Читать книгу "Волшебный компас Колумба - Наталья Александрова"

Но дядька не растерялся, оброс за это время полезными знакомствами и устроился в салон красоты директором. Салон этот как раз продали другим хозяевам, потому что прибыли не приносил совсем, одни убытки. Тоня к тому времени выросла и как-то подрабатывала в салоне этом уборщицей. Деньги небольшие, но зато девочки стригли и причесывали ее бесплатно.

Училась Тоня в школе средне, так и говорили учителя — серединка на половинку, никакими предметами особо не интересуется, кое-как переползает с тройки на слабую четверку. После девятого класса уговорила ее тетя Лина поступать в свой техникум, который назывался теперь колледжем. Тоне было, в общем-то, все равно куда поступать, только она твердо знала, что никогда не станет заниматься детьми. Это дело все-таки любить надо, а Тоня детей не то чтобы не любила, но больше любила животных.

С детства ни одной бродячей кошки пропустить не могла, всех ей надо было погладить и пожалеть. Собак тоже совершенно не боялась, ни одна собака на нее не зарычала. Дядька, однако, этот вопрос решил раз и навсегда — никаких животных в доме, от них только грязь и блохи. Ни собак, ни кошек, ни попугая, ни канарейки, ни мышей, ни крыс, ни морских свинок! Увижу какого-нибудь хомяка — ногой раздавлю и в туалет спущу! Тоня верила, что так оно и будет.

Один раз в своем подъезде нашла Тоня котенка — рыжий пищащий комочек. Принесла домой, напоила молоком, после чего котик заснул у Тони на руках. И тогда, пожалуй, первый и единственный раз за все детство, почувствовала Тоня небывалое счастье.

Тетя Лина, придя с работы, нахмурила брови, потом поглядела на Тоню и промолчала. Тонино счастье продолжалось до прихода дядьки, после чего начался обычный крик и последовал строгий приказ — унести из дома эту гадость. Где взяла — там и оставь, хоть в помойку выброси, сказал дядька, с этой дрянью ты в дом не вернешься.

И Тоня решилась. Она молча оделась, сунула котенка за пазуху и шагнула к двери. Она решила не возвращаться. Просто идти и идти, пока не упадет на улице. Будь что будет, но выбросить беспомощного котенка в мусорный бак она не в состоянии. Лучше самой умереть.

Очевидно, тетя Лина почувствовала что-то, заметив, как тщательно Тоня завязывает капюшон куртки и ищет варежки, потому что она взяла Тоню за руку и сказала, что они поспрашивают соседей, может, кто возьмет котеночка.

Взяли Звонаревы со второго этажа, их Ленка училась с Тоней в одной школе, на класс старше. С тех пор Тоня перестала вслушиваться в дядькины крики. Не волновали они ее больше. Никому не нужна, ни на что не годна, ни к чему не приспособлена, ни рожи ни кожи… Про жилплощадь дядька не прибавлял, потому что сумел приватизировать квартиру, оформив-таки Тонину мать умершей, нашел нотариуса, который сквозь пальцы посмотрел на сомнительную ситуацию.

Было у него желание и Тоню площади лишить, но тут номер не прошел, нотариус не решился впрямую закон нарушить. Не то дядька пожадничал и заплатил ему мало, не то побоялся в совершенный криминал соваться — как бы вообще квартиру не отобрали.

В общем, заикнулась как-то Тоня, что хочет после школы на ветеринара пойти учиться — такого от дядьки наслушалась. Всю жизнь — орал он — котов больных будешь усыплять, а здоровых — кастрировать! Того и гляди собака бешеная покусает или от попугая орнитоз подхватишь, или еще что-нибудь похуже!

К тому времени дядька устроился в салон красоты и старался показать себя умным и культурным человеком. Он купил костюм, надевал к нему галстук, постригся коротко (задаром, в том же салоне) и даже поставил коронку на передний зуб. В салоне он затеял полное переоборудование, заявил, что теперь будет не парикмахерская, а косметическая клиника, нахватался разных красивых слов («фотоомоложение», «мезотерапия» и так далее), сумел заморочить голову хозяйке салона, наврав ей, что имеет отношение к медицине — работал, мол, в ведомственной поликлинике, не уточняя, что трудился завхозом. Об этом подробно сообщила Тоне Ленка Звонарева, которая устроилась после окончания школы в этот же салон администратором.

Никакое улучшение внешности дядьке не помогло, клиентки, завидев в помещении здоровенного громогласного мужика, который приставал к ним с разговорами и орал на мастеров, пугались, были очень недовольны и многие больше не приходили. Еще дядька заявил мастерам, что их услуги скоро будут не нужны, раз теперь будет не салон, а клиника.

Коллектив салона в полном составе перешел на другое место и увел оставшихся клиентов, а из дядькиной затеи ничего, разумеется, не вышло, потому что не было у него ни лицензии, ни разрешения на открытие клиники от горздрава и еще много чего. Взбешенная хозяйка салона велела дядьке убираться вон, так он еще перед уходом пустил налево массажные столы и еще кое-какое оборудование. Об этом Тоня тоже узнала от Ленки.

О ветеринарном институте пришлось забыть, дядька сидел без работы и скрепя сердце разрешил Тоне поступать в педагогический колледж. И то потому, что после школы можно было пойти только в продавщицы, а дядька был твердо уверен, что Тоня по своей глупости проторгуется в первый же день.

В колледже как раз открыли секретарское отделение, отдавая дань моде, и тетя Лина посодействовала, чтобы Тоню приняли туда с плоховатым аттестатом. Дядьке про это решили не говорить, чтобы не слушать его непременных воплей по поводу секретарш и козлов-начальников, которые лапают их в своих кабинетах. Дядька по обыкновению употреблял бы более сильные слова.

В колледже Тоню не замечали. Девчонки на секретарском отделении подобрались все хорошенькие, но ленивые. Учились в школе неважно, вот и решили пойти в секретарши. А что, если фирма попадется приличная, то можно если не с начальником закрутить, то какого-нибудь мужчину найти побогаче. Замуж выйти или так, через постель, в общем, в жизни устроиться.

Тоня в этом плане была личностью бесперспективной, это каждому было ясно. Не то чтобы выросла она очень уж некрасивой, нет, тетя Лина, бывало, глядя на нее, вздыхала тихонько — вроде бы и черты лица правильные, нос-глаза на месте, не толстая и не худая до безобразия, ноги не кривые, а вот поди ж ты, все вместе какое-то несуразное, несочетаемое. На занятиях тоже ничем особенным Тоня себя не проявляла, так что преподаватели только плечами пожимали — кто ее, такую растелепу, на работу возьмет?

Как встанет боком, да глянет искоса, и в глазах такое отрешенное выражение — нет, с этой девчонкой каши не сваришь…

Однако на третьем курсе как-то Тоня выровнялась, с учебой наладилось, подрабатывала летом — листовки раздавала, подписи собирала, потом приоделась немножко, стала с девчонками ходить на дискотеку, на озера ездить купаться.

Не слишком ее привечали, да если честно, ей и самой такое времяпрепровождение не нравилось — парни грубые, только пиво пьют да гогочут. Девчонки визжат, развлечения у них какие-то глупые. Подкрадутся, кинут кого-нибудь в воду в одежде — то-то весело. Но все-таки не одна как перст, не дома же сидеть, дядькину ругань слушать.

После косметического салона дядька долго сидел без работы — растерял прежние связи, поскольку все старые знакомые его в местной администрации давно уволились, на их место пришли молодые и, по дядькиному выражению, наглые до неприличия, подметки на ходу рвут, им бы только от государственного пирога кусок побольше откусить, а больше их ничего не интересует.