. Двенадцать крыс разглядывали его без тени любопытства. Одна даже вроде бы зевнула.

– Я бы не советовал, – резко воспротивился Слинур. – Понимаете, барышня, матросы дико боятся и ненавидят любых крыс. Лучше бы их не нервировать.

– Но это ж аристократы, – не унимался Мышелов, но Хисвет лишь повторила:

– Они простудятся.

Услышав эти слова, Фафхрд извлек палец изо рта, быстро подошел к девушке и предложил:

– Маленькая госпожа, можно я отнесу их на место? Я буду осторожен, как клешская сиделка.

Он двумя пальцами поднял клетку, в которой сидели две крысы. Наградив его улыбкой, Хисвет сказала:

– Было бы очень любезно с вашей стороны, благородный воин. Простые матросы обращаются с ними слишком грубо. Но вы можете унести только две клетки. Вам понадобится помощь.

И с этими словами девушка взглянула на Мышелова и Слинура. Деваться было некуда. Слинур и Мышелов, последний не без опаски и отвращения, бережно подхватили по клетке, Фафхрд взял вторую, и все они двинулись вслед за Хисвет в каюту, располагавшуюся под приподнятой палубой юта. Не удержавшись, Мышелов шепнул Фафхрду:

– Тьфу! Сделал из нас крысиных слуг! Котенок тебя уже укусил, пусть теперь искусают и крысы!

У дверей каюты темнокожая служанка Фрикс забрала клетки, Хисвет поблагодарила своих рыцарей весьма отчужденно и сухо, после чего Фрикс затворила дверь. Послышался стук задвигаемого засова и бряканье цепочки.

Тьма над морем сгущалась. В «воронье гнездо» подняли желтый фонарь. Черная боевая галера «Акула», на время спустив парус, подошла на веслах к «Устрице», шедшей впереди «Каракатицы», чтобы выговорить за то, что на ней так поздно подняли тоновый огонь, после чего поравнялась с «Каракатицей», и Льюкин со Слинуром принялись орать во всю глотку, обмениваясь мнениями относительно черного паруса, тумана, облачков, похожих на корабли, и Драконьих скал. В конце концов галера с отделением ланкмарской пехоты в вороненых кольчугах на борту снова заняла место во главе каравана. Замерцали первые звезды, доказывая, что солнце не ушло сквозь воды вечности в какой-нибудь иной вселенский пузырь, а плывет, как ему и должно, назад на восток под небесным океаном, бросая случайные лучи, в которых поблескивают звезды-самоцветы.

К тому времени, как взошла луна, Фафхрд и Мышелов улучили (разумеется, по отдельности) момент, чтобы постучаться в двери Хисвет, однако практически ничего этим не добились. Когда постучался Фафхрд, Хисвет сама открыла небольшое оконце, прорезанное в двери, и быстро проговорила: «Фи, воин Фафхрд, как не стыдно! Разве вы не видите, что я переодеваюсь?», после чего оконце захлопнулось. Когда же в дверь поскребся Мышелов и стал умолять Белую Тень Восторга выглянуть хоть на миг, в окошке появилась веселая мордашка Фрикс и прозвучали слова: «Хозяйка велела мне пожелать вам спокойной ночи и послать воздушный поцелуй». Когда воля хозяйки была выполнена, оконце затворилось.

Фафхрд, который подглядывал за другом, приветствовал Мышелова довольно язвительно:

– О Белая Тень Восторга!

– Маленькая госпожа! – огрызнулся Мышелов.

– Черная сархеенмарская слива!

– Клешская сиделка!

Оба героя почти всю ночь не сомкнули глаз: вскоре после того как они улеглись, через равные промежутки времени стали раздаваться удары гонга «Каракатицы», и в ответ с других судов тоже слышались удары гонга или слабые оклики. Едва забрезжил рассвет, как друзья вылезли на палубу: «Каракатица» едва ползла через такой густой туман, что и верхушек парусов не было видно. Оба рулевых нервно поглядывали вперед, словно ожидали увидеть привидение. Паруса едва полоскали. Слинур, с темными кругами под расширенными от тревоги глазами, кратко пояснил, что туман не только замедлил продвижение каравана, но и расстроил походный порядок.

– По звуку гонга я слышу, что перед нами «Тунец». Где-то рядом с ним «Карп». А где «Устрица»? И куда подевалась «Акула»? Я даже не уверен, что мы миновали Драконьи скалы. Глаза б мои их не видели!

– Кажется, некоторые капитаны зовут их Крысиными скалами? – перебил Фафхрд. – Из-за колонии крыс, первые из которых попали туда вместе с обломками какого-то корабля, а потом размножились.

– Верно, – согласился Слинур и, кисло улыбнувшись Мышелову, заметил: – Не самый удачный день для крысиного представления на юте, а? Что ж, нет худа без добра. Терпеть не могу этих ленивых белых тварей. Хотя их и двенадцать, они напоминают мне о Чертовой Дюжине. Слыхали такую легенду?

– Я слыхал, – мрачно подтвердил Фафхрд. – В Стылых Пустошах ведунья однажды рассказала мне, что у каждой разновидности зверей, будь то волки, летучие мыши, киты, кто угодно, есть тринадцать, то есть Чертова Дюжина особей, обладающих почти человеческой – или дьявольской! – мудростью и смекалкой. Стоит тебе отыскать этот избранный круг и подчинить его себе, как ты сможешь управлять всеми животными данного вида.