Читать книгу "Французская карта - Алла Бегунова"

Много раз бывала Анастасия в Зимнем дворце и всегда приходила в восторг от его великолепного, поистине имперского убранства и от приветливости венценосной его хозяйки. Хотя сама Екатерина Алексеевна наряжаться в пух и прах, ошеломлять визитеров блеском своих драгоценностей не любила. Простое шерстяное платье, по сырой осенней погоде – русская душегрейка из овчины с цветными аппликациями, чепец с кружевами и две нитки жемчуга на шее казались ей вполне достаточными для встречи с подчиненными в рабочем кабинете, выходящем окнами на Дворцовую площадь.

Но все-таки событие в жизни верных ее подданных было необычное, радостное. По приказу царицы лакей принес бокалы с токаем, любимым ее вином. Все, кто находился в кабинете – светлейший князь Потемкин, статский советник Турчанинов, императрица – поздравили молодых и выпили за их долгую счастливую супружескую жизнь, за успехи в их плодотворной деятельности, служащей благу государства Российского.

Улыбаясь, Екатерина Алексеевна сказала, что на свадьбу принято делать подарки. Затем она вручила невесте бриллиантовое колье явно немалой цены и весьма высокого художественного качества.

Жених получил от царицы орден Св. Владимира 4-й степени, учрежденный ею год назад, – красный эмалевый крестик с тонкими черными каемками и на ленте того же красно-черного цвета. В патенте, исполненном на гербовой бумаге, говорилось о его подвигах, кои совершены в Крымском ханстве в 1780, 1781 и 1782 годах.

Князь Мещерский с трудом сдержал радость. Награждение орденами армейских обер– и штаб-офицеров являлось случаем далеко не обыденным. О такой чести премьер-майор Новотроицкого кирасирского полка мечтал, но не рассчитывал когда-нибудь ее удостоиться. Ведь он не служил в полевых войсках. Не доводилось ему ходить в атаки с «чудо-богатырями» Румянцева, Долгорукова, Суворова, а именно ходатайства знаменитых военачальников учитывала Екатерина II, готовя указы о награждениях. С благодарностью посмотрел Михаил на светлейшего князя Потемкина, и тот слегка кивнул ему головой.

Однако милости царицы на том не кончились. Новой супружеской чете пожаловала она 500 десятин земли[2]в Таврической области. Это служило весомой добавкой к той тысяче десятин, полученной Анастасией, и тем семистам десятинам Мещерского, какими были они оба награждены по присоединении Крыма к России. Таковые земельные владения превращали их в состоятельных помещиков. Кроме того, на путевые расходы и обустройство в областном городе Ак-Мечеть (совр. Симферополь. – А. Б.) выдавала императрица коллежскому советнику и его жене три тысячи рублей единовременно.

– Вспомнив с благодарностью ваши прошлые деяния, хочу заметить, что с присоединением Тавриды ситуация на юге империи во многом изменилась к лучшему, – сказала Екатерина Алексеевна, переходя от торжественной к деловой части совещания. Она села за свой овальный столик, на котором были разложены какие-то бумаги, и разрешила сесть всем остальным.

– Хотя почивать на лаврах не приходится, – продолжала государыня. – Для полного освоения Россией этого благодатного края нужны крупные финансовые вложения и упорный труд нескольких поколений наших соотечественников. Конечно, рано или поздно Крым станет по-настоящему русским. Но сейчас мы должны заложить прочный фундамент…

Тут Екатерина Алексеевна, надев очки, взглянула на бумаги, лежащие перед ней, и выдержала длинную паузу. Присутствующие в почтительном молчании ждали продолжения.

– Между тем, – сказала государыня, нахмурившись, – иностранные конфиденциальные источники сообщают мне о подготовке к новой войне на Черном море, которую уже начала Оттоманская Порта при пособничестве французов. Не надо также забывать, что турецкий султан по-прежнему является халифом, то есть духовным повелителем для тысяч и тысяч крымских татар…

– Многие из них начали переезжать в Турцию, ваше величество, – подал голос Турчанинов.

– Хорошая новость, – тихо сказала Анастасия.

– Да, – царица взглянула на нее поверх очков, – будь у меня в казне лишние деньги, я бы оплатила им это путешествие. Чем меньше бешеных на наших землях, тем лучше. В дома мусульман в Крыму мы бы поселили православных жителей из российских центральных губерний.

– Ну, это – дело будущего, – усмехнулся Потемкин.

– Если же говорить о настоящем, князь, – императрица обратилась к своему тайному супругу, – то государственная безопасность требует проведения в Таврической области совершенно определенной политики. Мы опробовали ее еще при правлении хана Шахин-Гирея, и она приносила результат. Во-первых, необходимо склонять на свою сторону все большую часть крымско-татарской знати. Во-вторых, внимательно наблюдать за их поведением и настроением, и враждебные акции пресекать решительно. В-третьих, ни в коей мере не притеснять мусульман в их обычаях и нравах…

– Ваше величество, сейчас еще один вопрос становится там неразрешимым, – сказал Турчанинов.

– Какой, Петр Иванович?

Начальник секретной канцелярии открыл свою знаменитую кожаную папку с особой защелкой вместо замка и подал Екатерине Алексеевне бумагу, исписанную мелким почерком от верха до низа:

– Взгляните на рапорт моего сотрудника, титулярного советника Ахрамкова, проводившего ревизию во дворце в Бахчи-сарае после отъезда оттуда последнего хана Шахин-Гирея… Никаких государственных актов о землеустройстве и размежевании владений крымских беев и мурз не обнаружено. Архив практически отсутствует. Кому и что на полуострове принадлежит, мы точно определить не можем. Лишь на словах татары нам все объясняют.

– Да как они жили при этакой неразберихе? – удивилась царица.

– Обыкновенно, – улыбнулся начальник секретной канцелярии. – Типичное средневековье. Важны не законы, а понятия о них каждого отдельного феодала. К тому же бумага очень дорогая и знающих грамоту катастрофически мало…

– Потом поднимут вой на всю Европу, будто русские у них землю отняли! – резко произнес Потемкин. – Где она, ваша земля? И почему она – ваша?

– Вот этот вопрос – коренной, – согласилась императрица. – Но пусть не хитрят. Побережье полуострова, города и села, на нем расположенные, горы и горные долины три века принадлежали Османской империи и, естественно, переходят в собственность империи Российской, никакие претензии на них не принимаются. Те татары, кто эмигрирует сейчас, да, кстати говоря, и потом, лишаются своих земельных наделов навечно, безо всякой компенсации. Чтобы навести порядок, учреждаю при канцелярии таврического губернатора большой отдел землеустройства. Все угодья осмотреть, измерить, описать и размежевать. Земли там много, так что делите ее, Михаил Аркадьевич, согласно моим указам.

– Слушаюсь, ваше величество! – Мещерский по армейской привычке вскочил с места и щелкнул каблуками.

Приобщив рапорт титулярного советника Ахрамкова к бумагам на овальном столике, Екатерина Алексеевна переложила там еще несколько листов с одной стороны на другую, обмакнула гусиное перо в чернильницу и подчеркнула в своих записях какое-то предложение.