Читать книгу "Маленький подарок Антона - Анне-Катрине Вестли"

Мама позвала всех к столу. Дети не могли есть от волнения. Они сидели и ждали звонка.

И вот наконец телефон зазвонил!

— Что это такое? — удивился папа. — Бабушка, зачем ты завела свой будильник? Ты боялась проспать обед?

— Мой будильник здесь ни при чём, — оскорблённо заявила бабушка.

Телефон снова зазвонил. Тогда мама встала, подошла к телефону, сняла с него салфетку, взяла трубку и спокойно сказала:

— Алло! Вас слушают! — Потом она невозмутимо протянула трубку папе: — Тебя к телефону!

Папа, ничего не понимая, переводил взгляд с одного на другого. Затем он вскочил, опрокинул тарелку с супом и бросился к телефону.

Мама, бабушка и дети хохотали во всё горло.

Папа сразу стал такой же весёлый, как и прежде. Он подхватил маму на руки и закружил её по кухне. Потом он кружил бабушку и всех детей по очереди. Даже Самоварной Трубе и той пришлось пролететь несколько кругов по воздуху.

— Теперь дела пойдут, — сказал папа, усевшись возле телефона и не спуская с него глаз. — Теперь нас с Хенриком завалят работой! Завтра я объеду всех и всюду сообщу номер нашего телефона.

— А как ты думаешь, почему нам так быстро поставили телефон? — спросила его мама.

В это время дверь распахнулась, и на пороге появились Хенрик и Хюльда. Хюльда кивнула головой в знак приветствия и спросила:

— Не разрешите ли вы мне воспользоваться вашим телефоном? Мне необходимо срочно позвонить в город.

— Да, да, пожалуйста! Садись вот сюда! — засуетился папа.

— Большое спасибо! — сказала Хюльда. — Это просто чудо, что вам так повезло! В наше время почти невозможно получить телефон, а вам провели его прямо в лес!

Мечты

Бабушка сидела и читала газету. В газете было написано, что до Пасхи осталось всего две недели. Две недели до весенних школьных каникул. Через две недели все норвежцы, и большие и маленькие, наденут рюкзаки, возьмут лыжи и отправятся в горы.

Поэтому страницы газет пестрели рекламами.

«ПОРА ПОЗАБОТИТЬСЯ О ПАСХАЛЬНОЙ ПОЕЗДКЕ В ГОРЫ», — призывала одна реклама. «В ПОРЯДКЕ ЛИ ВАШИ ЛЫЖНЫЕ КОСТЮМЫ?» — спрашивала другая. «НИЧТО НЕ МОЖЕТ СРАВНИТЬСЯ С ГОРНЫМ ВОЗДУХОМ В ВЕСЕННЕЕ ВРЕМЯ ГОДА», — сообщала третья. «В ГОРАХ ВЫ ПРИОБРЕТЁТЕ ЗДОРОВЬЕ И СИЛЫ», — гласила четвёртая.

— Ах-ах, сколько хороших вещей можно приобрести разом, — вздохнула бабушка. — И горный воздух, и здоровье, и силы…

Бабушка задумалась, вспоминая те времена, когда она работала коровницей.

…Каждую весну они перегоняли коров на горные пастбища и оставались там до самой осени. Но они поднимались в горы, когда трава была уже зелёной. Ах, как красиво было в горах! Бабушка даже улыбнулась, вспомнив горы. Такого лёгкого прозрачного воздуха нет больше нигде. И бабушка вдруг с удивлением подумала, что она бывала в горах только летом и ни разу зимой. А ведь, наверно, горные вершины, покрытые снегом, и заснеженные долины не менее красивы?

— Да что я, с ума сошла, что ли? — спросила вслух бабушка. — Размечталась, будто собираюсь на Пасху в горы! Совсем, видно, рехнулась.

Но сколько она ни уговаривала себя, даже бранила, ничто не помогало. С каждой минутой ей всё больше и больше хотелось увидеть свои родные горы в снежном одеянии.

— Пустые мечты, — снова сказала бабушка.

— Бабушка, с кем ты разговариваешь? — спросил Мадс, который готовил на кухне уроки и через открытую дверь хорошо слышал всё, что она говорила.

Но бабушка быстро закрыла глаза и притворилась спящей, она даже тихонько захрапела. Ей очень не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, о чём она думает.

Мама укладывала спать малышей; старшие работали в сарае вместе с папой. Мадс был на кухне один. Он на цыпочках подкрался к бабушкиной двери и заглянул в её комнату. Бабушка снова захрапела, глаза её были закрыты. Мадс тихонько вернулся на своё место.

Когда папа и остальные дети пришли домой, Мадс зашикал на них, чтобы они не шумели, и сказал:

— Бабушка спит, она говорит во сне какие-то странные вещи. Тише, не будите её!

Бабушка улыбнулась и открыла глаза: ей уже надоело сидеть зажмурившись. Но сейчас же с новой силой на неё нахлынули мечты о горах. Почему-то ей пришло в голову, что у папы есть лишняя пара брюк, которые она могла бы надеть. Ведь ходить по горам на лыжах в юбке неудобно и холодно. Бабушка до того отчётливо представила себе, как она идёт на лыжах, да ещё в папиных брюках, что громко засмеялась и сказала:

— А вот и дама в брюках!

Мадс сделал всем знак молчать и снова на цыпочках подкрался к бабушкиной двери. На этот раз бабушка не заметила ни Мадса, ни того, что снова заговорила вслух. Она просто продолжала мечтать.

— Интересно, сумею ли я взобраться на самую вершину? — громко говорила бабушка, вообразив себя на лыжной прогулке.

Ей казалось, что перед ней высокая гора.

— Нет, лучше вернуться. Боюсь, начнётся буран. Надо скорей возвращаться домой… А где же я живу? — спросила вдруг она.

Мадс очень испугался. Бабушка сидела совершенно одна с открытыми глазами и говорила, говорила… А главное, она, оказывается, забыла, где живёт!

— Бабушка заболела! — сказал он, возвращаясь на кухню.

— Она говорит сама с собой! — испугалась Марта.

— Не только говорит. Она теперь даже не знает, где живёт!

— Давайте вести себя так, чтобы она не догадалась о том, что мы что-то заметили. Будем во всём с ней соглашаться, — сказал детям папа. — Я думаю, это скоро пройдёт.

Едва он умолк, бабушка заглянула в кухню и спросила:

— Вы пьёте кофе?

— Одну минуточку! — Папа побежал к плите, уронив по пути газету, быстро развёл огонь и поставил кофейник. Он проделал всё это молниеносно, бабушка и глазом не успела моргнуть. — Прошу к столу, — пригласил он бабушку. — Кофе сейчас будет готов. Вот тебе чашка, вот блюдце, вот сахар, вот молоко. Хочешь печенья?