Читать книгу "Аварийная команда - Роман Глушков"

Но так казалось только издали и в полумраке. Вблизи и на свету вытащенный из сейфа прибор производил довольно сильное впечатление. Во-первых, он был целиком сделан из золота и весил, по приблизительным прикидкам, около двух килограммов. Во-вторых, каждый из ползунков, что фиксировались на выгравированных по кольцам координатах, каждое круглое число на измерительных шкалах и головка каждого болтика были украшены драгоценными камнями. Из-за них армилла сверкала и переливалась всеми цветами радуги, почти как императорская корона.

До сего момента мне не доводилось держать в руках настолько драгоценный предмет. Я схватил армиллу за подставку и словно завороженный смотрел на нее, будучи не в силах поверить, что вижу наяву такое великолепие. Поэтому и не сразу сообразил, о чем толкует мне Кадило. А когда сообразил, то впал в немалое замешательство, поскольку решил, что напарник рехнулся. А как еще, по-вашему, следовало реагировать на его заявление?..

«Тут и начались его невероятные приключения!» – написал бы о данной переломной минуте моей жизни какой-нибудь выдумщик-фантаст. И впрямь, разве можно считать приключением нашу поездку в Горнилово, слежку за домом Подвольских, вторжение к ним и этот грубый шантаж с размахиванием опасной бритвой? Конечно, нет. Так, будничная работенка для подручных Бурелома – в меру рискованная и не особо сложная. Поэтому, если вести речь об отправной точке моих дальнейших похождений, она будет находиться именно здесь – перед раскрытым тайником Адама Адамовича. А в качестве напутственных слов придется занести в путевой журнал замечание моего напарника Кадила. То самое замечание, после которого я впервые заподозрил, что вляпался во что-то сверхъестественное…

– Шикарный кинжал! – воскликнул Кадило, как и я, пораженный нашей добычей. – Е-мое, да из него только одних стекляшек со стакан наковырять можно! Эй, а ножен от этого пера там, в сейфе, не завалялось?

Я нахмурил брови, обернулся и в недоумении уставился на товарища, пытаясь сообразить, о каком кинжале он толкует.

– Тю-у-у-у! Да ты чего городишь! – Тюнер тоже был восхищен находкой, однако и его немало озадачило заявление Кадило. – Какой, черт тебя дери, кинжал? Совсем ослеп, что ли? Или обкурился? Это ж надо отчебучить: царский кубок с ножом перепутать! – И обратился ко мне: – Нет, ты слышал?

– Слышал… – пробормотал я, ошарашенно рассматривая армиллу со всех сторон. Сказать, что при этом я чувствовал себя идиотом, означало дать очень мягкую характеристику моего состояния на тот момент.

– Какой кубок?! – возмутился Кадило и тоже попытался призвать меня в свидетели: – Босс, ну-ка, скажи, кто тут из нас двоих обкуренный!

Кинжал, кубок… Я допускал, что Кадилу и Тюнеру наверняка неизвестно название старинного астрономического инструмента. Но ведь они не спросили меня, как самого образованного из нас троих, что за хренотень я достал из сейфа. Каждый из напарников увидел в ней конкретный предмет, причем даже близко непохожий на армиллу.

У кого-то из нас явные галлюцинации, оставалось лишь выяснить, у кого именно. Однако инстинкт самосохранения своевременно напомнил мне, где мы находимся, и потому я не стал вступать в бесполезный спор с товарищами («Обдолбанные придурки!» – первое, что подумал я о них, хотя отлично знал: мои напарники никогда не ходили на дело под кайфом). Окончательно прояснить картину мог только владелец странной армиллы, который вышел из прострации и теперь следил за мной с такой обреченной тоской, будто я пообещал его казнить.

– Что это такое, Подвольский? И где ты раздобыл эту вещицу? – спросил я, передав добычу Кадилу. Он тут же схватил ее за стойку, как за рукоять, и аккуратно провел пальцем по кромке одного из колец. «О господи! – мысленно взмолился я. – Да ведь этот кретин проверяет остроту своего «кинжала»! Неужели и впрямь все настолько дерьмово и у кого-то из нас напрочь съехала крыша?»

Тюнер указал мне глазами на Кадило и поцокал языком: дескать, если хочешь взглянуть на идиота, гляди, пока есть возможность. Я нервно стиснул зубы и, не желая смотреть на это безумие, отвернулся к Подвольскому.

– А что сейчас видите лично вы? – переспросил Адам. На губах его промелькнула робкая мимолетная ухмылка. Несмотря на то что Подвольский сидел перед нами как в воду опущенный, он нашел в себе силы оценить абсурдность ситуации.

– Здесь мы задаем вопросы, Адам! – рявкнул я.

Хозяин вздрогнул, испуганно заморгал и поспешно ответил:

– Поверьте, я понятия не имею, что это. Оно досталось мне от отца, тому – от деда, а деду якобы от прадеда. Отец говорил, что этой вещи не одна сотня лет, а возможно, даже тысячелетий. И все это время она переходила в нашем роду из поколения в поколение. Когда-нибудь я тоже передам ее своему сыну, а он – как и полагается, дальше. Так уж заведено, и мы никоим образом не должны нарушать многовековую традицию. Отец предупреждал, что, если я утрачу нашу реликвию, это может повлечь за собой множество бед…

– Поздно беспокоиться о бедах, когда они уже нагрянули, – усмехнулся я. – Надо было тебе, Адам, получше припрятывать свое антикварное барахлишко. Или не засиживаться в казино по ночам. В твоем-то возрасте и не знать, чем опасен неконтролируемый азарт?

Теперь Алиса глядела на мужа так, словно видела его впервые в жизни. Даже внучка прекратила плакать и, шмыгая носом, посматривала то на дедушку, то на их фамильную реликвию, факт существования которой всплыл на поверхность при столь драматичных обстоятельствах. Армилла уже перешла к Тюнеру, чуть ли не силой отобравшему ее у Кадила. Напарники недоверчиво косились друг на друга, но спорить прекратили. Хотя в иной обстановке, я уверен, драли бы глотки до хрипоты.

Я отметил, что Подвольский упорно не называл нашу находку каким-либо именем: ни армиллой, ни кинжалом, ни кубком. Он был явно в курсе странного свойства реликвии, но по какой-то причине не желал на нем заостряться. Впрочем, не исключено, что Адам сам не знал природу этого аномального явления.

Я не верил в сверхъестественное. В каком бы облике ни видели Тюнер, Кадило и я эту вещицу, все мы единодушно сходились во мнении, что перед нами – весьма дорогая антикварная вещь. Реквизированные деньги и драгоценная армилла полностью покрывали задолженность Подвольского и все набежавшие по ней проценты, а мы экономили массу времени, поскольку избавлялись от необходимости обыскивать дом. Захочет Адам вернуть себе фамильную святыню – пусть договаривается с владельцами «Алмазной Бригантины» и выкупает армиллу (или чем она ему там казалась?) за деньги или посредством иной, приемлемой для Бурелома формы оплаты. А Лингвист свою работу выполнил: взыскал долг с Подвольского и провел с ним разъяснительную беседу.

Я подал напарникам знак закругляться, после чего забрал у Тюнера «кубок» и засунул его в кейс, аккуратно обложив реликвию со всех сторон пачками банкнот, дабы не повредилась в пути при тряске.

– Умоляю, парни: дайте мне поговорить с вашим хозяином! – Мой поступок привел Адама в ужас. Казалось, он только теперь осознал, что злодеи из города пришли к нему не шутки шутить и не пугать, а на полном серьезе изымать нажитое непосильным трудом имущество. – Я все ему объясню, и он войдет в мое положение, клянусь! Забирайте машину, забирайте дом, но только оставьте мне мою память об отце! Ради Христа, ради ваших матерей, ради всего святого, не делайте этого!.. Какой номер телефона у директора «Бригантины»?