Читать книгу "Туманность Андромеды - Иван Ефремов"

— Я горжусь тем, что здесь, вместе с вами! И готова отдать всё, чтобы снова и снова побывать в космосе.

— Да, я знаю, — задумчиво сказал Эрг Ноор. — Но не все так думают!..

Девушка женским чутьём поняла мысли начальника. В его каюте есть два стереопортрета в чудесном фиолетово-золотистом цвете. На обоих — она, красавица Веда Конг, историк древнего мира, с прозрачным взглядом голубых, как земное небо, глаз под крылатым взмахом длинных бровей. Загорелая, ослепительно улыбающаяся, поднявшая руки к пепельным волосам. И хохочущая на медной корабельной пушке — памятнике незапамятной древности.

Эрг Ноор, утратив стремительность, медленно сел напротив астронавигатора.

— Если бы вы знали, Низа, как грубо судьба погубила мою мечту там, на Зирде! — вдруг глухо сказал он и осторожно положил пальцы на рукоятку пуска анамезонных двигателей, как будто собираясь предельно ускорить стремительный бег звездолёта. — Если бы Зирда не погибла и мы могли получить горючее, — продолжал он в ответ на немой вопрос собеседницы, — я повёл бы экспедицию дальше. Так было условлено с Советом. Зирда сообщила бы на Землю, что требовалось, а «Тантра» ушла бы с теми, кто захотел… Оставшихся взял бы «Альграб», который после дежурства здесь был бы вызван к Зирде.

— Но кто бы остался на Зирде? — возмущённо воскликнула девушка. — Разве Пур Хисс? Но он большой учёный, неужели и его не повлекло бы знание?

— А вы, Низа?

— Я? Конечно!

— Но… куда? — вдруг твёрдо спросил Эрг Ноор, пристально глядя на девушку.

— Куда угодно, хоть… — Она показала на чёрную бездну между двумя рукавами звёздной спирали галактики, возвратив Ноору такой же пристальный взгляд и слегка приоткрыв губы.

— О, не так далеко! Вы знаете, Низа, милый астронавигатор, что около восьмидесяти пяти лет назад была тридцать четвёртая звёздная экспедиция, прозванная «Ступенчатой». Три звездолёта, снабжая друг друга горючим, отдалялись всё дальше от Земли в направлении созвездия Лиры. Те два, что не несли экипажа исследователей, отдали анамезон и возвратились обратно. Так восходили на высочайшие горы спортсмены-альпинисты. Наконец третий, «Парус»…

— Тот, не вернувшийся!.. — взволнованно шепнула Низа.

— Да. «Парус» не вернулся. Но он дошёл до цели и погиб на обратном пути, успев послать сообщение. Целью была большая планетарная система голубой звезды Веги, или Альфы Лиры. Сколько человеческих глаз в бесчисленных поколениях любовались этой яркой синей звездой северного неба! Вега отстоит на восемь парсек, или на тридцать один год пути по независимому времени, и люди ещё не отдалялись от нашего Солнца на такие расстояния. Как бы то ни было, «Парус» достиг цели… Причина его гибели неизвестна — метеорит или крупная неисправность. Возможно, что он сейчас ещё несётся в пространстве и герои, которых мы считаем мёртвыми, ещё живут…

— Как ужасно!

— Такова судьба каждого звездолёта, который не может идти с субсветовой скоростью. Между ним и родной планетой сразу встают тысячелетия пути.

— Что сообщил «Парус»? — быстро спросила девушка.

— Очень немногое. Сообщение прерывалось и потом совсем замолкло. Я помню его дословно: «Я Парус, я Парус, иду от Веги двадцать шесть лет… достаточно… буду ждать… четыре планеты Веги… ничего нет прекраснее… какое счастье!..»

— Но они звали на помощь, где-то хотели ждать!

— Конечно, на помощь, иначе звездолёт не стал бы расходовать чудовищную энергию на посылку сообщения. Что же было делать — больше ни слова от «Паруса» не поступило.

— Двадцать шесть независимых лет обратного пути. До Солнца осталось около пяти лет… Корабль был где-то в нашем районе или ещё ближе к Земле.

— Вряд ли… Разве в том случае, если превысил нормальную скорость и шёл близко к квантовому пределу[15]. Но это очень опасно!

Эрг Ноор коротко пояснил расчётные основания разрушительного скачка в состоянии материи по приближении к скорости света, но заметил, что девушка слушает невнимательно.

— Я поняла вас! — воскликнула она, едва начальник экспедиции закончил свои объяснения. — Я поняла бы сразу, но гибель звездолёта мне заслонила смысл… Это всегда так ужасно, и с этим невозможно примириться!

— Теперь до вас дошло основное в сообщении, — хмуро сказал Эрг Ноор. — Они открыли какие-то особенно прекрасные миры. И я давно уже мечтаю повторить путь «Паруса» — с новыми усовершенствованиями это теперь возможно и с одним кораблём. С юности я живу мечтой о Веге — синем солнце с прекрасными планетами!

— Увидеть такие миры… — прерывающимся голосом произнесла Низа.

— Но чтобы вернуться, надо шестьдесят земных, или сорок независимых, лет… Тогда это… полжизни.

— Да, большие достижения требуют больших жертв. Но для меня это даже не жертва. Моя жизнь на Земле была лишь короткими перерывами звёздных путей. Ведь я родился на звездолёте!

— Как это могло случиться? — поразилась девушка.

— Тридцать пятая звёздная состояла из четырёх кораблей. На одном из них моя мать была астрономом. Я родился на полпути к двойной звезде МН19026+7АЛ и тем самым дважды нарушил законы. Дважды потому, что рос и воспитывался у родителей на звездолёте, а не в школе. Что было делать! Когда экспедиция вернулась на Землю, мне было уже восемнадцать лет. В подвиги Геркулеса — совершеннолетия — мне засчитали то, что я обучился искусству вести звездолёт и стал астронавигатором.

— Но я всё-таки не понимаю… — начала Низа.

— Мою мать? Станете старше — поймёте! Тогда сыворотка АТ — Анти-Тья — ещё не могла долго сохраняться. Врачи не знали этого… Как бы то ни было, меня приносили сюда, в такой же пост управления, и я таращил свои полубессмысленные глазёнки на экраны, следя за качающимися в них звёздами. Мы летели в направлении Теты Волка, где оказалась близкая к Солнцу двойная звезда. Два карлика — синий и оранжевый, скрытые тёмным облаком. Первым сознательным впечатлением было небо безжизненной планеты, которое я наблюдал из-под стеклянного купола временной станции. На планетах двойных звёзд обычно не бывает жизни из-за неправильности их орбит. Экспедиция совершила высадку и в течение семи месяцев вела горные исследования. — Там, насколько помню, оказалось чудовищное богатство платины, осмия и иридия. Невероятно тяжёлые кубики иридия стали моими игрушками. И это небо, первое моё небо, чёрное, с чистыми огоньками немигающих звёзд и двумя солнцами невообразимой красоты — ярко-оранжевым и густо-синим. Помню, что иногда потоки их лучей перекрещивались, и тогда на нашу планету лился такой могучий и весёлый зелёный свет, что я кричал и пел от восторга!.. — Эрг Ноор закончил: — Довольно, я увлёкся воспоминаниями, а вам давно пора отдыхать.