Читать книгу "Ее королевское высочество - Даниэла Стил"

— Ты очень красивая сегодня, Крики, — заметил князь, одарив ее любящим взглядом. Несмотря на присутствие камердинера, Кристиана помогла ему справиться с запонками. Ей нравилось заботиться об отце, а ему это напоминало время, когда была жива его жена. Не считая брата и английских кузин, отец был единственным человеком в Европе, называвшим ее Крики, однако в Штатах Кристиана использовала это имя, когда училась. — И кажешься совсем взрослой, — добавил отец с гордой улыбкой.

Кристиана рассмеялась.

— Но я взрослая, папа. — Из-за небольшого роста и хрупкого телосложения она всегда выглядела моложе своего возраста. В джинсах и свитере она могла сойти за подростка, но в элегантном черном платье с накидкой из белой норки, переброшенной через руку, Кристиана напоминала картинку из модного журнала.

— Пожалуй, — сказал князь, наблюдая, как грациозно она движется по комнате, — хотя мне ужасно не хочется так думать. Сколько бы тебе ни было лет, в моем представлении ты всегда останешься ребенком.

— По-моему, Фредди тоже так считает. Он обращается со мной так, словно мне пять лет.

— Мы оба этим грешим, — со вздохом признал князь.

В отношениях с детьми он ничем не отличался от любого другого отца, особенно такого, которому пришлось растить детей без жены. Он был для них и отцом, и матерью, прекрасно справляясь с этой задачей. Ему удавалось сочетать долг перед государством с отцовским долгом, который предполагал терпение, мудрость и бездну любви. И это дало свои плоды. Даже Фредди, поведение которого оставляло желать лучшего, горячо любил своего отца и сестру.

Из телефонного разговора с братом, состоявшегося на этой неделе, Кристиана знала, что он все еще в Токио и прекрасно проводит время, посещая храмы, музеи, рестораны и ночные клубы. Первые недели он гостил у японского наследного принца, который, на его взгляд, слишком уж придерживался условностей, а сейчас Фредди путешествовал самостоятельно в сопровождении секретаря, камердинера и, конечно, телохранителей. Это было минимальное количество людей, которое требовалось, чтобы держать ее брата хотя бы под умеренным контролем. Фредди сообщил сестре, что японские девушки очаровательны и что он собирается в Китай. Возвращение домой, даже кратковременное, не входило в его планы по крайней мере до весны. Кристиане это казалось вечностью. Ей хотелось поговорить с братом по душам, а не поверять свои сокровенные мысли только верному Чарлзу. Конечно, важные проблемы Кристиана могла обсудить с отцом, но чтобы просто поболтать, поделиться впечатлениями, нужен был кто-нибудь более подходящий ей по возрасту. У нее даже в детстве не было близких друзей, что делало ее пребывание в Беркли еще более заманчивым.

«Бентли» с шофером за рулем и телохранителем на переднем сиденье доставил Кристиану с отцом в театр. У входа дежурили два фотографа, которым намекнули, что этим вечером князь Ганс Йозеф и принцесса почтят своим присутствием балет. Доброжелательно улыбнувшись им, князь с дочерью проследовали внутрь. В фойе их встретил директор театра и проводил в королевскую ложу.

Давали «Жизель», и зрители наслаждались спектаклем. Во втором акте князь задремал, и Кристиана осторожно взяла его под руку. Она знала, как тяжело приходится отцу. Ганс Йозеф — а до него его отец — сделал все возможное, чтобы превратить аграрную страну в процветающее государство с сильной экономикой. За время его правления страна расцвела. Немало времени и средств князь тратил и на гуманитарные проблемы. Фонд, созданный им в память о покойной жене, проводил огромную работу в развивающихся странах. Кристиану привлекала деятельность фонда, однако отец не поощрял ее интереса, он не хотел, чтобы она подвергала свою жизнь опасности, работая в диких и труднодоступных местах. Тем не менее Кристиана надеялась, что он хотя бы разрешит ей работать в административных структурах фонда и участвовать в поездках руководящих сотрудников. В конце концов она имела на это право. Фонд принцессы Агаты принадлежал к числу наиболее богатых и эффективных благотворительных организаций Европы и в значительной степени финансировался из личных средств ее отца.

Они вернулись во дворец около полуночи. Экономка приготовила для них легкий ужин, и Кристиана с отцом немного поболтали за столом, обсуждая спектакль. Они часто приезжали в Вену, чтобы посетить театр или послушать симфонию. Это вносило разнообразие в их строго регламентированную жизнь, и князь Ганс Йозеф любил эти короткие путешествия в обществе дочери.

На следующее утро он посоветовал ей отправиться за покупками. Кристиана ограничилась двумя парами туфель и сумкой, приберегая силы для Лондона. Вещи, которые она покупала в Вене, предназначались для официальных приемов и церемоний, а одежда, купленная в Лондоне, — для дома или личной жизни, которой у нее на данном этапе не было. Последние четыре года Кристиана не вылезала из джинсов, однако, вернувшись домой, она вынуждена была изменить этой привычке. Отец не любил, когда дочь покидала дворец в джинсах, если только она не собиралась, сидя за рулем, покататься по окрестностям. Кристиана должна была семь раз подумать, что сказать, что надеть, куда и с кем пойти. Даже случайное замечание, оброненное на публике, могло быть услышано и неправильно истолковано. С юных лет Кристиана знала, что для дочери князя недоступна личная свобода. Она остро сознавала, что любой ее поступок, любое слово могут поставить отца в неловкое положение, и прилагала все усилия, чтобы не подвести его. Фредди относился ко всему гораздо проще, часто попадая в ситуации, заставлявшие близких сгорать от стыда. Он просто не думал о последствиях своих поступков — в отличие от сестры, которая помнила об этом всегда.

Кристиану также очень волновали права женщин, что было больной темой для Лихтенштейна, где женщины получили право голоса чуть больше двадцати лет назад, в 1984 году. Это было неслыханно, и Кристиане нравилось думать, что ее появление на свет принесло им свободу, поскольку год эмансипации женщин совпал с годом ее рождения. Во многих отношениях их страна оставалась весьма консервативной, несмотря на передовые экономические и политические взгляды нынешнего князя. Лихтенштейн был маленькой страной, связанной тысячелетними традициями, с которыми приходилось считаться. Кристиане хотелось бы привнести в общество свежие идеи и создать дополнительные возможности для женщин, но среди тридцати трех тысяч жителей, из которых женщины составляли менее половины, далеко не все разделяли ее взгляды. Однако это не значило, что не стоит и пытаться. Даже тот факт, что Кристиана не может наследовать трон, был очевидным анахронизмом. В других монархиях она имела бы такое же право на престол, как и Фредди. У Кристианы не было подобных амбиций, но она считала недопустимой любую дискриминацию и постоянно ставила этот вопрос перед членами парламента. Точно так же ее мать в свое время настаивала на предоставлении женщинам избирательного права. Мало-помалу страна все же вступала в двадцать первый век, правда, слишком медленно для Кристианы, а в некоторых отношениях и для ее отца, хотя он и не был таким мятежным, как она. Во-первых, он питал глубокое уважение к традициям, а во-вторых, был втрое старше своей дочери, что не могло не сказываться на его суждениях.