Читать книгу "Как увеличить силу ума. Практическое пособие - Михаэль Шпицбарт"

С другой стороны, этот процесс отрыва от разума и тела обычно происходит за счет адаптации человека к окружающим людям и к обществу в целом. Потребность быть частью социума и потребность в любви намного сильнее, чем потребности нашего тела. Социализация является обязательным процессом, поскольку только такое социальное существо, как человек, способно выжить. Однако нельзя забывать о восприятии своего тела, необходимом для полноценного развития личности.

Основным результатом исследований головного мозга, по мнению дипломированного психолога, психотерапевта и члена клуба «Современных психоаналитиков» Майи Шторх, является следующее: наш мозг — вечная строительная площадка. Все, что мы когда-то пережили, стало моделью для наших эмоций и поведения, при этом сохранившим способность видоизменяться. Значит, наш дух и наше тело никогда не сформируются окончательно, и мы способны отказаться от этих старых моторных, сенсорных и аффективных моделей. Это возможно, если мы начнем воспринимать окружающий нас мир иначе, нежели чем вчера, — думать, чувствовать и действовать по-другому.

Свобода воли — несбыточная мечта или реальность?

Существует ли свобода воли? Что думает об этом медицина? Современные исследования головного мозга говорят: «Нет!» Я говорю: «Нет, не существует, но это не так уж плохо!» По мнению таких известных исследователей головного мозга, как Вольф Зингер и Джон-Дилан Хайнес, свобода воли — это иллюзия. Наш мозг наравне с нашим сознанием и представлением своего «я» подчиняется физическим законам и поэтому является детерминистической предопределенной системой. В 2008 году Хайнес опубликовал в научном журнале «Nature Neuroscience» результаты своего исследования. Замеряя активность полушарий головного мозга, он мог предсказать действия испытуемого примерно за 10 секунд до принятия им решения. Справедливости ради нужно сказать, что в настоящее время подобные прогнозы встречаются в 60 % случаях, только если речь идет о выборе из двух самых простых и ясных вариантов. При этом прогнозирование не входило в задачи данного исследования. Основной целью было выявить период, в который измерялась активность мозга. Ученый выяснил, что ряд бессознательных процессов предшествует сознательным решениям и определяет действия человека. Вследствие чего можно утверждать, что наш выбор не свободен в полном смысле слова, а предопределен нашим бессознательным. По мнению Хайнеса, все наши действия являются результатом тысяч мелких причинно-следственных процессов, которые накладываются друг на друга: «Наш опыт из детства, профессиональной жизни, культурного окружения, приобретенный благодаря другим людям и средствам массовой информации, — все это влияет на наши решения, а наши бессознательные процессы руководствуются этой логикой». В его понимании свобода воли всегда подстраивается к нашему представлению о самих себе, поэтому мы чувствуем себя комфортно.

Вольф Зингер, один из самых знаменитых немецких исследователей головного мозга, поддерживает это мнение: «Мы чувствуем себя свободными, только когда наши решения находятся в согласии с нашими сознательными и бессознательными мотивами». Другими словами: «Я свободен, если я чувствую себя свободным». Это возможно, когда мы больше не воспринимаем внешние обстоятельства как давление, потому что мы приняли их и сделали частью нас самих. Именно это происходит во время социализации (становления личности) большинства людей. Это значит, что человек предопределен в своих решениях, следовательно, он не свободен в своих действиях. Зингер не видит в этом ничего плохого. Он говорит: «Наши решения должны быть предопределены. Это служит для правильного функционирования нашего организма. Если бы мозг не детерминировал наши решения, наш организм был бы нежизнеспособен». Все процессы, происходящие в мозге, должны протекать по законам природы. Они предопределены, и никто не может этому противостоять. Но, так как мы не осознаем предопределенную работу наших нейронных сетей, лежащую в основе всех наших эмоциональных и когнитивных процессов, мы считаем себя и окружающих свободными и независимыми людьми.

Наше «я» является частью системы нашего мозга, обладающего сознанием и живущего среди себе подобных. Поэтому ему свойственны мораль, чувство ответственности и долг. Несмотря на то что наше сознание подчиняется законам природы, оно может быть неограниченно творческим, оно может учиться, изменяться и преодолевать предполагаемые границы. Дети, например, должны сначала научиться контролировать свои импульсы, а в некоторых случаях полностью побороть их, для того чтобы влиться в семью, а потом и в общество. Их мозг готов к таким изменениям. Разумеется, дети делают это не для того, чтобы стать лучше и подавить в себе эгоистические желания, — основную роль играет здесь инстинкт самосохранения, так как они не смогут выжить без других людей.

Зная это, можно предположить, что люди с криминальным или антисоциальным поведением не думают о том, что они поступают плохо, — они просто не в состоянии активизировать свои тормозные механизмы, которые смогли бы остановить их от криминальных действий. Но Зингер не поддерживает мнение, что всех опасных преступников теперь нужно освобождать просто потому, что они запрограммированы на подобное поведение: «Даже если допустить, что у людей нет свободы воли, любая личность несет ответственность за свои поступки». Необходимо научить их, как и детей, контролировать свои врожденные импульсы с помощью воспитательных методов или наказаний. Нам необходимо иметь представление о долге и об ответственности, чтобы наше сосуществование было успешным.

То, что философ из Тюбингена Манфред Франк считает, что вина и невиновность это «грубое человеческое предубеждение», не доказывает для Зингера существование воли, которая различает понятия добра и зла. Мозг пытается вести себя по возможности бесконфликтно, так как это необходимо для выживания, а не потому, что это хорошо с моральной точки зрения. Зингер, как и большинство других исследователей мозга, при всех на сегодняшний день известных, но пока еще революционных данных, не скрывает, что науке пока известно слишком мало о мозговых процессах: «Возможно, в мире есть вещи, которые смогут полностью перевернуть мир, как когда-то это сделала квантовая физика». Кроме того, наш мозг на данный момент не способен увидеть и принять мир таким, каким он является на самом деле. Артур Шопенгауэр (1788–1860 гг.) очень четко заметил: «Человек может делать то, что он хочет. Но он не может хотеть того, что он хочет».

Во время принятия решения и выстраивания поведения, по словам Герхарда Рота — исследователя из университета Бремена, — мозг функционирует на четырех уровнях: на нижнем лимбическом уровне, обусловленном темпераментом и генетической предрасположенностью; на среднем лимбическом уровне, ответственном за эмоции, а также за наш индивидуальный и психосоциальный опыт; на верхнем лимбическом уровне, уровне сознательного социального опыта и норм поведения, а также на познавательно-рациональном (когнитивном) уровне, благодаря которому мы способны принимать логические решения. Оба нижних уровня задают модели реакций для более высоких уровней. Это значит, что наши эмоциональные приоритеты сильнее рациональных аргументов. Эмоции можно побороть только другими эмоциями. Если человек хочет измениться или что-то изменить в своей жизни, это может произойти только за счет эмоций. Самое главное, действительно хотеть измениться. Но при этом нужно учитывать, что наша воля руководствуется в основном нашим бессознательным опытом. Мы можем делать то, что, как мы думаем, мы хотим. Но на самом деле, несмотря на то что у человека есть воля, он не способен сознательно на нее влиять.