Читать книгу "Противофаза - Евгения Пастернак"

Я запаниковал. То ли возраст, то ли житейская мудрость (обусловленная тем же возрастом) – но я откровенно испугался такого пристального внимания со стороны женщин. «Может, Катя все знает, – мелькнуло в голове, – и таким образом мне мстит?»

Попытавшись выяснить это в «аське», я наткнулся на еще более откровенное мурлыкание. В телефонном разговоре оно сопровождалось бархатным грудным тембром и придыханием. «Точно, знает, – похолодел я., – теперь пощады не жди». Оставалось единственное мужское решение – приехать к Кате и разобраться на месте. О чем я и сообщил подозрительно нежной трубке, получив в благодарность несколько оглушительных чмоков.

Вот после этого я отчаянно бросился в дела служебные. Разобрался с текучкой, яростно промониторил прессу и интернет, скорректировал перспективный и оперативный планы… и обнаружил, что рабочий день грозит перерасти в рабочую ночь.

Оставаться в офисе сегодня не хотелось. Хотелось вернуться домой, принять ванну с ароматизированной солью, хряпнуть пустырника или «Новопаосита», после чего погрузиться в мирный и беззаботный сон.

Удалось все, кроме последней части проекта. В «мирном и беззаботном» сне Марина и Катя ласкали друг друга на моих глазах, и где бы я не пытался от них скрыться – в ванной, на балконе, в лифте – эта неутомимая парочка продолжала меня преследовать. Проснулся я в разгар непотребной сцены в вагоне метро под бодрую ритмичную музыку. Полежав немного, я понял, что музыка льется из моего радиобудильника, что означает – «встань и иди». Сегодня был вторник – день еженедельной планерки у Генерального.

На планерке я получил по зубам – причем совершенно по делу. Всю последнюю неделю занимался какой-то ерундой, а от меня ждали великих свершений, причем уже вчера. Попытавшись для виду посопротивляться, я признал, покаялся и пообещал выдать к пятнице что-нибудь грандиозное.

В поисках грандиозной идеи пришлось перерыть пару гигабайтов информации и свершить ряд звонков былым друзьям по издательскому цеху. Выяснилась интересная деталь – многие конкуренты все активнее выносят производство за пределы столиц, в глубинку. Это позволяло, как минимум, резко повысить рентабельность. Ничтоже сумняшеся (честно говоря – вообще не сумняшеся) я решил, что идея на гениальную потянет. Я даже не собирался присваивать себе авторство. Все равно мне не за креатив платят, а за аналитическую деятельность. И за умение составлять прекрасные докладные записки.

К счастью, в этот день Катя меня не донимала, и я заметно продвинулся в оформлении стратегического плана развития. Зато назавтра…

Если предыдущее письмо Катерины Ивановны претендовало на хит-парад любого интимного сайта, то ее новое послание следовало сопроводить предисловием: «Начиная читать данное произведение вы гарантируете, что вам более 18 и менее 65 лет, вы психически уравновешены, не страдаете нервными и сердечно-сосудистыми заболеваниями…» И так далее, вплоть до отсутствия под рукой колюще-режущих предметов и привлекательных (или непривлекательных, но шевелящихся) особ противоположного пола. К сожалению, предисловие в письме отсутствовало, посему я легкомысленно начал его читать- и пришел в совершенно нерабочее состояние.

Катя, судя по всему, решила устроить мне образцо-вопоказательную месть. Либо действительно извелась без мужской ласки. Очень хотелось надеяться на второй вариант.

Я набрал Кошкин номер и попытался устроить выволочку, но вместо этого только мычал и мучительно подбирал слова. Сконцентрироваться было невозможно.

Смывшись домой, попробовал повторить попытку обдумать происходящее. Перечитал письмо. Полностью потерял контроль над крышей. Перезвонил Кате. Снова попытался призвать ее к порядку, но вместо этого принялся обсуждать детали письма. Никогда не подозревал, что у меня такая развитая фантазия…

Несмотря на несколько встрясок, которые мне устроила Кошка, до пятницы удалось хорошо потрудиться, сделав несколько мелких обзоров и подготовив «рыбу» гениальной идеи. Мой непосредственный начальник Виктор с черновиком ознакомился, долго чесал лоб и изрек:

– Может быть… а может и не быть. Добавь-ка конкретики: что, как, где. Примерный бизнес-план набросай.

– К среде, – пообещал я, – на выходных хочу отдохнуть.

Виктор хмыкнул. Он уже знал, что означает «отдохнуть» в моем понимании. И не возражал, так как моя работоспособность после поездок к Кате неизменно повышалась,

В вагоне поезда я погрузился в мучительные размышления. Строго говоря, о моих приключениях с Мариной никто знать не мог. Хотя, после того, что Катина подружка устроила нам два года назад, я не удивлюсь, обнаружив следы великой провокации. И что мне теперь делать? Оправдываться? А если Катя ничего не подозревает? Ровно в полночь мой измученный организм отключился, избавив меня от буридановых проблем.

На перроне я так и не понял, как себя вести. Катя выглядела словно запуганной, тихой и напряженной. Разговаривая отрывисто, пытаясь нащупать нейтральную тему, мы добрались до машины.

А в машине мне почему-то совсем не захотелось говорить, а захотелось погладить теплую Катину ножку. Но повод все не представлялся. «Какого черта!» – наконец нашел я повод и, пока мы стояли перед светофором, ласково провел рукой по округлой коленке…

В каком-то тупике мы исполнили, по-моему, все, о чем Катя писала в своих письмах-фантазиях. Без оглядки, без стеснения, без обычных мер интимной предосторожности, даже без мысли о том, что нас могут увидеть случайные прохожие.

Хороший у Кати город. Местами практически безлюдный.

* * *

В целом приезд Сергея прошел очень даже ничего. Сергей был нежен, ласков и любвеобилен. Но…

Если бы я сама понимала, что значит это противное «но»!

У меня создалось странное ощущение, что между нами появилось что-то, что не дает нам быть единым целым. Даже в постели, несмотря на страсть, которая никуда не делась, я все равно чувствовала, что вот я, а вот Сергей. Почему-то не получалось, как раньше, полностью раствориться в ощущениях и забыть обо всем на свете.

Я страшно люблю, когда Сергей теряет голову. Когда только что рядом со мной сидел нормальный вменяемый мужчина, а через секунду его глаза заволакивает прозрачная пленочка, и я понимаю, что в этот момент он полностью принадлежит мне. Кроме меня, ему в жизни ничего не нужно, и какое-то время он вряд ли вспомнит о существовании окружающего мира.

А тут в разгар любви я наткнулась на совершенно трезвый взгляд. Ну, не так чтобы совершенно но мне показалось, что он в чем-то сомневается. Во мне? Или в себе? По крайней мере, меня очень задело то, что он держит себя в руках.

Я чувствовала себя уязвленной и уязвимой. Мне хотелось посидеть с ним дома, но мы пошли с Машкой гулять в парк; мне хотелось вечером поужинать, сидя у него под крылышком, но мы пошли в ресторан; мне хотелось побыть с ним лишние полчаса и отвезти его на вокзал, но Сергей вызвал такси.

– Не хочу тебя мучить. Поспи. Я доеду на моторе. Ты и так вчера почти не спала.