Читать книгу "Яд для Наполеона - Эдмундо Диас Конде"

— Пять дюжин помидоров.

— Каких тебе, Пьер?

Тот ткнул пальцем в сторону одной из корзин. У мальчика, который тенью следовал за Пьером, приподнялась бровь и тут же кивком головы он указал хозяйке совсем на другую корзину, где помидоры были значительно лучше.

— А картошка у тебя есть? — поинтересовался Пьер, втягивая ноздрями воздух, словно подобным образом намеревался определить, имеется ли здесь нужный ему товар.

— Хочешь покрупнее, Пьер?

С той же нерешительностью, что и прежде, тот указал на корзину с брюквой, а юный спутник вновь незамедлительно исправил его оплошность. Кивком головы он дал понять торговке, из какой корзины взять картофель.

— Взвесь пятьдесят фунтов, — попросил Пьер.

— У нас с девяносто первого года килограммы, — поправила та.

— Стар я уже для всех этих нововведений, — возразил Пьер.

— Но заплатишь-то ты, надеюсь, франками? Или нет?

— Что за вопрос, гражданка! — успокоил ее Пьер.

Рассчитавшись, он направился к другой лавке.

— Видишь этих петушков, парень? Наши девки без ума от петушков с каперсовым соусом, которые готовит Аннетта.

Лицо мальчика помрачнело, ибо он узнал типа, продававшего петушков. В прошлый раз тот воспользовался тем, что Пьер плохо видит, и всучил ему самого тощего петуха, сущую дохлятину. Мальчик же, такой обычно бойкий, почему-то ничего в тот раз не сказал, только пристально посмотрел на торговца и опустил голову.

2

Чертог сломанных кукол

Юноша правил, держа одной рукой поводья, а второй опираясь о колено старика. Дом терпимости был недалеко от рынка, и они с Пьером часто на обратном пути спускались к набережной и переезжали на левый берег Сены.

За минувшие несколько лет мальчик заметно подрос, хотя до зрелого мужчины ему еще было, конечно, далеко. Лицо его привлекало внимание интересной бледностью и огромными миндалевидными серо-голубыми глазами, блестящие шелковистые волосы сохранили прежний черный цвет, но главной отличительной чертой стал, пожалуй, рост. В свои тринадцать он выглядел на полные шестнадцать лет, и именно этим обстоятельством, скорее всего, объяснялось то, что никто из окружающих уже не пенял ему отсутствием имени. За исключением, естественно, госпожи.

Пьер теперь крайне редко правил лошадьми. В основном он ухаживал за животными на конюшне и следил за исправностью экипажей. Обязанности же кучера, хотя Пьер и обзавелся новыми очками, выполнял его ученик.

Тряхнув поводьями, юноша уверенно направил повозку на Новый мост. Он решил сократить остаток пути до улицы Сен-Дени, где располагался бордель, взяв наискось вправо, через пустырь, на котором велось строительство сразу нескольких домов нового квартала.

Не замедляя хода, он обернулся и с интересом наблюдал, как мастеровые поднимали на канатах каменный блок. Когда же взгляд юноши вернулся обратно к дороге, его внимание привлекло одно происшествие.

Четверо ребят, примерно одного с ним возраста, сцепились, выясняя отношения. Однако уже первого взгляда было достаточно, чтобы убедиться — это не обычная мальчишеская потасовка. Двое парней крепко держали третьего, заломив ему руки, а четвертый глумливо гоготал и плевался, целясь в украшавшее рубаху жертвы жабо, а потом вдруг нанес неожиданный резкий удар в живот, и тот скорчился от боли с руках своих мучителей.

Шпана не заметила приближавшейся повозки. Экзекуция проходила с левой стороны по ходу движения, что значительно упрощало задачу. Трое нападавших, отметил про себя юноша, одеты примерно так же, как и он, а избиваемый, чье лицо выражало безмерный страх, судя по платью — отпрыск состоятельного семейства. Сохраняя спокойствие духа, юноша попросил Пьера передать ему кнут.

— Что-то не нравится мне одно из колес. Надо взглянуть, — пояснил он, принимая влево, чтобы остановиться как можно ближе к месту действия.

Повозка замедлила ход возле драчунов в тот момент, когда главный истязатель, стоявший к ней спиной, нанес еще один сокрушительный удар, исторгнувший из уст бедняги жалобные стоны. Державшие его мальчишки с изумлением уставились на юного возницу, а тот совершил молниеносное движение, в результате которого рукоять кнута оказалась у их главаря во рту, словно он был взнуздан.

— Я научу тебя вовремя тормозить, — прошипел он ему прямо в ухо. — А теперь скажи этим двоим, чтоб отпустили парня, или тебе конец!

Те, о ком шла речь, повиновались жесту своего главаря и бросились врассыпную.

— Что там приключилось? Почему мы не едем? — поинтересовался старый Пьер как раз в тот самый миг, когда, вновь обретя волю, заводила тоже пустился наутек. Безымянный юноша выпрямился, расправил плечи и глянул на избитого, который стоял, прижав руки к животу. Ростом он был ниже, но выглядел года на два-три старше. Вид у него был жалкий: модный сюртучок кое-где расползся по швам, короткие брючки заляпаны грязью, шелковые чулки разодраны, на жилете не осталось ни одной пуговицы, серьезно досталось и белой рубахе. Пепельные волосы космами спадали налицо.

Юный возница собирался было продолжить путь и, взявшись за поводья, ободряюще кивнул избитому парнишке, но тот вдруг обеими руками вцепился в его рукав.

— Тысячу раз благодарю, — голос его был слаб и прерывист. — Трое против одного! Трое! — Ему не хватило дыхания, и он судорожно глотнул воздух. — Меня зовут Жиль. Вы меня спасли. Я этого не забуду. Я ваш должник и имею честь пригласить вас к себе и представить моему отцу.

— Ни ты мне ничего не должен, ни я тебе, — нахмурился юноша.

— Нет! Я настаиваю. Это необходимо! — продолжал Жиль, загораясь своей идеей. — Мой отец одобрит такой поступок, и осудит, если я поступлю иначе. Вы должны обещать мне, что придете, завтра же. В противном случае я вас сейчас не отпущу.

Когда повозка наконец тронулась, безымянный юноша положил кнут на колени Пьеру.

— Ты правильно его употребил? — поинтересовался старик.

— Не знаю, — ответил юноша, не сводя глаз с дороги. — Но я не мог иначе, это точно.

Той ночью, как это часто бывало, ему вновь приснился сон со змеями. И как всегда в таких случаях, он проснулся, обливаясь холодным потом. Сон никогда не менялся. Действие происходило в роскошных покоях. Кроме огромного ложа под пышным балдахином в опочивальне стояли шкафы, старинные комоды и кресла. Одну стену занимали полки с книгами. Прежде чем ему привиделись змеи, сердце иглой пронзил страх — неизменный предвестник их появления. Они появлялись из щели под дверью, одна за другой, и бесшумно ползли к кровати. Он хотел вскочить и убежать, но понимал, что не может шевельнуться.

Оставалось только ждать. Первая змея была уже совсем близко, за ней следовала вторая, третья… не счесть. Они извиваясь скользили по ножкам кровати вверх. Недвижимый, он видел это и понимал — вот-вот произойдет неотвратимое. Потом зажмурил от ужаса глаза. Он чувствовал, как змеи заползают под одеяло, кольцами обвивают отданное им на растерзание тело и вонзают свои ядовитые зубы в его запястья.