Читать книгу "Харизма лидера - Радислав Гандапас"

Тяга людей к изысканной, эффектной смерти – скорее симптом психического нездоровья как общества в целом, так и отдельных индивидов. Если вы с восторгом рассказываете о том, как сломали бедро, катаясь на мотоцикле, или как замерзли чуть не до смерти во время восхождения на Памир, – стоит задуматься, кто или что внушили вам такую иерархию ценностей, в которой риск стоит на первом месте.

Харизматическому лидеру подобный образ действий чужд и непонятен.

Даже если харизматик ведет и посылает людей на смерть, сам он остается в зоне максимально возможного комфорта. Он не жертвует собой ради общества, не стремится быть героическим примером, символом самопожертвования. Главная для него модель – не подставляться, а выставлять вперед других людей. Пусть они закроют его своей грудью от вражеской пули или штыка.

В «Сказании о Мамаевом побоище» так говорится о подготовке Дмитрия Донского к Куликовской битве: «Укрепив полки, снова вернулся под свое знамя черное, и сошел с коня, и на другого коня сел, и сбросил с себя одежду царскую, и в другую оделся. Прежнего же коня своего отдал Михаилу Андреевичу Бренку и ту одежду на него воздел, ибо любил он его сверх меры, и знамя свое черное повелел оруженосцу своему над Бренком держать. Под тем знаменем и убит был вместо великого князя».

Причем дело здесь не в инстинкте самосохранения харизматика. Он допускает возможность своей смерти, его жизнь может подвергаться опасности. К тому же он не обязательно видит смерть как последнюю точку своего пути. Задача, которую он перед собой ставит, может быть решена и после его смерти. Но люди не пойдут за человеком, который сам себя подвергает очевидной опасности. Если он так рискует собой, то что же им делать, когда он погибнет? Кто их тогда поведет?

Хорошо помню урок, который усвоил в детстве при просмотре фильма «Чапаев». Василий Иванович наглядно, с помощью картофелин, объяснил Петьке, как правильно вести боевые действия:

– Вот, к примеру, идет отряд походным порядком. Где должен быть командир? Впереди на лихом коне. Показался противник и открыл орудийный огонь. Где должен быть командир? Опять может быть впереди, потому как по одному человеку из орудий палить не станут. Теперь противник открыл пулеметный огонь. Где должен быть командир? Допустим, у них здесь десять пулеметов, а здесь два. Где?

– Тут, где десять.

– Тут соображать надо. Где им тебя ухлопать легче? Тут, где десять. Стало быть, и должен ты быть там, где два, иначе без командира и бойцам может быть крышка. Теперь противник пошел в атаку. Где должен быть командир?

– Быть впереди.

– Должен перейти в тыл своего отряда и с какого-нибудь возвышенного места наблюдать всю картину боя, иначе отряд могут обойти с флангов. Теперь решительными действиями отряда и его командира противник отброшен и обращен в бегство. Наш отряд преследует отступающего в панике противника. Где должен быть командир? Впереди, на боевом коне!

Можете привести пример харизматического лидера, который в точности следует этой модели? Один такой харизматик знаком нам с детства. Это Карлсон! Карлсон любит и бережет себя, и всем окружающим ничего не остается, кроме как тоже обожать его и беречь. Если Карлсон сляжет пусть даже с обычной простудой, к его постели выстроится очередь с подарками. Друзья не успокоятся, пока не поставят его на ноги.

И здесь мы сталкиваемся с еще одним парадоксом харизматического лидерства. Карлсон, разумеется, не отправлял Малыша и его приятелей на смерть, однако неудобств устроил им немало и опасности подвергал не раз. Неудобства эти и угрозы совсем их не смущали. Как не смущает рядовых приказ генерала ринуться в самое пекло и, весьма вероятно, расстаться с жизнью. Как не смущает подчиненных харизматического бизнес-лидера приказ за неделю сделать то, на что у конкурентов уходит полгода.

Миф о добром царе

Почему люди идут именно за этим лидером, можно понять. Но почему ради него они смиряются с опасностью или дискомфортом, хотя сам харизматик остается вне опасности? Почему они рвутся выполнять приказ, даже видя, что исполнение этого приказа оборачивается для их товарищей смертью или, по крайней мере, большими неудобствами? Ведь человек в массе своей преследует две цели: выживание и комфорт. А быть рядом с харизматическим лидером означает порой отказываться от этих целей. Это ситуация конфликта с реальностью. В чем дело?

Дело в том, что харизматическому лидеру удается внушить людям ощущение безопасности. С одной стороны, последователи харизматика обычно не связывают опасность с фигурой лидера, с его волей. Наоборот, угроза, вытекающая из исполнения приказа, воспринимается как объективная реальность. Харизматик отправляет людей в опасную ситуацию не для того, чтобы за их счет решить свои проблемы, а чтобы спасти их самих. Так они видят эту угрозу.

Историки спорят: не спровоцировал ли Сталин Вторую мировую войну? Разумеется, даже в самом фантастическом сценарии ее начало нельзя свести к действиям сталинского руководства, однако не исключено, что действия – и бездействие – Сталина определили вектор удара нацистской Германии. Серьезный аргумент состоит и в том, что чистки 1930-х сильно ослабили Советскую армию, лишили ее профессионального офицерского состава. Люди умирали с именем Сталина на устах. Многие верили, что гениальный Сталин спасет страну, считали (да и до сих пор считают), что победа в этой войне – его заслуга. Однако большой вопрос: не его ли действия подтолкнули к ситуации, в которой народу нужно было выживать?

С другой стороны, харизматический лидер предстает для своих последователей в образе супермена. Он обладает сверхспособностями – например, может с честью выйти из любой ситуации (об этих воображаемых или реальных качествах лидера мы еще поговорим в следующих главах). И это добавляет людям уверенности. Внушает им чувство безопасности. Потому они и идут за харизматической личностью даже в зону дискомфорта, в зону смертельной угрозы.

Харизматик дает людям надежду: держись за меня – и все кончится хорошо. «Только человек, который внушает надежду, может повести за собой», – говорил Наполеон Бонапарт. Толпа – словно женщина, жаждущая найти сильного мужчину, за которым будет «как за каменной стеной», который нарисует ей картины прекрасного будущего. Герой-самоубийца может вызвать эстетическое восхищение, сопереживание, сожаление. Но надежду дать не может. А харизматик – может. Иногда надежда – это все, что он готов предложить.

Люди не просто соглашаются с таким особым положением лидера, с его переходом в зону комфорта. Они готовы это положение защищать, стоять за него горой. Сталин, выдвинув четкую установку на ликвидацию врагов народа, затем перестал вообще говорить об этом. Обоснование репрессий легло на его окружение, сам же Сталин стоял в стороне. «Товарищ Сталин предупреждает о необходимости особой осторожности и бережности с самым драгоценным, что у нас есть, – с человеческими жизнями. Эти жизни дороже нам всяких рекордов», – писала «Правда» в 1938 году.

На пересмотр сталинской политики, когда вождя стали обвинять в преступлениях против народа, некоторые люди реагировали удивительным образом. «У Сталина руки по локоть в крови!» – возмущались обвинители. Но их оппоненты возражали, что вина лежит не на Сталине. Иосифу Виссарионовичу, мол, просто не докладывали об этих преступлениях. Тут же возникли слухи – и они имеют хождение до сих пор, – что Маленков, Берия, Микоян и другие соратники обманывали Сталина, ограждали его от правды, сами убирали с дороги «честных людей». Миф о «добром царе»!