Читать книгу "Сквозняки. Повелитель иллюзий - Татьяна Леванова"

— Не клади в рот все, что тебе дадут, — сказал он тихо. — И не позволяй залезть в твою душу.

Потом он повернулся и пошел прочь, не оглядываясь, высокий и стройный, с непропорционально длинными ногами и руками. К Маше подошла Колва и взяла ее за руку:

— И не пытайся, он заблудился где-то в своих снах и фантазиях. Пойдем, сейчас у нас прогулка в саду.

Глава 4 ЭТО НЕ БЕЗУМИЕ

Маша с некоторой опаской дала Колве себя увести, старалась все время молчать и улыбаться, но блондиночка оказалась потрясающей девчонкой, веселой и искренней, она вывалила на новенькую целый ворох сплетен, и казалось, сама не относится серьезно ни к одной из них.

Хотя после завтрака прошло довольно много времени, небо не посветлело, сад был по-прежнему темным и загадочным, и Маша старалась держаться поближе к освещенным тропинкам и медсестрам отнюдь не из-за внезапного прилива послушания. Здание приюта было хорошо освещено, и в этот раз девочка заметила, что колонны оплетают лианы, что окна обрамлены вьющимся растением с мелкими розовыми цветочками. Вообще здесь было много розового, голубого и лилового — в убранстве комнат, в одежде, даже в саду.

— Скажи, почему это место называется Лесом Лилового шепота? — спросила Маша у Колвы. Та перестала улыбаться и сказала тихо:

— Не спрашивай об этом после ужина и перед завтраком. И вообще не спрашивай. В одну из ночей сама все поймешь. Главное — не покидай приют в одиночестве.

— Здесь так опасно?

— Иначе бы нас тут не держали, — оглянувшись на медсестру, прошептала Колва. — Лес Лиловых шепотов — лучший сторож для убегающих детей.

Маша не знала, верить ли словам своей новой подруги или посчитать все очередной ее фантазией. Во время прогулки и позже, за обедом, она все присматривалась к детям, пытаясь определить, почему их называют «задумчивыми» и боятся словно преступников. Когда Мариванна подошла к ней, чтобы осмотреть ее рану, Маша решилась задать вопрос:

— Я всегда думала, что сумасшедшие странно себя ведут. Стучатся головой о стену или писаются в штаны. Мне было немного страшно, но все ребята совершенно нормальные, если не считать их рассказов о том, что они короли, повелители и инопланетяне.

Мариванна посмотрела на Машу с сомнением, потом оглянулась по сторонам и спросила тихо:

— С чего ты взяла, что они сумасшедшие? Ты забыла, где находишься?

— Если я одна из «задумчивых», объясните мне хотя бы, что это такое?

— Прежде всего, «задумчивые» — не сумасшедшие, — осторожно сказала Мариванна. — Сумасшедшие — это больные люди, и они содержатся в специальных учреждениях. «Задумчивые» — это те, кто подвергся воздействию проклятого изобретения, Лабиринта Иллюзий. Обычно они помнят момент своего подключения. А ты действительно ничего об этом не знаешь?

Маша отрицательно покачала головой. Она предпочла не спорить в данный момент.

— Изобретение исполняет мечты, но не в реальности, а только в сознании человека. То есть если ты хочешь быть королем, то будешь верить, что ты король. Если ты завидуешь светлячку, то поверишь, что ты светлячок. Вся твоя предыдущая жизнь забудется.

— Это лечится?

— Многие пациенты делают успехи, например Колва. Я заметила, что вы подружились, и очень этому рада. Колва наиболее адекватно воспринимает реальность, не забывает заправлять постель, следит за собой, и я уверена, что скоро к ней вернется память.

— Сколько пациентов было вылечено? Вообще в мире? — настаивала Маша.

— Мне пора возвращаться к работе, — Мариванна натянуто улыбнулась. — Если тебе интересно, почитай газеты в Игровой комнате, может, что и вспомнится из реальности.

Она поторопилась уйти, передоверив Машу нянечке Люле, и предпочла не услышать, как Маша проворчала:

— Нечего мне тут вспоминать. Мариванна немного лукавила, когда предложила Маше полистать газеты, — это девочка поняла сразу, как только открыла первую из подшивок. Некоторые газетные листы были так грубо оторваны, что висели бумажные полоски. В статьях не было ни слова о «задумчивых», о политике, о насущных проблемах — лишь новости, прогноз погоды… Открытие школы, магазина, парад каких-то Лазуритов, тысячу лет назад решенные кроссворды и замусоленные малопонятные анекдоты. «Что получится, если скрестить Черную красотку с Плотоядным ходильником? Новое блюдо — Обсидиан на вертеле». Бездна юмора. При чем тут вулканическое стекло? «Как Океан осуществляет фотосинтез? Вречную». Вроде не опечатка. Ха-ха…

У Маши даже заболела голова, пока она старалась понять местный юмор.

Со вздохом она отложила газеты в сторону и повела плечами — от долгой неудобной позы между лопатками ныло, словно там был синяк. Оглянулась на ребят — нет, все-таки в их поведении было что-то ненормальное. Машины одноклассники перевернули бы уже всю комнату вверх дном, устроили бы дискотеку или стали бы сплетничать, травить анекдоты, играть во что-нибудь… А эти — сидят каждый в своем уголке, кто с книжкой, ну это еще можно понять, кто с куклой это уже ни в какие ворота. Присмотревшись, Маша поняла, что на самом деле книжка или игрушка в руках — это предлог, ребята сидели тихо и думали о чем-то своем.

— Ух, опять они все отключились, — рядом с Машей на соседний стул плюхнулась Колва. — Не с кем поговорить. Ты как, еще здесь?

— Что с ними? — не в силах сдержать дрожь, спросила Маша.

— «Задумчивые», — фыркнула Кол-ва, — погрузились в свои миры. У меня тоже бывает, но редко. А у тебя?

— Так вот почему их, то есть нас, называют «задумчивыми», — догадалась Маша. — Почему же нас так боятся?

Колва огляделась по сторонам и нагнулась к Машиному уху:

— Не будь глупенькой. Мало ли о чем мы фантазируем? Может, у тебя мечта людей грабить или стать серийным убийцей. Если у тебя воспоминания о том, что ты всю жизнь убивал людей, то тут уж ничего не поделаешь, будешь убивать и дальше. Говорят, одна «задумчивая» пыталась взорвать Дворец гостей Объединенных островов. А самое главное — мы же не помним нашу прошлую жизнь, никакие законы, правила, запреты, значит, мы можем их нарушать. Это уж само собой.

— А у тебя какая мечта? — невольно спросила Маша.

— Мы не задаем друг другу такие вопросы, — печально ответила Колва, — видишь же, я тебя ни о чем не спрашиваю. Пока в твоей голове все перепутано, ты волей-неволей начнешь притворяться…

— В смысле врать?

— Ирвина Фильевна считает, что это не то слово. Мы ведь не врем, мы верим в то, что говорим. Мы сами не знаем, но мы притворяемся. Так она нас и называет — притворяшки…

Маша задумалась, рассматривая ребят, потом ее взгляд остановился на Либранте. Он сидел на подоконнике, обхватив свои длинные ноги руками, и задумчиво смотрел вдаль. Его точеный профиль отчетливо вырисовывался на темном окне. «Пожалуй, он намного красивее Костика», — вдруг подумала Маша и снова рассердилась на себя. Вот еще не хватало, влюбляться в какого-то «задумчивого» из параллельного мира. Она выполнит задание и вернется домой, а он останется. И Маша буквально заставила себя вспомнить Костика, его лицо, ежик волос, манеру сидеть за партой вполоборота, и невольно улыбнулась. Это не укрылось от взгляда любопытной Колвы.