Читать книгу "Девочка из стаи - Екатерина Романова"

Некоторое время они сидели молча, Марина и Наташа ели, Зоя просто задумчиво смотрела в сторону.

— Я все вещи ей собрала, — заговорила Марина, поняв, что иного момента все подробно рассказать может и не представиться. — И лекарства. Потом расскажу тебе, я написала в тетради, что ей от чего помогает, что нельзя есть. Зимние вещи в большом чемодане, остальные и все прочее — в том, что поменьше.

— Разберемся, — отвлеченно улыбнулась Зоя, словно уже и так являясь хозяйкой и чемоданов, и Наташи.

— У вас ведь дочка? — спросила Марина через минуту, отставляя уже пустую тарелку.

— Две дочки, — немного холодно ответила Зоя. Этот голос подходил ей больше.

Наташа больше возила ложкой, чем ела. Марина забрала ее у дочки и стала кормить сама. Конечно, Наташа все делала самостоятельно, все умела, но и спала порой с мамой, и кормить ее из ложки Марина любила, это было игрой — девочка сама клянчила, упрашивала, а потом садилась и старалась схватить ложку губами до того, как мама ее поднесет. Иногда что-то падало, и игра прекращалась до следующего раза, пока Наташа снова не начинала клянчить, и мама снова не уступала.

Зоя, понаблюдав за происходящим, встала.

— Смотри, я тебя так кормить не буду, — вроде бы миролюбиво, но как-то не очень искренне усмехнулась она.

— Ее кормить не надо, она сама ест, — произнесла Марина, стараясь, чтобы голос не звучал раздраженно. — Просто иногда так тоже любит.

Зоя хмыкнула и вышла.

— Это она сейчас такая, а потом привыкнет, — тут же начала мать с придыханием, как раньше называла такую манеру Марина — как плохая актриса.

— Мам, я прошу.

Теперь последняя надежда, что Наташу тут полюбят, была потеряна. Марина почти дрожащими пальцами держала ложку, а девочка ела, от нее принимая и «жижицу», и «густы-шу», все, что сама никогда не мешала и цедила по отдельности.

После ужина пошли смотреть комнату. Маленькая комнатушка, больше похожая на чулан, Марине не понравилась, но выбора не было.

— Раньше тут детская была, — заметила Зоя, пока Марина раскладывала Наташины вещи в небольшой шкафчик. — Мы когда Иру приучали одну спать, дверь открывали, можно и Наташе оставлять открытой. Дом старый, тут все шумит.

— У нее ночник есть. — Марина опустила на шкафчик небольшой прозрачный шарик с вилкой, которую вставляли в розетку, и шарик горел разными цветами, давая в темноте плавное мягкое освещение. — Будет куда включить?

— Конечно, вон розетка. — Зоя все говорила будто с долей скуки, и Марина уже волновалась, запомнят ли они с матерью про лекарства.

— Мама, вот сюда кладу, не потеряйте. — Она положила тетрадь в верхний ящик и похлопала по ней. — Все здесь, слышишь? Никакого самолечения не надо, она не привыкла, у меня расписано по сколько чего давать.

— Не волнуйся, не волнуйся, все разберемся, все будет хорошо! — кивала мама.

— А где твои? — спросила Марина у Зои.

— Младшая Оля спит, а Ира у соседей, с подругой они там.

Детей Марина увидела позже, когда уже закончила оборудовать комнату для Наташи. Старшей оставался год до школы, и Олег с Зоей планировали отвозить ее каждое утро на автобусе до станции — именно там, помимо магазина и больницы, стояла одноэтажная сельская школа. Переезжать куда-то из-за такой ерунды, как образование для детей, они не планировали. Олег работал, перевозя грузы на служебной машине в поселке, и чаще всего несколько дней вне дома чередовались у него с несколькими днями отдыха. Зоя работу не искала. «Совсем как мы раньше, водитель — и просто мама, — подумалось тогда Марине. — Только и совсем по-другому. Как же страшно тут жить. Как скучно…»

Ира была девочкой бойкой и сама первая спросила Наташу, как ее зовут. Всего на год старше — но у детей разница так заметна. Тоже похожа на маму, круглое личико, светлые волосы. Наташа робко ответила, и Ира, не расслышав, тут же спросила у матери:

— Мам, а как девочку зовут? Я не поняла.

— Наташа, — ответила за ее мать Марина. — Ее зовут Наташа. А это Ирочка. — Она положила руку дочери на плечо. — Будете играть вместе, не скучно будет.

— А мне не скучно, — тут же выдала Ира, отправившись по своим делам и не проявляя к Наташе особого интереса.

Младшей Оле было три с половиной, и в этом возрасте девочка еще очень плохо говорила. На Наташу она смотрела с подозрением и тоже не стала сразу знакомиться.

— Привыкнут, — отмахнулась Зоя.

Видимо, так она их и воспитывала, и потому у старшей не закрывался рот от почемучек и просьб все сделать за нее, а младшая тихо сидела на месте и наблюдала за Наташей. Разные характеры, наверное, развились сами, вряд ли Зоя старалась успокоить или разговорить и помочь стать активнее кому-то из дочерей.

Эту ночь Марина ночевала с Наташей, а завтра должна была уехать. В последний раз причесывая девочку перед сном, заплетая волосы в косичку, она чувствовала, как все больше холодеет на сердце, как хочется скорее сбежать, лишь бы не видеть, не быть здесь, лишь бы не было такой болезненной надежды, шанса забрать ее и уехать вместе, а там — будь что будет. Наташа понимала настроение матери, и стоило выключить свет — прижалась к ней под одеялом и не отпускала.

— Когда приеду, у меня будет уже новый дом для нас, — начала шепотом рассказывать Марина, глядя дочку по голове. — И сделаем все-таки тебе свою комнату, просторнее этой, — твердо решила она. — На будущее-то все равно нужно будет. И обязательно повесим твои рисунки, все, что были для папы, ладно?

Город там большой, красивый. И там ты пойдешь в школу, когда мы приедем. Хочешь пойти в школу? — Марина улыбнулась, когда девочка слабенько закивала. — А потом поедем с тобой на море. Папа нас хотел отвезти на море, помнишь? Там всегда тепло, будем купаться с тобой, научишься плавать. И будем загорать, на шезлонгах, знаешь что это? Такая большая удобная раскладушка, поставим ее на берегу и будем греться, слушать волны. Да, моя хорошая?

Марине словно самой нужнее было говорить это, и чтобы Наташа отвечала, чем дочери.

— Мамочка, — Наташа вдруг подвинулась к ней вплотную и зашептала на ухо, — а папа тоже будет с нами на море… с неба смотреть?

Марина закрыла глаза:

— Будет, моя хорошая. Он теперь всегда будет с нами. Только не на земле, а вот тут. — Она коснулась рукой груди девочки. — Мы его любим, и он всегда будет с нами.

Уезжала Марина рано, но Наташа вскочила с кровати сразу вслед за ней и сидела рядом, пока бабушка хлопотала с завтраком, а Марина через силу ела. Мать уложила ей с собой целый пакет всего — в дорогу. Автобус вышли ждать заранее, и Марина держала Наташу рядом, распахнув пальто и обернув ее с боков, прижав к своим ногам. При маме не хотелось проявлять слабость, да и дочку слезами бы только напугала. Поэтому она молча гладила Наташу по голове. Та стояла неподвижно, глядя на дорогу. Автобус задержался, но отправить Наташу греться домой с матерью у Марины не повернулся язык. Было так тоскливо и больно, будто свою душу оставляла здесь. Наверное, так и есть.