Читать книгу "Русский вираж. Куда идет Россия? - Владимир Рудольфович Соловьев"

Пожалуй, кульминацией странностей поведения перед выборами 2012 года стал инцидент в спорткомплексе «Олимпийский» после боя Федора Емельяненко и Джеффа Монсона, когда Путина, вышедшего на ринг, чтобы поздравить Емельяненко с победой, якобы освистали. Притом не столь важно, было на самом деле это освистывание или нет, — важна реакция, которая последовала за случившимся.

Оппозиция исступленно уверяла себя и всех вокруг, что свист был, и эта исступленность, как часто бывает у российской оппозиции, начала приобретать форму какого-то массового идолопоклонничества. В интернете началась буквально истерика — гипотетический свист расценивался чуть ли не как выстрел «Авроры». Пожалуй, еще со времен хрущевской «оттепели» свист и крик воспринимаются как нечто всеобъемлющее и всепобеждающее: кажется, что, если выбежать на площадь и громко крикнуть — страна от этого непременно изменится. Иными словами, разумная осознанная политическая борьба подменяется каким-то перформансом. Неожиданно оказалось, что в постмодернизм поверили не только некоторые кремлевские чиновники, но и вся оппозиция в целом, считающая, что эффектный жест способен разрушить систему.

То, что перформанс заменяет реальную политику, — вообще главный итог последних десятилетий российской общественной жизни. Если чего-то нет в телевизоре или если это что-то не получается сделать зрелищным, эффектным, драматическим, воздействующим на массы — значит, этого попросту нет в природе. Театрализованное представление заменяет нормальную рутинную политическую работу. Наверное, если бы герой сказок и былин Илья Муромец руководствовался в своих действиях таким принципом, он был бы уверен, что для сражения со Змеем-Горынычем достаточно показать ему голую задницу — тогда уж у чудовища точно не было бы другого выхода, кроме как моментально убежать в панике.

Здравый смысл, впрочем, подсказывает, что для борьбы с любым реальным противником перформанса явно недостаточно, как с одной, так и с другой стороны, — однако взаимное «показывание задниц» перед выборами приобрело какие-то титанические масштабы. Чего стоило одно из высказываний «Эха Москвы»: «Вчера Владимир Путин не появился на мероприятии в Петербурге, где все равно свистели». Хочется спросить: а где еще должен был не появиться Путин, где тоже свистели? Это как-то не пришло в голову корреспондентам. В стране все время где-то свистят, а Путин там не появляется. Можно подумать, что свист каким-то волшебным образом изгоняет неугодных политических лидеров.

Реакция власти тоже удивила. Если у оппозиции было страстное желание считать свист в «Олимпийском» исключительно знаком осуждения, то власть не менее страстно доказывала, что это исключительно знак одобрения. По большому счету, там вообще нечего было комментировать: какая разница, свистели зрители или не свистели? Ведь на самом деле ничего страшного в свисте нет. Любой политик должен знать, что его могут освистать. Западных политиков освистывают чуть ли не каждый день, и это абсолютно нормально.

Более того, самое плохое для политика — это как раз равнодушие к нему, а любая реакция — будь то крик одобрения, визг или свист — вещь сугубо позитивная. В этой ситуации наиболее выигрышно выглядел сам Владимир Путин, который не убежал из «Олимпийского», а спокойно сказал все, что собирался — кстати, не призывая голосовать ни за себя, ни за «Единую Россию», — в общем, вел себя абсолютно достойно и впоследствии не давал никаких комментариев по этому поводу.

Последняя неделя перед выборами была особенно интересна. До последнего момента была вероятность, что Путин придет на дебаты с Геннадием Зюгановым. Путин серьезно рассматривал этот вариант, у него было расчищено время в графике, и даже его представители говорили с Геннадием Андреевичем. Но, к сожалению, традиционное для России представление о сакральности власти и о том, что с оппозицией не о чем дискутировать, потому что «мы делаем, а они только критикуют», помешало тому, чтобы состоялась одна из самых интересных телевизионных дуэлей в современной политической истории России, которая во многом задала бы совершенно иную тональность всем будущим политическим дебатам.

Путин эту возможность упустил, хотя на выборах 2012 года дебаты — в частности, проводимые одним из авторов книги, — были, наверное, самыми яркими за последнее десятилетие. И надо отдать должное остальным кандидатам — они вложились в эти дебаты достаточно серьезно.

Отметим, что дебаты шли по разным каналам, правда, во многих ситуациях туда приходили представители кандидатов в президенты, а не они сами. Принципиальное отличие дебатов на канале ВГТРК было в том, что там под них выделили большие, серьезные временные слоты не рано утром или поздно вечером, а в самый прайм-тайм. Это тоже сыграло свою роль в легитимизации выборов. Люди видели в прямом эфире реакцию тех или иных кандидатов. Если Путин писал свои статьи и выступал на митингах, то остальные имели возможность обсуждать друг с другом того же Путина.

Незадолго до выборов родился миф, что российский электорат постоянно левеет и мы живем в левой стране (левой — в нашем, российском понимании политического спектра). Как выяснилось, это совершенно не соответствует действительности. Победил кандидат, который занимает в вопросах экономики крайне либеральные позиции, — мало того, Михаил Прохоров, который по большинству экономических вопросов очень близок к Путину, получил огромное количество голосов в городах, а в Москве занял второе место. Если сложить количество голосовавших за Путина и за Прохорова, то подавляющее большинство россиян получается сторонниками правых или хотя бы центристских взглядов, в первую очередь в сфере экономики, но никак не левых, что и подчеркнул низкий результат Геннадия Зюганова.

В победе Владимира Путина на президентских выборах нет особой заслуги власти. В первую очередь это просчет оппозиции — и политическая мудрость российского народа, который отнесся к выборам правильно. Впрочем, заслугой власти можно считать такой момент: оппозиция считала, что ее будут давить, что будет нечто твердое, во что можно будет биться. А власть проявила невиданную гибкость, полную готовность идти на разговор и разрешать демонстрации в самых до того немыслимых местах. И кроме того, нельзя было не отметить крайне грамотную работу правоохранительных органов.

Позитивную роль сыграла и позиция большинства кандидатов в президенты, которые отнеслись к выборам спокойно, серьезно, без истерик. И Михаил Прохоров со своими сторонниками, и, как это ни поразительно, Владимир Жириновский со своими сторонниками вели себя спокойно и перед выборами, и после оглашения результатов. Неадекватно оценил результаты выборов разве что Геннадий Зюганов. Избиратели же подошли к выборам очень по-взрослому, серьезно и не политизированно.

Уже в день голосования у людей не было ни малейшего ощущения, что выборы нечестные и их не надо признавать, — такая сложилась атмосфера, достаточно деловая. Да и обстановка на участках с огромным количеством наблюдателей была спокойная. Когда Путин победил, то подавляющее большинство людей и даже значительная часть оппозиции восприняли это как само собой разумеющееся, и уже наутро после подсчета голосов лозунги о недействительности выборов и использовании «административного ресурса» резко пошли на убыль.