Читать книгу "Игры в песочнице, или Стратегия соблазнителя - Кристоф Дюшатле"

— Ты знаешь, я не хочу участвовать в написании фантастического романа.

— Но это очень важно для меня, даже принципиально. Я уже набросала заметки. Но я не способна написать книгу одна. Ты умеешь писать книги, у тебя есть навык, и ты сможешь меня направлять.

— Уф! Да я по-настоящему не умею писать.

— Не скромничай.

— С профессией «негра» покончено. Теперь я для себя буду писать. У меня уйма мыслей в голове. Пришло время писать от своего собственного имени.

— А эта книга будет нашей, словно общий ребенок…

Опускаю голову и задаюсь вопросом: партия любовных утех в постели отменяется?

— Гм… Непросто писать вдвоем. В чем моя роль?

Она достает конверт из своей сумки.

— Держи, это для тебя.

Открываю конверт, дрожащей рукой достаю пачку денег и взвешиваю ее на ладони.

— Пятьдесят тысяч для начала, хорошо? А потом гораздо больше…

— Это нефтедоллары твоего мужа?

— Нет, это мои собственные деньги. У меня есть свои сбережения. Я получила наследство.

Поскольку я изображаю отсутствие интереса, Изабель взывает к моему сознанию и приводит свои аргументы.

— Разве народ может существовать без земли? Евреи и палестинцы имеют на нее одинаковое право. Земля — это мать и отец, объединенные одной территорией. В этой книге будет написано о наших отцах и матерях. Это книга о браке. В этой истории с усыновлением, с борьбой и многочисленными встречами после разлуки я хотела бы показать мощь силы убеждения, всепобеждающую жизнь, только и всего… А также разоблачить некоторые неблаговидные поступки, которые я могла наблюдать в дипломатическом мире и в мире бизнеса. Это также будет политическая книга, — заключает она.

— Ты хочешь скандала?

— Я приняла решение.

— А зачем я нужен?

— Ты способен на многие вещи. Я это знаю.

— Это непростое решение, — говорю я. — Мне надо подумать.

— Возьми деньги, так лучше думается.

— До свидания, Изабель.

— Я на тебя рассчитываю.

Нет, конечно, я не прикоснусь к деньгам. Кладу пачку в конверт и ухожу даже без поцелуя. Еще многое остается для меня неясным.

Наступает ночь. Пора бы и подкрепиться.

Включаю компьютер, шлифую предложения, переделываю записи. Потом вытягиваюсь на диване. Что же происходит на потолке? Ничего особенного. Погружаюсь в мечты. Моя кровать — в нескольких метрах, но кажется, что она далеко. Голоса рэперов из группы Public Enemy разносятся по всей квартире. Вообще-то, Изабель возбуждает меня сильнее, чем я мог предположить. Прежде всего, она неглупая женщина, у нее есть стиль, легкость. У нее притягательные глаза. И она очень неплохо сложена. У нее не только славная фигурка, но и светлая голова. Без глупостей. И это очень хорошо. Говорить обратное — все равно что самому себе вредить. Гм… Желание овладевает мной, все мои внутренности горят: может, наброситься на эту симпатичную пачку денег, которую она мне великодушно предлагает. Наброситься, как дикий зверь, выпустив когти, улыбаясь, оскалив белые зубы, и сказать: «Прощай, моя курочка». И испариться навсегда. И не поминайте лихом. Ведь у каждого своя судьба. Но что потом? Изабель, жена адвоката нефтяных магнатов, пустится за мной в погоню? Подожди, подумай немного.

В супермаркете

Луна улыбается мне, сидя по-турецки в тележке для покупок. Проезжаем вдоль длинных продуктовых рядов в супермаркете «Монопри», набираем скорость. В карманах у меня почти ничего не осталось. В ожидании, что деньги упадут с неба, внезапно ускоряю шаг. При этом издаю странные звуки, похожие на урчание мотора болида «Формулы-1», набравшего полную скорость. В отделе фруктов и овощей берем упаковку зеленого салата, потом делаем резкий поворот. Проезжаем мимо прилавков с продукцией в упаковке «Тетра Пак». Берем направление на йогурты и мясо. Рискованно. Мчимся к большим холодильникам и замороженным продуктам.

Тележка наполняется. Я торможу ногами об пол. «Гоночная машина» кренится набок. Мы наталкиваемся на бедную женщину, которая сначала возмущается, а потом сияет, увидев мою счастливую дочку, которая смеется, широко открыв рот, и меня со слезами на глазах — от радости, от надежды (все чувства перемешаны) и от сомнений, что выбрать на ужин сегодня вечером. Но я уже задумываюсь о будущем, когда колесо совершит полный оборот и остановится перед моей дверью. Луна будет носить красивые платья, в шестнадцать лет я благословлю ее на ношение стрингов (но только в пятницу вечером), я приглашу ее на концерт Принца. Мы пойдем в ночной клуб «Барон» танцевать под психоделическую музыку, она представит мне всех своих подружек, и я стану их любимым папашей. Наши политические споры будут острыми и патетическими. Потом она сойдет с ума, станет курить, нюхать наркотики, переспит со всеми моими приятелями, превратившимися в старых сердцеедов, а я стану ревновать, буду злиться. Она получит свою первую роль в фильме Жака Одияра, потом сведет с ума лиричного американского режиссера Теренса Малика, а затем станет тайной советницей Софии Копполы[3].

Мне всегда нравилось петь в супермаркетах. В очереди у кассы замечаю отца с маленькой девочкой. У нее бледное личико и раскосые азиатские глаза. Она тащит его за руку и требует какую-то дрянь, выложенную на полках возле кассы. Он остается невозмутим. Ему больше тридцати, он внимательно рассматривает штрихкоды на продуктах и советы по приготовлению блюд. На нем спортивный костюм, и выглядит папаша неряшливо, как будто он только что проснулся после нескончаемой сиесты, проводимой под медицинским контролем. Парень кажется страшно подавленным, глаза заплыли, под ними — темные круги, взгляд словно вопрошает о помощи Всевышнего после недели медитаций, проведенных в монастыре. Полный крах в эмоциональной жизни. У его дочки, наоборот, вид довольно радостный. У нее одна цель: съесть как можно больше сладостей. Она пытается растормошить своего родителя, несгибаемого и невозмутимого снаружи, но очень хрупкого внутри. Его дочь вся переполнена желаниями. А он — нет. Представляю себе его супругу на грани эмоционального срыва, потерявшую всякое доверие к своему партнеру и вообще ко всему мужскому населению планеты. Ты знаешь, я чувствую, что мы близки, мой младший брат. Хочу тебе сказать, что, несмотря на все мои усилия, мне не удается преодолеть 2 метра 38 сантиметров, которые нас разделяют. Самое большее, что я могу сделать, так это научить тебя танцевать с тележкой.

Квартирка Фаделы

В ходе интервью Фадела раскрывает мне планы третьей мировой войны, войны религиозной, то есть худшей из всех. Словно цветные кинокадры, прокрученные в убыстренном темпе, перед моими глазами возникают жуткие видения: взрывы бомб, расчлененные тела, линчевание нечестивцев обезумевшей толпой, обесчещенные знамена, испачканные мочой или спермой в ходе апокалипсических поминовений, народные восстания, охватившие все города, изнасилование наших женщин и наших детей. И наконец, триумфальное явление Эль-Махди[4], Спасителя в голубых одеждах, с посохом пилигрима и в светящихся сандалиях.