Читать книгу "Ангел в петле - Дмитрий Агалаков"

Прервавшись, Савинов плеснул себе и гостю коньяку. Принц не сводил глаз с собеседника. Они чокнулись, выпили, и Дмитрий Павлович продолжал:

— К тому времени хитрец меценат составил с художником закрепленный юридически договор: ближайшие десять лет все картины, написанные художником, будут принадлежать ему. И заплатил за это юноше немалые деньги. У Инокова с матерью появилась квартира в большом городе, хорошая мастерская… Я вас не утомил своим рассказом?

— Ничуть, — проговорил Принц, серьезно слушая хозяина. — Продолжайте, я весь внимание.

— За месяц до подписания договора, на который меценат подтолкнул художника всеми хитростями, он отослал несколько работ мастера в Америку, в одну из самых престижных галерей, к некоему Биллу Андерсу. И вот этот самый Билл Андерс вскоре отписал скромному российскому коллеге, что, возможно, за «его» художником великое будущее. И лет этак через десять работы Инокова будут стоить баснословных денег. Художника несомненно ждет признание; живи он в цивилизованной стране, он бы получал огромные гонорары за свои работы. А после смерти он вошел бы в сонм богов от искусства! Более того, Билл Андерс приехал в Россию, в Москву, отложив поездку в Лондон. Самолет, на котором он должен был лететь в Англию, разбился. Иноков просто-напросто спас ему жизнь! Известный искусствовед Ковальский поддержал Андерса, официально назвав Инокова гением. Андерс предложил перепродать контракт с Иноковым ему. Игнатьев вначале воспротивился, но потом согласился. — Хозяин дома хитро улыбнулся. — И вот почему. Иноков попал в кабалу, и в нем произошел надлом. Да и юная женщина, эта Вероника Постникова, сыграла в истории немалую роль. Художник перестал работать. Меценат уговаривал его, увещевал, все бесполезно. Потом творческий взрыв — целая серия картин, полных кошмаров, мучительных сновидений, где вместо ангелов, прежде так любимых художником, появляются бесы. Именно тогда Игнатьев — этот чертов хитрец! — и перепродал спешным образом Инокова Андерсу. Но эти двое даже не успели познакомиться. Помешала смерть художника. Иноков повесился в своей городской квартире, так и не дослужив новому хозяину свой кабальный срок. Другими словами, надул его. Андерсу досталось от Инокова немного. Кто не прогадал от смерти художника, так это Игнатьев. Более тысячи работ осталось у него. Что до картин Инокова, к тому времени они стали широко известны за границей, возросли в цене десятикратно. Часть их меценат продал, купив в Берлине и Париже по весьма респектабельной галерее, другую часть оставил себе. Вот такая счастливая судьба одного и весьма печальная другого. — Савинов плеснул в бокалы коньяк. — Неужели вы никогда не слышали об этой истории?

— Слышал, — неожиданно признался Принц. — Тем более, что работы Инокова экспонируются во всех галереях мира. (Слушая его, Дмитрий Павлович оживленно кивал.) В прошлом году я был проездом в Нью-Йорке и в музее современного искусства, представьте, натолкнулся на подсолнухи Инокова. Я был приятно поражен: целый зал — золото под синими небесами! И ангелы парят над ними, — воодушевленно улыбнулся он. — А вы… были в Нью-Йорке?

Савинов тоже улыбнулся — он не ожидал такого вопроса:

— Увы, Принц, не был.

— А в Венеции? Не проплывали мимо Дворца дожей?

— И мимо Дворца дожей не проплывал.

Опустив глаза, его гость понимающе кивал.

— И с вершины пирамиды Хеопса полмира не обозревали…

Савинов пожал плечами:

— Что тут скажешь — не обозревал.

— Жаль, очень жаль! А ведь именно вы, Дмитрий Павлович, — Принц цепко посмотрел в глаза хозяину квартиры, — больше других достойны этих крохотных сюрпризов от жизни. Но вы всегда недооценивали себя. Боялись, прятались от себя же. Сколько лет — и все впустую! А я так и вижу вас, уважаемый Дмитрий Павлович, в дорогом смокинге, с астрой в петличке, окруженного богатыми людьми и прекрасными женщинами!

Видно, коньяк приятно пробрал не только Савинова, но и его гостя. Следующие четверть часа, развалившись в кресле, Принц развивал тему. Он говорил о том, что видит Дмитрия Павловича то на собственной яхте, то в роскошном особняке где-нибудь на Ривьере. А также в окружении художников, писателей и «прочего великолепного творческого сброда, без которого жизнь оказалась бы скучной!». Мыльные пузыри так и летали вокруг Савинова, кружили и с шумом лопались у самого носа.

Дмитрий Павлович даже стал морщиться. Он уже то и дело поглядывал на часы — время их посиделок подходило к концу. Еще минут сорок, и придет Полина. Пора было вежливо выпроваживать богатого говоруна.

— Кстати, не ваша ли это статья? — метко подметив с десяток машинописных листов на рабочем столе, спросил Принц. — Разрешите взглянуть? — И, не дождавшись ответа, встал и подхватил их пальцами. — А где же заголовок?

— Еще не родил, — откликнулся Савинов.

Бесцеремонность гостя, беззаботного путешественника, начинала ему докучать. Тем более, что тот полноправным хозяином прохаживался по его комнате и, точно редактор, цепко проглядывал текст.

— Вы меня еще раз простите Принц, но я жду гостей, — еще через минуту признался Савинов.

— Даму? — не отвлекаясь, спросил Принц.

— Вы угадали — даму.

— Позвольте догадаться — эту девочку из питейной, Полину? — оторвался от чтения гость. — Значит, вы меня послушались?

— То есть?

— Кажется, это я вам посоветовал пригласить к себе ладную девочку Полю… Хорошо провели ночь?

Савинов начал было сердиться:

— Ну, знаете, Принц, это уже мое дело.

— Простите, Дмитрий Павлович. Но смею догадаться по вашему лицу, что хорошо. Это я понял, едва мы сели друг против друга. И очень славно. Я рад за вас. Значит, я угодил вам…

— Что это значит — угодил? — нахмурился Савинов.

— Ну как же? — все еще держа в руках статью, удивился Принц. — Я, как вы помните, предложил вам помощь — по жизни, или на один день, ночь. «Да Бог с ней, со всей жизнью, — скептически усмехнулись вы. — Пусть будет ночь». Что ж, вы совершили поступок, как я вас учил, и прошли в дамки. У вас ко мне не может быть претензий — я выполнил свое обещание.

Дмитрий Павлович даже привстал от удивления:

— Вы что же, заплатили Полине деньги? Я не верю.

— И правильно, Дмитрий Павлович. Как вы могли обо мне такое подумать? Очень нехорошо, крайне нехорошо…

— Тогда я в толк не возьму, о чем вы говорите.

— А вот это очень плохо. И самое главное — обидно!

Все это стало Савинову надоедать. «Заморский выскочка» точно и впрямь издевался над ним!

— Как бы то ни было, Принц, я жду ее. Она придет через полчаса. Простите, что мне еще раз приходится просить вас уйти, но у нас был уговор.

Незнакомец с чувством глубокого сожаления отрицательно покачал головой:

— Полина не придет. — Он хитро улыбнулся. — Ни через полчаса, ни через час.