Читать книгу "Ухожу в монастырь! - Анна Ольховская"

Теперь я очень рада за мою Сашенцию. Наконец-то в ее жизни появился настоящий мужчина: сильный, честный, преданный, но главное – бесконечно любящий.

А еще Винсент – отличный друг. И человек слова.

Именно поэтому он ничего не сказал Сашке, когда мы, тайно вернувшись из джунглей Амазонки, готовили операцию по вытаскиванию Майорова из чавкающей трясины, в которой Лешка уже почти утонул.

Поскольку в деле было замешано ведьмовство, все происходило в строжайшей тайне, в суть операции были посвящены всего несколько человек: моя подруга Татьяна (она же Таньский), у которой мы жили после возвращения из Бразилии, ее муж Хали, Винсент Морено, Сергей Львович Левандовский и Виктор, помощник Майорова.

И все. Артур, Алина, Инга, Ирина Ильинична – все остальные Левандовские до последнего момента не знали, что мы вернулись. Что мы живы. И Сашка с детьми тоже не знала.

Потому что мы совершенно справедливо опасались неконтролируемого взрыва радостных эмоций, которые могли засечь старая и молодая ведьмы, Степанида и Тонька-Изабелла.

А потом мы появились. И пару дней не могли опомниться от бушующего цунами счастья, обрушившегося на нас.

И я… я не позвонила Сашке.

Сразу не позвонила.

А только через два дня.

Когда уже все средства массовой и не очень информации вовсю трубили о сенсационном возвращении семьи Алексея Майорова.

Нет, Сашка не бросила трубку, не накричала на меня, не обозвала всякими нехорошими словами, как раньше. Но лучше бы бросила, накричала, обозвала…

Она очень сухо и сдержанно поговорила, поздравила с возвращением и, сославшись на занятость, повесила трубку.

Первым моим порывом было все бросить и немедленно лететь в Германию, но Лешка и Сергей Львович смогли отговорить меня от этого, мягко говоря, неразумного поступка.

Особенно если учесть, что лететь я собиралась с Никой и Ежиком.

В момент, когда нездоровый интерес к нашим персонам стремительно рвется вверх, к той грани, за которой плещется фанатское безумие? А вокруг дома снуют толпы папарацци и просто любопытствующих особей?! Лететь с детьми в Германию?!!

В общем, никуда мы не полетели.

Я каждый день набирала Сашкин номер, но подруга либо отделывалась парой фраз, либо вообще не брала трубку.

Но даже из тех скупых фраз, которые мне удалось вытянуть из Сашенции, я смогла понять, что за те три года, что нас не было, в семье подруги произошла какая-то трагедия.

Что-то очень и очень плохое.

Мои попытки получить информацию от Винса со звоном разбились о ту самую надежность камня. Винсент Морено прекрасно умел хранить чужие тайны.

Из-за чего, как я поняла, они с Сашкой сейчас в ссоре. Причем весьма серьезной ссоре, на грани разрыва.

Все по той же причине.

Которую зовут Анна Лощинина.

Глава 5

В общем, надо было срочно распутывать и выпрямлять свившуюся в безобразный клубок ситуацию.

Потому что Сашка – моя очень-очень близкая подруга, таких еще называют задушевными. Их у меня всего две – Таньский и Саша.

И когда я слышу скептические хмыканья насчет женской дружбы – не существует ее, видите ли, мне жалко хмыкающую и кривляющуюся особь, особенно если особь женского пола. Если тебе не повезло, дорогуша, не надо проецировать свой личный опыт на всех.

Да, полным-полно подруг, которые почти искренне будут переживать и поддерживать тебя, когда тебе плохо. Но замучаются от завистливой изжоги, если у тебя все супер. А уж если тебе повезет в любви и ты встретишь интересного мужчину, да он еще и любить тебя будет преданно и нежно, тут уж у «подруг» появляется главная цель. Отбить мужика у этой жабы.

В общем, на мой взгляд, поговорка, что «друг познается в беде», не совсем верная. Настоящий друг познается именно в радости. Если он способен искренне порадоваться за тебя, твоим успехам, твоему счастью, твоим деньгам, в конце концов – это и есть настоящий друг.

Перед которым ты смело можешь открыть душу, не опасаясь, что туда смачно плюнут.

Задушевный.

И мне очень повезло в этом плане. У меня были две такие подружки. Практически сестры, пусть не по крови, но по жизни.

И именно к Сашке я рванула когда-то, без денег, в чем была, захватив с собой лишь паспорт. Беременная Никой, задыхаясь от слез и обиды.

Почему не к Таньскому? А просто Таньский на тот момент жила в Швейцарии, а Сашка – еще в Минске, она только готовилась к переезду в Германию.

А потом я жила у подруги на ее вилле в Германии почти год, там и Ника родилась.

И у нас не было секретов друг от друга, мы все делили пополам.

Ведь горе, разделенное надвое, – половина горя. А радость, разделенная с другом, – двойная радость.

Так что реакция Сашенции на мое свинское поведение мне в общем-то понятна. Вот только что-то эта обида затянулась, Сашуля никогда не была злопамятной, она вспыльчива, но быстро успокаивается. Вся в меня.

А тут – месяц уже прошел, и никаких изменений в сторону потепления. Все тот же мороз и вежливая дистанцированность. А вдруг… вдруг это рецидив эмоционального онемения, которое было у Сашки в результате опытов по превращению ее в послушную боевую машину? Да, там, в Чехии, Винсент приволок спасенную женщину в тайную тюрьму ЦРУ, где зомбировали пленных арабских террористов, заставляя их действовать по приказу. И Стивен МакКормик, тамошний эскулап, решил и из случайно попавшей в его лапы женщины сделать биоробота. И у него почти получилось. Но Сашка все же смогла стать прежней, искренней, преданной и любящей, правда, кое-какие способности у нее остались. Она, к примеру, обладает уникальным слухом и способна услышать шепот на третьем этаже, находясь при этом на первом.

Но холодной и бездушной машиной Саша больше не была. И вдруг – такое!

Я пыталась связаться с Викой или Славой, но тут вообще без вариантов. То, что они сменили номера телефонов, меня не остановило. Пара дней – и номера оказались в моем мобильном.

Но эти зас… эти бессовестные детишки не желали со мной разговаривать! Нет, прямо об этом мне никто не сказал, они просто не брали трубку. Видели на дисплее мой номер и игнорировали.

Я пробовала дозвониться с других телефонов, и сначала получилось – Славка ответил. Но, услышав мой возмущенный вопль и обещание надрать одному обнаглевшему пацанчику задницу, тут же изобразил плохую слышимость и отсоединился.

А потом уже вредные детишки начали игнорировать все звонки с российских номеров.

Но семейство Демидовых, похоже, за годы разлуки подзабыло, что я собой представляю. И что африканский носорог по сравнению со мной – жалкий дилетант по части достижения целей.