Читать книгу "Греховная невинность - Джулия Энн Лонг"

Ева безвольно уронила руку.

– И не такая уж она красавица, Поли, – послышалось из-за холма.

Ева ожидала услышать нечто подобное, а потому лишь тихонько фыркнула в ответ.

Мгновение спустя она стряхнула с себя унизительное оцепенение. Затем дерзко вскинула голову, скорчила рожицу и показала язык вслед удаляющейся паре.

Круто повернувшись на каблуках, она едва не уткнулась лицом в грудь мужчине, взбиравшемуся на холм позади нее.

Глава 3

Ева сдавленно вскрикнула и отпрыгнула, испуганно прижимая ладонь к сердцу.

– Милосердная Мария, Матерь Божья! Где это видано, подкрадываться тайком, точно кошка! Ах ты здоровенный чертов…

Она осеклась.

Сочный ирландский выговор, долго дремавший, но живой и невредимый, вырвался наконец на свободу, улучив момент, когда Еву застигли врасплох. «Здоровенный чертов…» – прокатилось эхо над холмами.

Ох, какой позор.

Еве захотелось зажмуриться и провалиться сквозь землю. Как можно глубже. Вместо этого она заставила себя вздернуть подбородок и посмотреть на путника, оказавшегося не кем иным, как преподобным Адамом Силвейном.

Он выглядел невозмутимым. Если не считать глаз, в которых плясали огоньки озорного, откровенно нехристианского веселья.

Одна из лошадей тихонько заржала, разорвав затянувшуюся тишину.

«Будьте джентльменом, – безмолвно взмолилась Ева. – Оставьте все как есть. Притворитесь, будто ничего не слышали».

Брови преподобного поползли вверх.

– Здорове-е-е-нный чертов… – повторил он, ожидая продолжения.

Ева смерила его уничтожающим взглядом. «Мерзавец», – вертелось у нее на языке. Почему бы и нет? Пропадать – так с музыкой.

Священник выжидающе смотрел на нее. Терпеливый, как Иов. Коварный, как Люцифер.

– Священник, – пробурчала она наконец, не найдя ничего лучше.

Преподобный запрокинул голову, будто прикидывал, не слишком ли хорош ответ, чтобы быть правдой, потом коротко кивнул.

– Пожалуй, так и есть, – задумчиво согласился он, хотя голос его подозрительно дрожал. Похоже, пастор с трудом сдерживал смех. – Я действительно здоровенный… священник. Хотя до сих пор никто не обвинял меня в том, что я подкрадываюсь тайком, словно кошка. Может, одно как-то связано с другим, кто знает.

Пастор насмехался над ней (измывался, как говорил ее брат Шеймус), и весьма успешно.

Ева внимательнее вгляделась в его лицо, в глаза, обезоруживающе синие, цвета глубоких спокойных вод озера Лох-Лейн в Килларни, и ее вдруг охватило какое-то смутное беспокойство. Адам Силвейн казался безмятежным, будто в душе его всегда стояла ясная, солнечная погода. «Вот у кого наверняка незапятнанная совесть и чистые помыслы», – язвительно усмехнулась про себя Ева. Складки невзрачного черного шерстяного плаща (сшитого явно не Уэстоном, уж это она могла сказать точно) хлопали на ветру у него за спиной. Налетевший порыв едва не выдернул аккуратно завязанный галстук из-под полосатого серого жилета сомнительного происхождения.

Взгляд Евы, будто притянутый какой-то силой, невольно скользнул вниз по длинным, стройным и крепким ногам преподобного Силвейна (и зачем только священнику такие бедра!) к пыльным, потертым носкам его сапог (определенно не от Хоуби[1]).

Она уставилась в землю, пытаясь подавить волнение, прогнать нелепые мысли о бедрах пастора.

– Я думала, священники носят платье, – едва ли не сварливо произнесла она. Правда, на этот раз ей удалось справиться с предательским ирландским акцентом.

– О, платье вовсе не обязательно.

Ого! Похоже, преподобный перешел в наступление. Его реплика походила на оскорбление.

– Полагаю, под «платьем» вы подразумевали сутану? – любезным тоном добавил он. – Знаете ли, леди Уэррен, в сутане довольно затруднительно подкрадываться тайком, словно кошка. Она обвивает лодыжки и шумно хлопает при малейшем ветерке. А чтобы настигнуть порок, нужна изрядная ловкость.

Порок? Слово прозвучало как пощечина.

Но… может быть, пастор просто пошутил? Ну конечно. Или нет? Неужели этот человек что-то прознал о ней? Выходит, теперь весь этот городок ополчится против нее? И кончится все тем, что ее бросят в котел с кипящим маслом?

– Так вот почему вы появились так внезапно? Почуяли в воздухе запах порока, преподобный Силвейн? И часто вы бродите по просторам Суссекса, вынюхивая грех, точно свинья в поисках трюфелей?

Пастор так долго молчал, что Ева наконец подняла на него глаза.

Он стоял неподвижно, словно прирос к земле.

При виде его застывшего лица Еве невольно пришло в голову, что дразнить преподобного, возможно, опасно. Странная мысль, ведь речь шла о священнике. Однако тот вовсе не казался рассерженным, хоть и не сводил с нее твердого, немигающего взгляда. Он изучал ее, как взломщик разглядывает замок, прежде чем вскрыть его отмычкой. Неподвижность пастора нарушал лишь легкий ветерок, игравший его волосами. Светлые волнистые пряди, кое-где выгоревшие до серебристой белизны, взлетали и опускались, поблескивая в глубине то темным золотом, то бронзой, то медью. В застывшей тишине это зрелище завораживало взгляд.

– У меня целая орава братьев и сестер, а кузенов и того больше, леди Уэррен. Если и вы не единственный ребенок в семье, вас не удивит, что у меня на редкость толстая шкура. Меня почти невозможно задеть.

Вот как?

Пастор говорил ровным, будничным тоном, словно урезонивал капризного ребенка. Казалось, он видит Еву насквозь, будто броня, которой она себя окружила, для него не прочнее луковой шелухи.

– Кое-кто расценил бы ваши слова как вызов, преподобный.

Именно так посчитала Ева, и, похоже, ее захватил азарт борьбы.

Силвейн снова замолчал. Потом улыбнулся. Слабо, едва различимо, однако она успела заметить изящную линию его рта и очаровательную ямочку на щеке. Когда он снова заговорил, Ева скорее почувствовала, нежели услышала его голос, словно гибкие теплые пальцы, играя, пробежались по волосам у нее на затылке. Этот голос звучал мягко, вкрадчиво. Но отнюдь не нежно.

– Вот как, леди Уэррен? Так вы приехали в Пеннироял-Грин, желая бросить вызов?

Ева не сводила глаз с лица пастора. Он пристально смотрел на нее.

И тут, к изумлению Евы, ей вдруг стало трудно дышать, в груди поднялась волна жара, шея и плечи запылали, краска залила лицо. «Никогда еще она не встречала мужчины, который так… хорошо владел бы собой, – неожиданно подумалось ей. – Да, сдержанный, вот верное слово». Внутри него, казалось, бурлила мятежная сила, нуждающаяся в узде. И какова бы ни была ее природа, эта загадочная стихия притягивала Еву, как высохшая земля притягивает влагу. Ева чувствовала, что неведомое «нечто» сильнее ее, но она привыкла яростно бороться за жизнь и до сих пор неизменно одерживала верх.