Читать книгу "Безрассудная страсть - Лесия Корнуолл"

Томас полагал, что в иных обстоятельствах джентльмен – или даже негодяй вроде него, останься у него хоть капля разума, – должен был поклониться, пошутить относительно своего случайного появления в этой темной комнате, сказать, что заблудился, и уйти.

Но он не мог отвести глаз от ее изящных шеи и плеч, слабо освещенных тусклым светом из окна, темной ложбинки в вырезе платья, призрачным мерцанием ткани. Сверкание бриллиантов меркло по сравнению с блеском ее глаз. Томас стиснул зубы.

– Я… – Он сделал еще одну попытку что-то сказать, но девушка вздохнула и бросилась к нему. Он едва успел распахнуть объятия и поймать ее. Губы Джулии прижались к его губам, и все началось по новой.

Томас не внимал голосу рассудка. Он хотел Джулию Лейтон. И даже не мог припомнить, когда, оставшись наедине с женщиной, был не в силах контролировать ситуацию. Он никогда не терял голову от страсти. Женщины всегда были для него средством, позволяющим достичь цели – физического удовлетворения или материальной выгоды. Он дарил им удовольствие, брал то, что хотел, и уходил раньше, чем они успевали опомниться.

Но с Джулией все было иначе, и он не мог объяснить почему. Возможно, потому, что она для него – запретный плод. Она принадлежит другому мужчине. Или все дело в желании украсть то, что нельзя получить иначе? Да нет же, нет. Просто она не такая, как все. Настоящая леди – красивая, доверчивая, невинная, неосознанно обольстительная. Поцелуем в темном саду она заставила его кровь вскипеть, а теперь…

Томас отчетливо понимал, чего она хочет.

Его.

Пожалуй, это не спасение. Это добыча. Она тихо постанывала, прижимаясь к нему всем телом. Томас подхватил девушку на руки, отнес к мягкому кожаному дивану, уложил ее, а сам лег сверху. Теперь он чувствовал такое же отчаянное желание, как она. Ее руки – довольно сильные, надо сказать, – обхватили его за плечи. Его окутал аромат ее духов, он был околдован ее страстными поцелуями. Она позволила ему поднять ее юбки, провести кончиками пальцев по шелковистой коже бедер…

Пальцы Джулии неумело возились с пуговицами его рубашки, но замерли, когда он осторожно раздвинул рукой ее бедра и почувствовал влагу и жар.

– О! – простонала она, когда он принялся ласкать нежные складки и маленький, но необычайно чувствительный бутон плоти, даря ей наслаждение, о существовании которого она даже не подозревала. Страстные стоны он заглушил поцелуем.

Одной рукой Томас расправлялся с застежкой панталон, продолжая целовать девушку. Он никак не мог насытиться.

Джулия ахнула, когда он вошел в нее, и застыла под ним. Она оказалась тугой… слишком тугой…

Нервничает, но это понятно. Надо было запереть дверь. Но теперь уже слишком поздно. Он, конечно, проявил беспечность, но был не в силах контролировать себя, не мог остановиться. Впрочем, она и не просила его об этом. Она схватила его за плечи – ее ногти впились в плоть, он чувствовал это даже сквозь одежду.

Томас долго не продержался. Один последний сильный толчок, и он излил семя, одновременно почувствовав удовольствие разрядки.

Ошеломленный, он навалился на нее и поцеловал, все еще оставаясь внутри ее. В темноте он не видел выражения ее лица.

Что, черт возьми, он натворил?

Он скатился с нее, отвернулся, вытерся носовым платком и привел в порядок одежду.

Джулия села и тоже стала поправлять платье, одновременно обнаружив, что ее прическа безнадежно растрепалась.

– О! Моя сережка! То есть мамина сережка! Она полдня будет изводить меня нотациями о безалаберности, неосторожности и… – Джулия расхохоталась.

– Что вас рассмешило? – спросил Томас.

– Безалаберность и неосторожность! – выпалила она, и ее смех почти сразу стих. – Я не должна была…

Он тоже не должен был. Не здесь. Не сейчас. Ставки слишком высоки. Томас не мог себе позволить уйти отсюда с пустыми руками, с одним лишь воспоминанием о любовнице, которая все же заставила его что-то почувствовать, пусть даже на одно мгновение. Бриллиант в его кармане будет кормить его неделю, тиара Карриндейла – месяц, а ожерелье Джулии – полгода.

Она стала искать потерю на полу, и Томас едва не сдался. Он взял девушку за руки и притянул к себе, чтобы отвлечь. Но в нем снова вспыхнуло желание. Да в чем дело? Что с ним не так? Он никогда не позволял чувствам становиться на пути выживания! По правде говоря, до этого момента он даже не знал, что способен на какие-то чувства. Он нежно поцеловал ее – прощальный поцелуй. Джулия отстранилась.

Он приготовился к слезам и обвинениям, но она только сказала:

– Вам следует уйти. Французские окна ведут в сад, а там у конюшни – ворота на улицу.

– Да, – не стал спорить он.

– Я пойду наверх и пошлю к маме горничную сказать, что у меня болит голова.

О Темберлее не было сказано ни слова. А заметил ли герцог ее отсутствие, которое длилось не меньше часа? Он взглянул на часы, стоящие на каминной полке.

На самом деле меньше часа.

Томас, как мог, поправил сбившийся галстук и склонился над ее рукой. Пальчики Джулии на мгновение сжали его руку – словно она не хотела отпускать его. Он осторожно высвободился и ушел.

И дома заметил на носовом платке кровь. Какой идиот! Леди Джулия Лейтон была девственницей.

Глава 2

Томас, не обращая внимания на дождь, ждал неподалеку от Карриндейл-Хауса, пока не увидел, как Джулия вышла, села в экипаж и уехала. Он последовал за ней на Бонд-стрит, видел, что она зашла в лавку модистки. Через окно он наблюдал, как она примеряла платье из синего, как сапфир, шелка. Модистка набросила на ее темные волосы кружевную вуаль, и Томас ощутил горечь во рту. Свадебный убор. Он сжал кулаки и отошел в сторону, намереваясь дождаться ее появления.

– О, леди Джулия, счастлив вас видеть, – произнес он беззаботно, как будто случайно столкнулся с ней на улице. Он заметил, как ее бледные щеки заалели словно розы, а в глазах страх боролся с любопытством.

Она присела в реверансе и повернулась к горничной:

– Подожди меня в экипаже. Я вернусь через минуту. – Когда служанка удалилась, она тихо спросила: – Что вы здесь делаете?

– Я нашел вашу сережку, – сказал он, взял ее руку в перчатке и положил на ладонь изящную драгоценность. Никакого другого повода снова увидеться с Джулией он не смог придумать, как ни старался. Пришлось вернуть украденное. Ну… половину украденного. – Она оказалась в моей одежде… – Девушка метнула на него взгляд, полный ужаса, и Томас замолчал. – У вас все в порядке, миледи? – негромко спросил он, борясь с желанием погладить ее пылающие щеки.

Джулия взглянула на сережку и сжала кулачок.

– Благодарю вас.

Ему хотелось сказать ей множество самых разных вещей: извиниться, предложить руку и сердце, признаться в чувствах, которые не имеет права испытывать. Это забота, восхищение, привязанность…