Читать книгу "Черный легион - Богдан Сушинский"

— Насколько я помню, это полковник Исимура пригласил меня к себе, — отрубил атаман, совершенно забыв при этом, что говорит в присутствии самого Исимуры. — Поэтому спросите, что ему нужно.

— Господин полковник доволен, что вы нашли возможность встретиться с ним, дабы обсудить планы действия русских частей, господин полковник доволен…

Атаман Семенов обратил внимание, что Исимура и рта не раскрыл, чтобы произнести нечто подобное. Переводчик нес явную отсебятину. Однако это не удивило его. То же самое он наблюдал во время встречи с генералом Томинагой, когда речь шла о засылке в тыл красных группы маньчжурских легионеров.

— Но ведь мы постоянно согласовываем свои действия. Отряд «Асано»[7]действует с ведома начальника японской военной миссии в Таиларе подполковника Таки.

«Похоже, что оправдываюсь, — остался недоволен своим ответом Семенов. — Хотя никто не убедил меня, что я обязан отчитываться перед каждым офицером штаба Квантунской армии, в соболях-алмазах!..» В этот раз Исимура в самом деле заговорил. Прислушиваясь к его резкому гортанному говору, Семенов с трудом, но все же улавливал значение отдельных слов и смысл целых фраз. Переводчик в это время сидел, закрыв глаза, и мерно покачивался взад-вперед, то ли подтверждая правоту полковника, то ли нетерпеливо, нервно ожидая, когда он наконец умолкнет.

Но как только начальник разведотдела действительно умолк, еще с минуту продолжал сидеть в той же позе и так же мерно раскачиваться, потом вдруг медленно повернул голову к Исимуре и, взглянув на него с явным превосходством, спокойным жестким тоном произнес то, что Семенов понял и без перевода:

«Вы должны были знать все это задолго до прибытия сюда генерала Семенова».

«Переводчик, капитан, позволяет себе делать замечание полковнику, начальнику разведотдела штаба Квантунской армии?! Это в японской-то армии, в соболях-алмазах?! — изумился Семенов. — Что-то здесь не то, что-то в их «поднебесной» перевернулось вверх ногами».

Он проследил за реакцией Исимуры. Ожидал вспышки гнева. Взмаха короткой, больше похожей на длинный нож, парадной сабли… Чего угодно, только не этой заискивающепризнательной улыбки. Так способен улыбаться лишь покорный судьбе подросток-ученик, твердо знающий, что учитель абсолютно не прав, но признательный уже хотя бы за то, что тот снизошел до замечания в его адрес. Поверить в искренность такой признательности мог только человек, хорошо познавший психологию отношений японцев между собой.

Атаману Семенову, привыкшему к нехитрой «матерщинной дипломатии» казачьего офицерства, вообще, в самой сути воспринимать, а тем более — смириться с таким миропониманием японцев оказалось крайне сложно. Хотя и старался. А уж в данной, конкретной ситуации он вообще ничего не понимал.

— Полковник наслышан о действиях отряда маньчжурских легионеров под командованием ротмистра Курбатова, — переводил капитан вовсе не то, о чем говорил Исимура, которого он только что позволил себе отчитать за полное неведение относительно судьбы Курбатова. — Но был бы не против услышать от вас, как действует этот отряд и где он сейчас находится, был бы не против…

— Отряд легионеров с боями продвигается в сторону Урала. Совершая при этом диверсии на железной дороге, — мрачно отчеканил генерал.

Беседа проходила на втором этаже старинного особняка, построенного в порыве причудливой эклектики западноевропейского и китайского архитектурных стилей. Вывеска какой-то торговой фирмы, украшавшая фасад первого этажа, могла сбить с толку разве что приезжего крестьянина, ибо, наверное, весь город давно знал, что под ней скрывается какое-то японское учреждение, занимающееся поставками для армии.

Однако это уже маскировка в сугубо японском стиле. Поскольку всячески демаскируемая секретная резиденция армейских поставщиков на самом деле являлась резиденцией разведывательного управления Генерального штаба вооруженных сил, или как оно там в действительности называлось.

Бамбуковая мебель, завезенная сюда, вероятно, в виде трофея то ли из Филиппин, то ли с берегов Меконга, располагала к непринужденности и философскому самосозерцанию. Если бы только очистить ее от вежливо раскланивающихся японцев.

— И что, он дойдет до Германии?

— Не весь. Но дойдет.

— Конечно, конечно, там собраны лучшие диверсанты, прошедшие подготовку в Харбинской секретной школе «Российского фашистского союза», лучшие диверсанты… — капитан улыбался настолько жизнерадостно, словно это он обязан был заверить Семенова, что в отряде собрано не выловленное по кабакам и притонам деморализованное офицерское отребье, а именно цвет белоказачьей разведки. — Господин полковник в этом не сомневается.

Исимура усиленно кивал, хотя переводчик так и не удосужился перевести ему ни вопросы, ни ответы.

«Кого они здесь дурачат, в соболях-алмазах?! — холодно оскалился по этому поводу атаман. — Будто я не вижу, что Исимуре нужен этот переводчик, точно так же, как переводчику — Исимура».

Однако высказать свои умозаключения вслух генерал не решился. Хотя бы потому, что теперь это уже в его интересах: делать вид, будто ничего особенного не происходит.

— Moiy ли поинтересоваться, чем вызван ваш интерес к Курбатову? — в этот раз атаман обратился все же не к Иси-муре, а непосредственно к переводчику. Но тот понял свою оплошность и принялся старательно переводить вопрос полковнику.

— Я хотел бы задать этот же вопрос начальнику германской разведки, — последовал ответ. — Как это ни странно, немцам уже известно о группе Курбатова, и наши союзники проявляют к ней очень странное внимание.

— Странное? Еще бы. Они ведь знают, что Курбатов идет к границам рейха.

— Думаю, они подыщут ему работу еще в границах России. Это в их интересах.

— То есть захотят превратить в агента абвера, в соболях-алмазах? Пусть своих лучше готовят. А то ведь энкавэдэшни-ки вылавливают их абверовцев сотнями.

Исимура и переводчик едва заметно переглянулись. И хотя Исимура не произнес ни слова, переводчик поспешил объявить:

— Полковник Исимура вынужден на несколько минут оставить нас. Но это не помешает нам поговорить о ротмистре Курбатове, — жизнерадостно озарил атамана своей желтозубой улыбкой капитан. — А потом я все передам полковнику, потом передам…

«Желает поговорить со мной о Курбатове без свидетелей, — еще больше укрепился в своих подозрениях атаман Семенов. — Что ж, так и должно было случиться».

8

Живая людская изгородь кончилась. Тропинка заюлила по склону холма. Впереди — костер и спина безучастного ко всему, что здесь происходит, палача.