Читать книгу "Будь моей - Сьюзен Барри"

Она с трудом сдержала улыбку, представив, что сказал бы кузен Патрик из сельскохозяйственного колледжа при виде этого восхитительного красавца… этого баловня судьбы, носившего титул португальского маркиза, но при этом на него не похожего. Во всяком случае, Кэти не так представляла себе португальских маркизов!

Должно быть, ирландская кровь оказалась очень сильной, раз у него такие глаза и волосы.

— Итак? — довольно грубо спросил он.

И Кэти почувствовала, что заливается румянцем. Она только сейчас поняла, что беззастенчиво уставилась на него.

— Ваше пальто скоро высохнет. Надеюсь, вы хоть немного согрелись?

— В общем, да. — Он улыбнулся, причем довольно насмешливо. Белозубая, невероятно привлекательная улыбка. — Вы очень добры, а я веду себя очень невоспитанно, — признал он. — Прошу прошения, сеньорита! — Он поклонился и, как по мановению волшебной палочки, превратился в вельможного гранда из старинного рода. С безукоризненными манерами. — Меня зовут Себастьян де Барратейра. Надеюсь, вы меня простите, если вам показалось, что я принял как должное ваши доброту и внимание! Я не знаю, кто вы… — Он внимательно посмотрел на нее. — Но таких красивых волос я еще никогда не видел, — с некоторым удивлением добавил он.

— Спасибо. — Кэти густо покраснела. — Меня зовут Кэтлин Шеридан, я секретарша леди Фитцосборн. Приехала сюда на выходные, — добавила она.

— Вот как? — По его тону Кэти не могла понять, удивлен ли он, доволен или заинтригован. Но он протянул руку, и она коснулась его длинных тонких пальцев, загоревших под бермудским солнцем и под солнцем его родной страны. — В таком случае о необходимых мне земных благах хорошо позаботятся. Судя по всему, у вас очень доброе сердце.

Он взглянул на свои туфли, и она услышала, как они хлюпнули, когда он пошевелился.

— Брр! По-моему, здесь все равно отвратительный климат. После сегодняшней небольшой прогулки я, вероятно, подхвачу двухстороннее воспаление легких.

— Не подхватите, если побыстрее снимете эти туфли, — сказала она, — и наденете сухую обувь. — Кэти оглянулась по сторонам, как будто ожидая, что сухие туфли сами появятся перед ней в оранжерее. Но когда этого не произошло, ей пришла в голову очередная мысль. — Я могу подняться в вашу комнату и принести тапочки, а вы пока можете пойти в библиотеку и выпить крепкого виски… (Как часто отец рассказывал ей о положительном воздействии крепкого виски?) сесть перед огнем и согреться по-настоящему.

Ей почему-то и в голову не пришло, что подобное предложение может показаться весьма необычным. Судя по всему, ему это тоже не пришло в голову, потому что уголки его губ приподнялись в неожиданно ласковой и одобрительной улыбке.

— Очень хорошо, моя прекрасная рыжеволосая сеньорита! А вы знаете, что ваши волосы также намокли?

Кэти тряхнула волосами, и во все стороны полетели брызги. Она почувствовала, что вопреки желанию краснеет.

— Ничего страшного. Я привыкла мокнуть под дождем.

— Но, по-моему, не привыкли к тому, что вас называют красивой. — Он весело улыбнулся. — Странно, ведь у вас такие великолепные волосы. Вы, должно быть, никогда не стригли их коротко в погоне за модой.

— Они рыжие, — сказала она. — От этого никуда не денешься!

Маркиз равнодушно кивнул, как будто утратил интерес к этой теме.

— Когда-то у нас в школе этот цвет называли морковным!

Когда Кэти вернулась, он сидел в библиотеке у камина и с удовольствием потягивал из большого стакана виски с содовой. Он позволил ей опуститься на колени и развязать мокрые шнурки у него на туфлях, но, когда Кэти начала снимать с него туфли, собираясь надеть тапочки, он отстранил ее и сказал с некоторой насмешкой в голосе:

— Нет-нет, я не так уж беспомощен!

Стоя перед ним на коленях, Кэти вдруг почувствовала себя юной нищенкой у ног короля. К счастью, подобное сравнение пришло в голову только ей. Себастьян откинулся на спинку кресла, глядя на нее потрясающими темно-синими глазами, обрамленными длинными ресницами. В его пристальном взгляде Кэти заметила веселье и насмешку, задумчивость и некую иронию. Потом он резко встал, снял пальто с Кэти, повесил его на спинку кресла, которое придвинул к яркому огню, и усадил в кресло Кэти. Как будто стряхнул с себя лень и вновь стал учтивым джентльменом. Кэти почувствовала странное смущение.

— Но вы тоже должны что-то выпить, чтобы не заболеть дьявольской ирландской простудой! Что вам налить? — спросил он, поворачиваясь к столику с напитками.

— Ничего, — ответила она и устроилась в кресле поудобнее. В большой, полной книг библиотеке леди Фитцосборн было так уютно, что не хотелось уходить. — Спасибо, — очаровательно улыбнулась Кэти.

Маркиз сел и взглянул на нее так, будто забыл обо всем остальном.

— Вы добрая, скромная, и это черное платье несколько старомодно для вас, если вы позволите мне это заметить, — прямо сказал он девушке. — Вам следует носить легкую зеленую одежду и бродить по лесам. — Он снова отпил виски с содовой из стакана, вздохнул, протянул руки к огню и признался: — Сегодня я плохо себя чувствовал. Все было плохо, понимаете? — Иногда его английский язык становился несколько формальным и замысловатым. — Я хотел снова оказаться в Португалии, где мгновенно бы согрелся, потому что там светит солнце, и нет этого унылого тумана. А апрель в Португалии — потрясающее зрелище, поверьте мне! — Он снова вздохнул. — Но я не намерен возвращаться, и не хотел возвращаться, так что пошел мокнуть под вашим дождем. А когда я вошел, вы ждали меня, чтобы взять пальто. Включили для меня камин и даже принесли тапочки. Теперь мне сразу стало хорошо!

Он пристально взглянул на Кэти. Он смотрел на нее так долго, что ей пришлось опустить глаза.

— Вам надо принять горячую ванну, — посоветовала она. — Очень горячую ванну, чтобы не простудиться.

Его глаза засияли.

— А вы откроете для меня кран с горячей водой?

Дверь распахнулась, и на пороге появилась миниатюрная, напоминающая птицу женщина с очень смуглым лицом. На ней было черное платье — почему-то этот оттенок казался невероятно черным — и соболий палантин. На ее шее и запястьях сверкало множество бриллиантов. Женщина пристально посмотрела на Кэти — так, будто открыто в чем-то ее обвиняла, а потом повернулась к маркизу:

— Себастьян! Я так волновалась, когда узнала, что ты ушел, да еще в такую мерзкую погоду. — Она говорила по-английски хуже, чем он, и в ее медово-нежном голосе слышались хнычущие нотки. — Лучше бы ты спокойно отдохнул у себя в комнате, как я.

Себастьян встал, но нахмурился, глядя на нее:

— Я не ребенок, которому нужен отдых.

— Нет, но ты устал после этого утомительного путешествия. — Она подошла к Себастьяну поближе. Ее блестящие глаза-бусинки пристально взглянули на него. — Мы решим, что нам делать, и вернемся в Португалию. Это пойдет тебе на пользу!