Читать книгу "Пропавшая без следа - Карл Вадасфи"

Когда она вышла из здания, где располагался офис, он уже поджидал ее. Его возбуждение обострилось настолько, что он не знал, сумеет ли сдерживать себя на обратном пути до ее дома, так близко они будут друг к другу. Представлял, какой удивительной она окажется, какой не похожей на других женщин. В ней было все, по чему он так тосковал.

Он видел в ней свое спасение, избавление от боли, наполнявшей его прошлое, и от невзгод и бед настоящего. С ее помощью он сможет все начать заново. Он поднимет ее на недоступный пьедестал.

Но когда он увидел, как она выходит из здания с несколькими сослуживцами и, не прощаясь, идет дальше вместе с ними, ощутил, как его захлестнула волна острого разочарования и раздражения. Он отчаянно желал, чтобы они с ней наконец остались наедине. И потому ощутил ярость, когда она, вместо того чтобы, как обычно, повернуть направо и отправиться домой, повернула налево и вошла в бар.

Теперь он сидел через три столика от их компании и ждал. К нему снова вернулись прежняя выдержка и терпение, и в этом во многом была заслуга виски со льдом. Он ждал подходящего момента.

Она была настоящей красавицей. Именно она сумеет доказать ему, что у женщин гораздо больше прекрасных качеств, особенно у красивых женщин, чем ему доводилось видеть прежде. Глубина, чувствительность, спокойствие.

Теперь она была совсем близко, он смотрел, как она улыбается. Какие у нее зубки. Его захлестывало удовольствие и гордость.

Но прошло совсем немного времени, и он не мог поверить своим глазам: она смеялась громко и неудержимо. Пила коктейли один за другим. Ситуация стремительно менялась, он понимал, что его план под угрозой срыва. Алкоголь все только испортит; он хотел, чтобы, когда это произойдет, она осознавала, что он делает, хотел, чтобы она ясно различала черты его лица, когда он пригласит ее в путешествие, о котором она и мечтать не могла, страстно желал, чтобы она ощущала крепкие узы, неразрывно связавшие ее с ним.

Наблюдая, как стремительно исчезает содержимое стаканов компании по соседству, он перенесся на тридцать лет назад. Вздрогнул, вспомнив, как отец опустошал стакан за стаканом, каждый раз с громким стуком опуская его на стол. Отец останавливался, лишь когда напивался в стельку.

Он вспоминал себя, заброшенного, одинокого мальчугана, которого отец постоянно обижал и унижал. Причиной тому была его мать, которая сбежала из дома. Тоска по матери и слезы, которые он постоянно проливал первое время после ее исчезновения, постепенно исчезли, боль притупилась, осталось лишь чувство горечи. Слова отца, возненавидевшего предавшую его женщину, нашли отклик в его душе и изменили образ мыслей и чувств. Он научился, точнее, его научил отец ненавидеть женщину, подарившую ему жизнь, которая так безжалостно бросила своего ребенка. А потом эта женщина стала для него лишь неприятным и далеким воспоминанием.

В свою очередь, он стал испытывать те же чувства к человеку, который сидел перед ним за столом, залпом выпивая стакан за стаканом, и унижал и бранил женщину, четырнадцать лет назад подарившую ему сына. Щелчок, бутылка открыта, виски льется в стакан, он сжимает его в ладони. «Сука, ей всегда было на тебя наплевать. На нас обоих наплевать. Да что это за женщина, что это за шлюха, которая бросает мужа и сына?» Он проглатывал виски и снова хватался за бутылку, наливая новую порцию и сжимал стакан в руке. «Проклятой шлюхе всегда было наплевать на нас. Она прыгала в постель к любому мужику, готовому осчастливить ее. Она торопилась не к тебе, своему единственному чертову сыну, а к мужику с кучей бабла и ради него готова была раздвинуть свои паршивые ноги».

Он все еще думал о матери, как вдруг заметил, что компания, веселившаяся в пабе, перешла к легким прикосновениям и объятиям. Он наблюдал, как на глазах менялась Сара Элсон: она принялась флиртовать, как и три другие девушки, пришедшие в бар вместе с ней. Такого он от нее никак не ожидал. Ее пальцы игриво задержались на руке парня по имени Адам.

Его надежды таяли на глазах. А затем его захлестнул гнев: все это слишком напоминало события, о которых он изо всех сил стремился забыть. Его попытки провалились, он никогда не смог бы забыть того, что пережил, а просто обманывал себя, внушая, что способен забыть. Слишком тяжела эта ноша.

У него все поплыло перед глазами, он уже не мог отличить то, что происходило в баре, от своих детских воспоминаний.

Он видел себя одиннадцатилетним мальчуганом, рано вернувшимся домой из школы. Ему нездоровилось, и он ушел с уроков. Даже в столь юном возрасте мальчик не признавал авторитетов и понимал: стоит лишь признаться, что он плохо себя чувствует, как его заставят терпеть, запретив жаловаться, в то время, как ребенок хотел лишь одного – лечь в постель, закрыть глаза и поскорее выздороветь.

Он отпер дверь и вошел в дом, на ходу скидывая ботинки и куртку. Он оставил школьный рюкзак у входной двери и поплелся на кухню. Достав из буфета стакан, наполнил его водой из-под крана. А затем стал подниматься по лестнице на второй этаж, откуда доносился приглушенный шум. Вздохи. Короткие, резкие вскрики. И много других странных звуков. Он медленно двигался по коридору в сторону двери, из-за которой слышался шум. И вот тогда он впервые столкнулся с темной стороной натуры своей матери, которую до того момента ей удавалось скрывать от него. Она стояла на коленях и, наклонясь вперед, опиралась на руки, а у нее за спиной тоже на коленях пристроился незнакомый мужчина, с силой толкающий ее вперед, весь в поту от натуги. Мужчина поднял голову, услышав шаги мальчика, и завопил: «Вот черт!» Ребенок бросился бежать, и незнакомец тут же воспользовался этим моментом, чтобы поскорее выпутаться из неприятной ситуации и скрыться.

Когда он вернулся, мать не сказала ему ни слова. Он посмотрел ей в лицо, увидел знакомый предупреждающий взгляд, и на этом все закончилось. Он не выдал ее секрет. Но так и не смог выкинуть из головы то, что увидел в тот день.

В нескольких шагах от него Сара и Адам самозабвенно и жарко целовались. У него потемнело в глазах от прилившей к голове крови. Каким-то непостижимым образом Сара вдруг напомнила ему мать. Эту чертову шлюху. Этим прозвищем отец постоянно величал мать с тех пор, как пять месяцев спустя после происшествия, которому мальчик стал свидетелем, она собрала сумки и спокойно уселась в машину другого мужчины, не того, с кем он застукал ее в тот злополучный день, а другого, незнакомого и гораздо моложе. Его охватили смятение и тоска, он изо всех сил сжал кулаки, глядя, как она уезжает, слезы текли по его щекам, и вот теперь, как и тогда, он снова сжал кулаки, в холодном бешенстве глядя на ничего не подозревающую парочку. Он достал пакет с орешками, который купил, изо всех сил сжал его в кулаке, раздавив орешки в порошок.

Руки Сары блуждали по телу Адама, ее ногти щекотали кожу между пуговицами рубашки, а его ладонь сжимала ее зад.

– Так ты собираешься трахнуться с ним, – пробормотал он себе под нос. – Грязная шлюха. – У него все еще кружилась голова, но он ощутил, как возвращается былая горячая ненависть. И это сделала Сара.

С неистово бьющимся сердцем он встал и вышел из бара. Ему был необходим глоток свежего воздуха.