Читать книгу "На полшага впереди смерти - Алексей Макеев"

Нагрузились присутствующие уже прилично, пивко было умело подлакировано более крепкими напитками, вследствие чего бурным селевым потоком хлынули эмоции.

– Столько бабла накрывается, – жалобно причитал Лелик, сжимая кружку, как последнюю гранату.

– Тебе все бабло да бабло, – укоризненно произнес Болек. – Друг пропал. А ты только о деньгах.

– Вот именно. Пропал друг с деньгами. О нем и думаю.

– Ну Лелик…

– Чего Лелик?! У меня семья, дети. Это ты птица вольная, разведенная. А у меня обязанности перед близкими…

Лелик жадно отхлебнул эль, и его затуманенный возлияниями взор сфокусировался на Рубакине:

– Гришенька, ты у нас главный преступный авторитет, что очень почетно. Может, ответишь мне, наивному, на один м-а-аленький вопрос.

– На какой?

– Где Мопс?!!

– Понятия не имею, – пожал плечами бывший бандит, а ныне президент компании со странным названием «Ортодокс». – Возможны варианты. Я их сейчас пробиваю.

– Он хоть жив, собака страшная? – всхлипнул Лелик.

– Возможно. Но маловероятно.

– Значит, его грохнули. – Лелик обиженно посмотрел на опустевшую кружку, схватил две бутылки эля, наполнил из них кружку, сделал глубокий глоток. – И куда теперь нам, неприкаянным, податься? Что с его шлюхой делать?

При этих словах лицо Лелика перекосила гримаса. Он до сих пор находился под впечатлением от визита начинающей вдовы в офис «Альгамбры».

– А что ты с ней сделаешь? – пожал плечами Рубакин.

– Да эта мразь его и убила! – встрял воинственный Болек. – К бабушке не ходи… А ментовка не мычит и не телится.

– Полиция вообще не работает, – со знанием дела подтвердил прокурор. – Гнать их всех в шею давно пора.

– Палыч, ты же генерал, ну скажи им, чтобы эту тварь посадили, – вцепился в прокурора Болек. – Пусть работают полицаи – чтоб до седьмого пота. До кровавых мозолей. Чтобы изобличили ее!

– Э, Борис, ты что, хочешь, чтобы полицаи рылись в наших документах?! – завопил Лелик, со стуком поставив кружку на стол и расплескав содержимое.

– Да если с Маргаритой вопрос не решить, мы останемся вообще не при делах. Она перетянет на себя все активы, – резонно заметил Болек.

– Гришенька. Ты же большой авторитет. Может, ее в подвал как-нибудь, паяльничком подработать, чтобы рассказала, куда мужа закопала, – мечтательно произнес обычно миролюбивый соглашатель и примиритель Лелик. – Ну или на крайняк ее того…

Прокурор, хватанув рюмку виски, крякнул от удовольствия и важно кивнул – мол, тоже метод.

Рубакин насмешливо посмотрел на бизнесмена:

– А что, мысль. Давай закопаем ее в огороде. И ты сразу становишься первым подозреваемым, Леня. А ты в курсе, как менты выбивают показания?

Лелик побледнел и зашарил рукой в поисках кружки.

– А ты не думал, что если она причастна к исчезновению нашего друга, то в этой истории не на первых ролях, – продолжил Рубакин. – И за ней кто-то стоит гораздо более серьезный, который пришлет тебе ответку.

– Кто пришлет?

– Кто решил отжать бизнес, активы, клиентов, да что угодно.

– Ну, у нас много партнеров и конкурентов, – обескураженно произнес Лелик. – Но все они с виду вполне приличные люди.

– Ох, святая простота. Как ты дела ведешь, Леня? Есть множество людей, кто заинтересован в смерти Гольдина.

– Даже так? И ты все знаешь и молчишь.

– Если бы я все знал. Кому-то не поздоровилось бы. – Рубакин мрачно посмотрел на присутствующих, и кое-кто нервно отвел взгляд.

Глава 6

– Это что, полиция? – вздохнул Капанадзе, озирая кабинет и присутствовавших в нем сотрудников. – Это международная лига аутистов.

За три дня отгулов, от щедрот кинутых начальством после успеха очередного внедрения, он отоспался, потом слегка загулял с друзьями, снова отоспался. И теперь новым взором окинул столь привычный кабинет.

Всегда возвращаясь после странствий и отлучек в родное подразделение и окидывая его свежим взором, он не переставал удивляться тому, что представало перед ним. Бравое отделение убойного отдела, сливки, так сказать, криминальной полиции, выглядело феерично.

Действительно, все как аутисты были погружены в свой богатый внутренний мир.

Худосочный очкастый Айфоныч, что-то нашептывая себе под нос, возился с планшетником и даже не обратил внимания на начальника – ему все было сугубо до фонаря и лампочки в придачу. Похожий на одесского биндюжника румяный и высокий Йог медитировал, тупо глядя в одну точку, а может, и придуривался – кажется, это одно и то же. Стройная, как тополь, натурально блондинистая Принцесса, сонно позевывая, красила ногти лаком с таким ядовитым запахом, как от аварийного химкомбината, и, похоже, вспоминала очередную экскурсию по ночным клубам, которые она знала как свои пять пальцев.

Отделение у Капанадзе было, можно сказать, экспериментальное. За какие-то грехи, ведомые лишь руководству, ему дали в подчинение толпу детишек важных родителей. У Йога папаша генерал, руководитель одного ГУВД на юге страны. У Айфоныча родословная включает длинную череду сотрудников госбезопасности, но в чекисты он сам идти наотрез отказался, занесла его нелегкая в полицию – сначала в информцентр, а потом в МУР. У Принцессы папаша вообще депутат, и все ее окружение – это суровое московское гламурье.

– За что ты меня так, Николаич? – спросил Капанадзе у начальника убойного отдела после того, как ознакомился со своим воинством.

– Сережа, толку с них все равно никакого нигде не будет. А ты показатели и в одиночку вытянешь, я в тебя верю. Ну, будут они у тебя на побегушках. Пора тебе кем-то руководить. Не век же в операх ходить будешь.

– Ты не начальник убойного цеха. Ты сам убийца, – вздохнул Капанадзе.

И после этого погрузился в атмосферу легкого безумия и сюрреализма. Потому что компашка вся оказалась не просто из блатных, а со странностями.

Но что удивительно, ему быстро удалось их заставить работать, притом порой достаточно эффективно. Кроме того, через некоторое время он понял, что эта компания ему по душе. От подчиненных исходил какой-то бесшабашный задор, не проходило ощущение вечной буффонады. Если разобраться, вся жизнь – театр, а жизнь в полиции – цирк, так что ребята вполне вписались.

Принцесса первая отреагировала на появление Капанадзе и даже оторвалась от стула со словами:

– Здравия желаю, товарищ подполковник.

Она была единственный член коллектива, который не чурался устава. Похоже, это у нее игра такая. И в детстве она играла не в куклы, а в солдатики.

– Эх, сатириков на вас нет, – посетовал Капанадзе, присаживаясь за свой самый просторный, как положено начальнику, и самый пустой стол у окна. – Жванецкий нервно курит в сторонке.