Читать книгу "Пикантная история - Дэни Коллинз"

Ей показалось, что она слышит его самый холодный и строгий тон.

О черт, черт, черт! Он собирается жениться в этот уик-энд. Может, все-таки следовало сообщить ему? Сколько раз она думала об этом, пытаясь понять, где наименьшее из зол.

Он не помнил, что между ними было, не звонил…

Ему было все равно.

Сорча взглянула на дорогие ей черты лица Энрике. Конечно же Цезарь влюбится в него так же быстро, как и она, верно? Ее отец, по крайней мере, любил ее, хотя не оставил им ничего после смерти. Но что скажет Цезарь? Его семья – полная противоположность ее семье. Это уважаемые люди, хотя им недостает тепла и привязанности друг к другу. Способен ли Цезарь любить своего сына? Или он отвергнет их обоих? Именно нежелание столкнуться с его равнодушием удерживало ее от звонка.

«Могу я тебе позвонить?» – дрожащей рукой набрала она сообщение.

«Я буду через несколько часов», – ответил он.

– Не-е-ет, – простонала Сорча.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросила Октавия.

Говорить правду было слишком тяжело.

– Проиграла игру, – солгала Сорча и отложила телефон.

Что будет, когда она снова его увидит? Месяцы, проведенные без Цезаря, можно было сравнить с затянувшейся засухой. Сорча тосковала по нему. Но он с ней не связался. Он ничего подобного явно не испытывал.

Обняв их ребенка, Сорча пожалела, что ее мать не имеет личного самолета и не может, как Цезарь, прилететь в Лондон. Ей была отчаянно нужна поддержка перед встречей с ним.

Глава 2

Небо было пасмурным, моросило, когда Цезарь припарковал автомобиль у больницы. Его телефон снова просигналил. Он получил уже двадцать сообщений от родителей. Теперь к ним присоединился его брат.

«Позвони мне. Я хочу обсудить варианты», – написал он.

Цезарь удалил все сообщения.

Пока самолет готовили к вылету, он получил время на раздумья и принял кое-какие решения. Перед отъездом он отвел Дайегу в сторону, объяснил, что случилось, и сказал:

– Мы не можем пожениться, пока не станут известны результаты теста ДНК. Прости. Конечно, из моей памяти выпали семь дней, но вероятность того, что я переспал с Сорчей, существует. Я должен полететь в Лондон, увидеться с ней и разрулить ситуацию.

Факт, что он стал отцом, Цезарь считал немыслимым, но нужно было дождаться результатов теста. Ему хотелось бы считать Сорчу обманщицей, однако он не мог избавиться от мысли, что все это правда. Если бы выяснилось, что у него есть сын, уже после женитьбы на Дайеге…

В общем, Цезарь не знал, как будет реагировать на то, что стал отцом, но понимал, что не должен жениться на другой женщине, если это случилось.

Он переживал, зато Дайега была абсолютно спокойна. Наоборот, она попыталась уговорить его не ждать результатов теста.

– Querido, это не причина отказываться от свадьбы.

Это шокировало Цезаря.

– Ты говорила, что в вечер аварии я приехал к тебе и спросил, действительно ли ты хочешь нашего брака, – сказал он. – Я предоставил тебе шанс отказаться от него, но у тебя не было никаких сомнений.

Вот почему Дайега называла его своей невестой, хотя объявления о помолвке и банкета в ее честь не было. Цезарь не подвергал сомнению слова Дайеги. Учитывая все непростые чувства, которые он испытывал в последние месяцы, он легко мог представить себя едущим к дому Дайеги. и втайне надеющимся на ее отказ.

Однако информация о том, что он признался ей в романе с Сорчей и попросил у нее прощения, не казалась ему достоверной.

– Она планировала проработать вплоть до нашей свадьбы, – объяснила Дайега. – Я же сказала, что предпочитаю, чтобы она не задерживалась в наших жизнях, а ты собираешься рассчитать ее. Тогда мы начнем нашу совместную жизнь спокойно и не оглядываясь назад.

Это не было похоже на него, особенно унижение женщины. Цезарь не собирался спать ни с кем после того, как они с Дайегой обручатся, но он не ожидал, что ему придет в голову извиняться за то, что он совершил до этого. Почему же тогда он испытывал жгучую потребность отправиться к Дайеге после того, как переспал с Сорчей? С каких пор он начал сбегать из женской постели? Наслаждаться, пока длится, и расставаться друзьями – вот его девиз.

Если бы он остался с Сорчей, не забыл бы тот день.

Сидя в припаркованной машине, Цезарь ущипнул переносицу, напоминая себе, что давно пора прекратить попытки вернуться в прошлое. Ему нужно взглянуть в лицо реальности.

Но действительно ли это реальность?

Если Дайегу так оскорбил его роман с Сорчей, почему сегодня она ни словом не упомянула об этом? Она пыталась успокоить его, подбодрить, заставить поверить в то, что их свадьба должна состояться.

– Конечно, тебе придется принять определенные меры, если ребенок действительно твой, но ничто не должно повлиять на планы, которые мы вынашивали столько лет.

Дайега так настаивала на этом, что тут же включились все его внутренние детекторы лжи.

Цезарь неоднократно подумывал о том, чтобы закрутить роман с Сорчей. Он понимал, что это положит конец ее работе на него, но мечтал, что их связь продлится достаточно долго, включая круиз на его яхте. Может, они даже посетят его дом на Майорке.

Но несмотря на то, что он возвращался к этим фантазиям почти каждый день, Цезарь не хотел терять Сорчу как сотрудника. Она была его лучшей личной помощницей. Поэтому он боролся со своим влечением и держал руки подальше от нее три бесконечно долгих года.

Это было чрезвычайно трудно.

Учитывая растущее сексуальное напряжение, неудивительно, что он проявил настойчивость, если Сорча сделала хоть какой-то намек. Но от этого ситуация не становилась менее запутанной.

Особенно когда его телефон переполнен посланиями от семьи, в которых ему настойчиво советуют не отменять свадьбу.

Проклятье, он уже это сделал! Возможно даже, с облегчением.

Положив ключи и телефон в карман, Цезарь вышел из машины и зашагал к больнице.

Было время ужина. Он достаточно надышался больничных запахов, пока лежал в клинике после аварии, но решимость добраться до сути дела заставила Цезаря справиться с собой и узнать номер палаты Сорчи.

Несколько секунд спустя он поднялся по лестнице, перешагивая через две ступеньки, быстро пересек холл, представился охраннику – что за чертовщина? – и, наконец, толкнул дверь ее палаты.

Сорча спала.

Уровень адреналина, который циркулировал в его жилах после звонка из Лондона, подпрыгнул еще выше. Дело было не в ангельском выражении лица женщины, которое заставило Цезаря замереть на месте, хотя это всегда очаровывало его, если она засыпала в самолете. На лице не было макияжа, что придавало Сорче странно уязвимый вид, светлые ресницы и брови были едва различимы, губы бледно-розовые, прозрачная кожа – цвета свежих сливок.