Читать книгу "Вихри волшебства - Диана Уинн Джонс"

Мур вздохнул. С этой минуты его ждала беспросветная скука.

Но на деле оказалось еще хуже. Все дети в замке единогласно постановили, что Тонино просто прелесть. Они из кожи вон лезли, чтобы с ним подружиться. Дочь Крестоманси Джулия терпеливо учила Тонино разным британским играм, в том числе крикету. Сын Крестоманси Роджер тоже участвовал в уроках крикета, а потом часами напролет соревновался с Тонино, у кого заклинания лучше. Воспитанница Крестоманси Дженет тоже подолгу расспрашивала Тонино об Италии. Дженет была из другого мира, где Италия совсем не такая, и ей было ужасно интересно, в чем состоят различия.

И все равно, несмотря на подобное внимание, вид у Тонино вечно был одинокий и потерянный, и поэтому Мур отчаянно старался его избегать. Он понимал, что Тонино ужасно скучает по дому. По правде говоря, Мур был уверен, что Тонино сейчас чувствует себя точно так же, как чувствовал себя сам Мур, впервые оказавшись в замке Крестоманси, и Мур не мог побороть досаду на то, что кто-то присвоил себе его личные чувства. Мур понимал, что это глупо, вот почему ему было не по себе наедине с самим собой, но и с Джулией, Роджером и Дженет ему теперь тоже стало невесело. Мур считал, что они зря подняли весь этот дурацкий шум вокруг Тонино. До его появления Джулия и Роджер нянчились именно с Муром. Он уже привык быть самым маленьким и несчастненьким, и тут пришел Тонино и испортил ему весь праздник.

И Муру совсем не становилось легче оттого, что все это было ему яснее ясного.

Еще хуже было то, что самого Крестоманси очень интересовали магические способности Тонино. Несколько дней он почти целиком провел с Тонино — проделывал всевозможные опыты, чтобы выяснить пределы его могущества, а в это время Муру, привыкшему считать, что это у него интересные магические способности, предлагалось в одиночку сражаться в кабинете чародея с премудростями теоретической магии.

— Судя по всему, — объяснял Крестоманси Муру, — Тонино может не только усиливать чужие чары, но и использовать волшебство, которое творят другие. Если это так, то дарования у него весьма необычные. К слову, — добавил он, оборачиваясь в дверях, и Муру показалось, будто он такой высокий, что едва не задевает потолок, — ты, кажется, до сих пор не показал Тонино замок. Как так получилось?

— Я был занят… я забыл, — надулся Мур. — Надеюсь, ты все же сумеешь найти время, несмотря на всю твою занятость, — произнес Крестоманси, — а не то я, вероятно, почувствую серьезное недовольство.

Мур вздохнул, но кивнул. Ослушаться Крестоманси, когда он так говорил, не мог никто. Но теперь Муру стало ясно, что все его чувства прекрасно известны Крестоманси, однако никакого сострадания у него не вызывают. Погружаясь в пучину своих печалей, Мур снова вздохнул.

В теоретической магии он совершенно запутался. Беда была в том, что Мур инстинктивно творил волшебство, относящееся к сфере высшей магической теории, но совершенно не представлял, как он это делает. Иногда он даже не осознавал, что творит волшебство. Крестоманси говорил, что Муру обязательно нужно изучать теорию, иначе когда-нибудь он по ошибке наделает ужасных дел. Что же касается Мура, ему хотелось только одного — чтобы можно было магическими средствами решать теоретические задачи, а именно для этого, судя по всему, магия и не годилась.

Вот и сейчас он получил шесть разных ответов и был уверен, что все они — полная чушь. Тогда, чувствуя, что его все бросили да еще к тому же навязали ему обузу, он повел Тонино с экскурсией по замку. Получилось плохо. Почти все время Тонино выглядел бледным, робким и усталым, и в длинных холодных коридорах и на темных сырых лестницах его то и дело пробирала дрожь. Муру ничего не приходило в голову, кроме тупых банальных фраз вроде «Это называется Малая гостиная», «Это классная комната, тут у нас уроки с Майклом Сондерсом, только он сейчас в Гренландии» или «Это передняя, она отделана мрамором».

Тонино немного ожил, только когда они подошли к огромным окнам, выходящим на бархатно-зеленую лужайку и высокие кедры в саду. Он даже оперся коленом на подоконник, чтобы выглянуть наружу.

— Мама мне о них рассказывала, — кивнул он. — Только я не думал, что тут так зелено и мокро.

— А откуда твоя мама знает про сад? — спросил Мур.

— Она англичанка. Она жила здесь, в этом замке, когда Габриэль де Витт, прежний Крестоманси, собрал сюда на обучение много детей с магическими талантами, — объяснил Тонино.

Муру снова стало досадно, и он даже почувствовал себя обманутым, поняв, что Тонино, как и сам Мур, имеет какое-то отношение к замку.

— Значит, ты тоже англичанин, — сказал он. Прозвучало это так, словно он обвинял Тонино в преступлении.

— Нет, я итальянец! — твердо ответил Тонино. И очень гордо добавил: — Я принадлежу к самому главному чародейскому роду в Италии!

Ну что на это ответишь? Мур уже хотел сказать: «А зато я буду следующим Крестоманси — понимаешь, у меня девять жизней», но понял, что это глупое хвастовство. А ведь Тонино не хвастался. Он всего лишь пытался объяснить, что в замке он чужой. Поэтому Мур просто привел Тонино обратно в игровую комнату, где его поджидала Джулия, готовая учить его играть в карты, и потащился прочь с сознанием выполненного долга. После этого он старался избегать Тонино. Ему не нравилось чувствовать себя так, как он чувствовал себя из-за Тонино.

К несчастью, на следующий день Джулия слегла с корью, а еще на следующий день заболел и Роджер. Мур уже болел корью задолго до того, как оказался в замке, и Тонино тоже, Дженет не помнила, была ли у нее корь, но объяснила всем, что в том мире, откуда она родом, корь тоже бывает, — она это точно знает, потому что от кори делают прививки.

— Наверное, мне тоже сделали, — с надеждой добавила она.

Милли, жена Крестоманси, поглядела на нее встревоженно.

— Все равно держись-ка лучше подальше от Роджера и Джулии, — посоветовала она.

— Но вы же колдунья! — воскликнула Дженет. — Вот и сделайте так, чтобы я не заразилась!

— Магия на корь практически не действует, — объяснила ей Милли. — Очень жаль, но это правда. Муру можно навещать Джулию и Роджера, если он захочет, но тебе лучше не надо.

Мур отправился сначала к Роджеру, а потом к Джулии и был потрясен тем, насколько им худо. Он сразу понял, что пройдет добрый месяц, прежде чем они снова смогут нянчиться с Тонино. К тому же он сам не заметил, как быстро и хладнокровно (и невзирая на предостережения Милли) наложил на Дженет заклятие, чтобы она не подхватила корь тоже. Мур знал, что это едва ли не самый эгоистичный поступок в его жизни, но не мог вынести даже мысли о том, что ему предстоит остаться один на один с Тонино. В классную комнату он вернулся в прескверном настроении.

— Ну, как они там? — нетерпеливо спросила Дженет.

— Ужасно, — произнес Мур из самых глубин своего прескверного настроения. — Роджер весь багровый, а Джулия даже страшнее обычного.

— А ты что, думаешь, что Джулия страшная? — удивилась Дженет. — Ну то есть когда здоровая…