Читать книгу "Яд древней богини - Наталья Солнцева"

Мор, постигший животных, произвел на Всеслава плохое впечатление.

- Еще звонки были?

- А как же, - закашлялась пожилая дама. - Голос заявил, что наша еда отравлена и что мы скоро последуем за Диком. С тех пор сын перестал поручать кому-либо покупать продукты и заказывать их на дом - все приобретает сам, лично. Но мы продолжаем бояться. У Антоши давеча животик заболел, так Ирина чуть с ума не сошла! Слава богу, ребенок поправился. Не успели дух перевести, вчера у нас очередное происшествие приключилось: катафалк приехал. Кто-то его заказал.

- Мрачная шутка, - Всеслав помолчал. - У вас есть загородный дом? Я имею в виду, у Гордея Ивановича.

- Конечно, сын еще до женитьбы коттедж построил в Хотьково, на берегу речки. Мечтал на рыбалку туда ездить с ночевкой, но с его работой никуда не вырвешься - день и ночь крутится, как белка в колесе. А дом хороший, с удобствами, с камином.

- Может быть, вам туда переехать на лето? - предложил сыщик.

- Не-е-ет! - возразила Екатерина Максимовна. - Там со страху свихнешься. Тут хоть люди кругом - за стенами, сверху, снизу на этажах. Ирочка и Гордей рядом. А за городом, на отшибе, все равно что в лесу: кричи не кричи, никто на помощь не придет.

- Возьмете с собой охрану.

Мать Руднева не соглашалась.

- Здесь в городе мы все вместе, а там… Не поеду я! Боюсь.

Смирнов вышел от Екатерины Максимовны с тяжелым сердцем. Хулиганские выходки неизвестного показались ему зловещими и отнюдь не безобидными.

Руднев ждал сыщика в кухне, за накрытым на скорую руку столом.

- Перекусить не желаете?

Смирнов сел, в задумчивости окинул взглядом бутылку водки, мясную нарезку, овощи. В желудке появилась холодная пустота, есть расхотелось. Отчего-то в голову пришел покойный Дик…

- Спасибо, я на работе, - отказался сыщик. - А вы закусывайте, заодно и поболтаем.

- Со вчерашнего дня ничего в горло не лезет, после Ирининой истерики, - махнул рукой бизнесмен. - Первый раз серьезно повздорили. Семейная ссора! Впрочем, это мелочи. Вы поговорили с моей матерью? Каков будет вердикт?

- Выводы делать рано. У вас есть мнение по этому поводу? Кто может вас ненавидеть?

- Недоброжелателей хватает. Но способ выбрали странный - звонить и выдумывать разные глупости. На женщин подействовало! Мать слегла, а Ирина заявила, что я пренебрегаю долгом мужа и отца и не в состоянии обеспечить семье безопасность.

- Вы полагаете, им что-то реально угрожает? - сделал удивленный вид Всеслав.

- Нервный срыв. До сих пор ведь никто физически не пострадал. Телефонные выдумки не оправдались. Обычное хулиганство!

Руднев налил себе водки, выпил. На его лице отражалась растерянность. Конкретно он никого не подозревал. И почему звонят не ему, не Ирине, а матери? Может, просто совпадение? Он высказал свои мысли вслух.

Сыщик пожал плечами.

- Злоумышленник нашел слабое звено - пожилую женщину, на которую легче всего воздействовать, - предположил он. - Непонятно, какая цель преследуется? Отравить вам существование? Или кое-что посерьезнее?

- Ума не приложу, кто это может быть? Ярых врагов у меня нет. Конкуренты? Те используют совершенно другие методы.

- Значит, с бизнесом вы телефонный террор не связываете?

- Нет, - решительно ответил Руднев.

- Мне нужно будет еще раз поговорить с вашей матерью.

- Ради бога, сколько угодно - и с матерью, и с женой, и с охранником! С кем пожелаете. Я тоже в любое время к вашим услугам.

Хлопнула входная дверь - это вернулись с прогулки Ирина, ребенок и высокий парень в спортивном костюме.

- Как зовут телохранителя? - спросил Смирнов.

- Валентин Дудин. Он работает у меня в охране семь лет, с самого основания «Маркуса».

- Вы ему доверяете?

- Как себе.

- Дайте мне адрес ветеринара, который лечил вашего ротвейлера Дика.

Гордей Иванович с недоумением уставился на Смирнова.

Глава третья

Светлана жарила картошку, когда пришел муж.

- Это ты? - спросила она, выглядывая в коридор. - Почему так поздно?

- На работе задержался.

Она промолчала. Поверила? Какая разница?

Межинов всю дорогу думал о своих сложных, запутанных отношениях с Кариной. В юности он ее боготворил, потом проклинал, когда она предала его. Впрочем, предала - громко сказано. Карина его никогда не обнадеживала, но и не прогоняла. Ему казалось, он сумел покорить ее сердце, и вдруг все обрывалось. Боль застилала сознание, толкала на опрометчивые решения. Потом его опять начинало тянуть к Карине.

Он вспомнил, как уходил в армию. Карина не пришла его проводить, не обещала ждать, а он не мог думать ни о ком, кроме нее. Светлана была рядом, обнимала, писала письма долгие два года, приезжала повидаться. А он мучился от того, что хотел спросить о Карине, и сдерживался. Она не прислала ему ни одного письма… только его родители изредка сообщали, как она живет.

Отслужив во внутренних войсках, он вернулся домой. Как сладостно, до дрожи во всем теле, представлялась ему встреча с Кариной! Рудольф с ужасом почувствовал влагу на ресницах при виде березы, на которой они теплым лунным вечером выцарапали две буквы - К и Р. Если он готов расплакаться, глядя на эту березу, то что с ним будет, когда он увидит Карину?

Вечером родители устроили застолье по поводу возвращения сына из армии. Карина не пришла. Светлана льнула к Рудольфу, таяла от любви. Парень он был хоть куда, а она - обыкновенная девчонка: не уродина, но и не красавица. От злости Межинов напился, крепко прижимал к себе девушку, целовал, кружил в танце. Подхватил на руки при всех, назвал своей. Светлана заслужила - осталась верной, дождалась солдата.

Ночь они провели вместе, и Рудольф пообещал жениться. Сказано - сделано. Насчет будущего Межинов определился: пойдет работать в милицию, будет учиться. Так началась его карьера. О Карине он забыл.

Однажды в кафе они случайно столкнулись, ее щеки вспыхнули, глаза заблестели, и… Рудольф почувствовал, как падает в бездну - стремительно, неостановимо. Карина затмила для него белый свет, заставила потерять голову. Стояло сухое, солнечное лето. Родители готовились к его свадьбе со Светланой, а он ночью выпрыгивал в окно и бегал на свидания к другой. Встречаясь днем с невестой, прятал глаза, отвечал невпопад. Карина снова завладела его душой и царила в ней безраздельно.

- Ты женишься? - спросила она его невзначай, когда они под утро прощались под той самой березой с выцарапанными на коре буквами.

Он кивнул.

- На Светке?

- Ага.